Winnefeld Н. Die Villa des Hadrian bei Tivoli. Berlin, 1895; Gussmann P. La villa imperiale de Tibur. Paris, 1904; Rilievo topografico di villa Adriana (Notizie degli scavi), 1906; Gussmann P. La villa d’Hadrian pres de Tivoli. Paris, 1908; Paribeni R. La villa Adriana a Tivoli, Milano s. a.; Paribeni R. Tivoli (Villa Adriana); Lavori di esplorazione e di riassotto (Notizie degli scavi), 1922; Lugli G. Studi topografici intomo alle antiche ville suburbane, VI. Villa Adriana (Bulletino della Commissione archaeologica communale di Roma, LV), 1928.
Постройки Адриана в Афинах
Адриан очень увлекался греческой культурой, и его время отмечено сильным интересом к эллинистическому Востоку. Корни этого явления лежат в том огромном значении, которое восточные провинции имели в экономической жизни Римской империи II века. Адриан строит целый новый город в Афинах — свой Адрианополь, в центре которого стоит большой, законченный им храм Зевса Олимпийского. Особенно интересны ворота Адриана в Афинах, которые ведут в афинский Адрианополь и выходят на видный через них храм Зевса (рис. 216). Афинские ворота Адриана свидетельствуют о сильной волне эллинистических тенденций в римской архитектуре того времени. Сравнение с аркой Тита в Риме (рис. 166) очень поучительно. Арка Адриана — плоская геометризованная перегородка, воздвигнутая в пространстве природы. Ее легкость, кристаллическая невесомость диаметрально противоположны полновесности арки Тита; это еще подчеркивается тонкими столбами, ограничивающими самый пролет. Типичен и тесаный камень, восходящий к классической греческой архитектуре. Поставленные перед воротами по сторонам пролета колонны раскрепованы и, отдаленно напоминая римское барокко, все же очень мало выступают из линии стен и содействуют впечатлению устойчивости. Особенно характерен легкий сквозной портик верхнего яруса, завершающий всю композицию и утверждающий структивность и пространство природы. Верхний портик очень напоминает архитектуру, изображенную в римской (помпеянской) стенной живописи.
Рис. 216. Афины. Ворота АдрианаЗамечательно, что постройки Адриана на почве Греции не имеют сводчатых залов и носят значительно сильнее выраженный эллинистический характер, чем римские его постройки. Это подтверждает, что даже в эпоху Адриана римский сводчатый стиль был еще мало распространен в эллинистических областях и что архитекторы Адриана, или, может быть, он сам, ясно сознавали противоположность эллинистической и римской архитектуры. Очень типична библиотека Адриана в Афинах — перистильное общественное здание совершенно эллинистического типа, очень легкое и воздушное, в котором перистиль окружен помещениями, перекрытыми только плоскими потолками. Правда, к длинным сторонам перистиля примыкают отделенные тройными колоннадами полуциркульные экседры, идущие из Рима, в середине двора имеется бассейн усложненного контура, а наружная сторона со входами, благодаря раскрепованным колоннам, имеет характер лицевой стены. Но все стены и колонны по-эллинистически тонки и основаны на представлении о господстве пространства природы. Особенно интересно, что тем не менее все главные залы библиотеки, совсем как в Piazza d’Oro, сдвинуты к одной из узких сторон перистиля. Но они все ориентированы на перистиль.
Храм Венеры и Ромы в Риме
Сам Адриан был хорошим архитектором и построил большой двойной храм Венеры и Ромы (божество, в котором олицетворен город Рим) в Риме (рис. 217–219) около арки Тита, между республиканским форумом и Колизеем. Рассказы о столкновениях между Адрианом и Аполлодором из Дамаска, строителем форума Траяна, заслуживают доверия, так как Аполлодор, как показывает его главное произведение, был сторонником эллинизирующего направления в архитектуре, а Адриан стремился развивать дальше на эллинистической основе римский сводчатый стиль. Поэтому маловероятно, что Аполлодор строил Пантеон, самое замечательное произведение эпохи Адриана, хотя ему и приписывают сводчатые термы Траяна (см. ниже).
Композиция храма Венеры и Ромы основывается на эллинистической композиции периптера, окруженного перистилем, т. е. она берет композицию форума Веспасиана, но увеличивает самый храм и уменьшает окружающий его двор. Храм стоит на ступенчатом постаменте, который выделяет его еще сильнее из перистиля, одноярусного и совершенно стушевывающегося перед массой периптера. Перистиль имел довольно часто поставленные колонны, его наружные стены были расчленены пилястрами. Очень важно, что перистиль, прикрывая собой нижние части периптера, уменьшал его пластическую монументальность и указывал зрителю, находящемуся на средней точке зрения от храма, на важность окружающего храм дворика. Самый храм рассчитан на восприятие из этого дворика (так как иначе его наружный ордер не виден донизу), т. е. с близкой точки зрения, на которую ставит зрителя перистиль. При точке зрения из двора колонны портиков храма и довольно широкие интерколумнии выступают на первый план и втягивают зрителя внутрь.
