— Что ж, — сказал Эймос, — если вы поможете нам забраться на вершину горы, мы разрешим вам посмотреться в этот осколок зеркала. — А потом добавил: — А ваш друг, волшебник, этого для вас не сделал, насколько я понимаю.
Джек легонько лягнул Эймоса в ногу, ибо неразумно оскорблять такого могучего, старого и ужасного волшебника, даже если никому и никогда не придется за него беспокоиться.
Северный Ветер долго что-то бурчал и ворчал во мраке, но наконец сказал:
— Хорошо. Лезьте ко мне на закорки, и я отнесу вас на самый высокий пик этой горы. Когда я посмотрюсь в ваше зеркало, то снова отнесу вас вниз, куда-нибудь, откуда вы без труда спуститесь сами.
Эймос и Джек безумно обрадовались и забрались на закорки Северного Ветра — один на одно плечо, другой — на другое. Они уцепились за его длинные густые волосы, и огромные крылья Ветра захлопали, вызвав в пещере такой ураган, что он запросто задул бы костры в чашах, не будь они волшебными. Гигантские перья зазвенели, точно сталь, которая ударяется о бронзу.
Северный Ветер встал на ноги и помчался к выходу из пещеры — такой высокой арке, что Эймос и Джек не могли разглядеть ее свода, и такой широкой, что они не могли разглядеть ее боков. Косматая голова Ветра задела за потолок, длинные обломанные ногти на ногах царапнули по полу, а кончики крыльев задели за валуны по бокам арки, и камни посыпались вниз. Ветер ринулся во тьму, описал круг в воздухе — так высоко, что пелена облаков осталась внизу и звезды снова засияли точно алмазная пыль на бархате ночи. Они летели так долго, что солнце уже принялось метать из-за горизонта золотые копья своих лучей, а когда солнечный шар всплыл из моря наполовину, Северный Ветер встал одной ногой на утес слева, другой ногой на скалу справа, а потом наклонился и опустил людей на вершину, которая находилась между утесом и пиком.
— Но где же зеркало? — спросил Эймос, озираясь.
Рассвет одел снега и льды в серебристое сияние.
— Год назад, когда я вознес сюда волшебника, — раздался сверху голос Ветра, — он оставил зеркало прямо на вершине, но теперь оно, верно, скрыто под сугробами и льдинами.
Эймос и принц принялись стряхивать снег с какой-то глыбы, и из-под белого покрова засверкал прозрачный лед. Глыба была огромная, размером почти что с черный сундук тощего серого господина.
— Наверное, зеркало посередине этой льдины, — сказал Джек. Оба уставились на огромный кусок льда, скоро внутри что-то зашевелилось, и они узнали прелестную Леа, которая являлась им в озере.
Улыбнувшись им, она промолвила:
— Я рада, что вы пришли за вторым осколком зеркала, но он погребен внутри этой льдины. Однажды, еще в детстве, я прорубила в льдине дыру, чтобы достать сережку, которую моя мама уронила вечером на зимнем балу. Та льдина была самой холодной и самой твердой, о каких только слыхали на свете. Но эта льдина холоднее, чем та, на десять градусов. Сможешь ли ты ее разрубить?
— Я попытаюсь, даже если при этом погибну, — сказал Джек. — Но я сделаю все, что в моих силах, не больше, но и не меньше.
И он схватил маленький топорик, который они прихватили с собой, чтобы покорить гору.
— До завтрака закончишь? — спросил Эймос, покосившись на солнце.
— До завтрака? Да запросто! — И принц начал рубить лед.
Льдышки полетели во все стороны, а он от усердия так вспотел, что, несмотря на мороз, снял рубашку. За час усердной работы принц вырубил в льдине дыру, обнажив осколок зеркала. Усталый, но с довольной улыбкой, он вытащил зеркало и отдал Эймосу. И пошел за своей рубашкой и курткой.
— Северный Ветер, — сказал Эймос. — Посмотрись в зеркало.
— Встань так, чтобы солнце светило тебе в глаза, — отозвался Ветер, нависая над Эймосом. — Не хочу, чтобы другие увидели мое отражение раньше, чем увижу его я.
Эймос и Джек встали так, чтобы солнце светило им в глаза, а могучий ледяной Северный Ветер нагнулся, чтобы посмотреться в зеркало. Должно быть, он остался доволен увиденным, потому что громко, заливисто рассмеялся, чуть не сдув людей с вершины.
Потом подпрыгнул в воздух на милю, трижды перекувыркнулся, спикировал, ухватил Эймоса и Джека и усадил к себе на плечи. Люди уцепились за его длинные густые волосы, и Ветер полетел вниз.
На лету он напевал, присвистывая:
— Теперь-то я расскажу всем листьям и нашепчу всем волнам, кто я такой и какой я с виду, пусть болтают об этом между собой по осени, пусть встают и снимают передо мной свои белые шапки перед зимними штормами.
Северный Ветер так не радовался с тех пор, как волшебник выстроил ему пещеру.
На вершине горы светает намного раньше, чем у ее подножия, а эта гора была такая высокая, что, когда они опустились вниз, солнца еще не было видно и до завтрака оставалось добрых полчаса.
— Беги вперед и вернись в камеру, — сказал Эймос. — Я дам тебе фору, а потом вернусь и позавтракаю яичницей с колбасками.
Принц побежал по скалам на берег и незаметно шмыгнул на корабль, а Эймос дождался рассвета. Когда солнце взошло, он отправился к кораблю.
6Но ночью на борту корабля случилось кое-что, не предусмотренное планом Эймоса. Серый господин продолжал размышлять над загадкой мокрой одежды Эймоса. Затем он начал расспрашивать, кого из матросов Эймос взял с собой. А потом серый господин отправился на гауптвахту.
Там он не обнаружил ни тюремщика, ни пленника. Взбешенный серый ворвался в камеру, начал рыться в груде тряпья. Из-под одеял выкатился связанный матрос с кляпом во рту, наряженный в пестрый костюм Принца Далекой Радуги, ведь, перед тем как отправиться с Эймосом на гору, Джек переоделся в одежду тюремщика.
Вынув кляп, серый услышал всю историю, а о той части, которую тюремщик проспал, смог догадаться и сам. Он развязал тюремщика, созвал экипаж и отдал указания, что делать, когда принц и Эймос вернутся. Красивый костюм он отнес в свою каюту, где стоял черный сундук.
И вот Эймос, неся под мышкой осколок зеркала, подошел к кораблю и окликнул:
— Вот ваше зеркало. А где моя яичница и колбаски?
— Греются и шипят на плите, тебя дожидаются, — сказал серый господин, подняв солнечные очки на лоб. — А где же матрос, которого ты взял себе в помощники?
— Увы, — ответил Эймос, — его сдуло ветром.
Он взобрался по трапу и вручил серому господину зеркало:
— Если я правильно запомнил, нам остался только третий осколок. Когда мне приступать к его поискам?
— Сегодня днем, когда солнце поднимется всего выше и будет припекать всего жарче, — ответил серый.
— Как, даже отдохнуть мне не дадите? Я всю ночь лазал вверх-вниз по горам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