Рис. 217. Вид от Колизея на форум романум. Слева направо: арка Константина, арка Тита, развалины храма Венеры и Ромы Рис. 218. Рим. Храм Венеры и Ромы Рис. 219. Рим. Храм Венеры и РомыОсобое назначение двойного храма (ср. уже Эрехтейон) породило своеобразное плановое решение двух целл, обращенных друг к другу апсидами. Значение храма Венеры и Ромы состоит главным образом в том, что в нем старый греческий периптер перекрыт сводами (рис. 219) и каждая целла его снабжена апсидой и конхой, которая восходит к базилике (ср. дворец на Палатине — рис. 174). Внутренние стены были обработаны нишами со статуями в них, своды — касетами; в апсидах были помешены сидящие статуи божеств. Таким образом Адриан, увлекаясь эллинистической культурой и основывая свою архитектуру на эллинистических композициях и формах, тем не менее в самом основном окончательно порывает с эллинистической традицией; он переносит главный акцент внутрь здания и разрабатывает проблему замкнутого внутреннего сводчатого пространства.
Феодализация Римской империи
«Там, где рабство является господствующей формой производства, там труд становится рабской деятельностью, т. е. чем-то бесчестящим свободных людей. Благодаря этому закрывается выход из подобного способа производства, в то время как с другой стороны, требуется устранение его, ибо для развития производства рабство является помехой. Всякое покоящееся на рабстве производство и всякое основывающееся на нем общество гибнут от этого противоречия» (Энгельс Ф. Диалектика природы. Цит. по: К. Маркс и Ф. Энгельс об античности. 1932. С. 219–220).
Архитектурно-художественную композицию Пантеона, этого главного произведения архитектуры эпохи Адриана, нельзя понять, если не вспомнить развития процесса феодализации Рима, который во II веке только еще подготовлялся и который со всей силой развернулся в III веке. II век — та эпоха, когда внутренние противоречия римского общества начали все сильнее заостряться и время от времени давали знать о себе очень ощутимо. Начавшийся уже во II веке процесс, корни которого восходят еще к I веку, но который только в III веке привел к глубокому потрясению всего уклада римской жизни, дает грандиозную картину постепенного превращения рабовладельческой монархии, развившейся из аристократической республики и созданной торгово-промышленно-рабовладельческим классом, в монархию феодальную, напоминающую отчасти восточные теократические деспотии. Центральным моментом в этом развитии является переход в крупном землевладении к эксплуатации труда крепостных, прикрепление крестьян к земле, образование римского колоната (колон — крепостной крестьянин), с которым связано закрепощение всех сословий. С одной стороны, постоянные войны, неизбежные для пополнения кадров рабов, с другой — невыгодность крупного капиталовложения в промышленность, рост которой не мог идти в ногу с накоплением крупных поместий, привели к образованию гигантских латифундий, которые были явлением, необходимо вытекавшим из рабовладельческого способа производства. Концентрация огромного количества земли в одних руках, сопровождавшаяся обезземеливанием мелких земельных собственников, стекавшихся в города, и особенно в столицу, и образовавших беднейшую массу городских низов, люмпен-пролетариат, привела к выделению из среды рабовладельцев сравнительно небольшой группы крупных помещиков, обладателей огромных земельных богатств, которые образовали верхушку из самых богатых и самых влиятельных рабовладельцев. Противоречие между ростом крупной земельной собственности и связанным с ней ростом огромных масс городской и особенно столичной бедноты было центральным явлением римской жизни II века и делало очень трудным положение императорского правительства, перед которым стояла задача в интересах рабовладельческих классов, ставленником которых было это правительство, овладеть городскими низами и держать их в руках. Промежуточной прослойкой между двумя антагонистическими слоями населения римского государства была огромная масса мелких собственников-рабовладельцев, занимавшихся промышленностью и торговлей. В эпоху римской республики мелкие собственники были главной группировкой в пределах рабовладельческого общества, из которой, начиная с IV века до н. э., все больше выделялись крупные землевладельцы, во II веке н. э. ставшие господствующей группировкой класса рабовладельцев. Весь этот процесс отличается большой сложностью. Интересы различных слоев населения переплетаются между собой, вызывая сближение друг с другом то одних, то других группировок. Но крупные земельные собственники-рабовладельцы и низы городского населения были двумя основными группировками, между которыми колебалась пестрая промежуточная масса мелких собственников. Так как они обслуживали богачей, то они от них зависели и их поддерживали. При этом огромное значение имеет различная степень заинтересованности и связи с крупными помещиками. С другой стороны, в среде мелких собственников всегда жило недовольство, питаемое сравнением своей жизни с жизнью богачей, и в острые моменты политических конфликтов значительная часть этого среднего слоя не прочь была побунтовать и примкнуть к городским низам. А интересы низов, в свою очередь, часто совпадали с интересами массы рабов, которые постоянно во всех рабовладельческих государствах, начиная от архаической и классической Греции и кончая Римом, держали своих господ в большом страхе, причем нередко дело доходило до восстаний, превращавшихся подчас в настоящие большие войны.
