вы не против. Хотя бы завтра…
Бахтияр, выпрямившись, задумчиво посмотрел на меня. Наконец, он кивнул.
— Ну, что же. Ясно. С этим, думаю, разберемся. Не зря же столько лет с Ахмедом дружим. А вот с тобой — он устремил на меня цепкий жёсткий взгляд, вмиг став похожим на Руслана. — Какие разъезды в твоём положении, а? Оставайся здесь, здесь за тобой будет уход, забота. А дома? Станет тебе, к примеру, плохо? И скорую некому вызвать?
Говорил, а сам так глядел, точно выжидал- вот сейчас не выдержу и признаюсь. Или это моя совесть фантазии подкидывала, рисуя то, чего не было.
— Ну вот, вижу, верное решение приняла. А теперь лучше расскажи-ка мне, где познакомились с Русланом, как? А то ведь он скрытный такой, сам и не расскажет. Мы же с ним виделись, он сюда заезжал. Говорю — чего невесту не взял, а он " плохо чувствует себя".
Я судорожно сжала пальцы, жалея о том, что как в дешёвой комедии не могу сказать что-то абсурдное, посмеяться и уйти от необходимости рассказывать то, что мы с Агаевым так толком и не обговорили, потому что одной глупой взрослой тетеньке почти каждая версия казалась неправдоподобной. В зале познакомились — ну так по мне разве не видно, что если и бываю в зале, то только продуктового магазина, еду на вечер выбирая. Он подвозил ко мне приятеля с ребенком? Ну так по нему видно, что его приятели вряд ли будут ходить со своими детьми в обычную детскую поликлинику. На улице познакомились? Ну, это вообще из разряда фантастики. Я же- не красотка, вслед которой мужчины оборачиваются.
— Я…ну, мы с Русланом… — вяло промямлила, сгорая со стыда.
Бахтияр, кивнув каким-то своим мыслям, вдруг встал. Да ещё проворно, ловко так, словно бы и не строил из себя немощного старика всего пару мгновений назад.
— Знаешь, что. Пойдем-ка, пообедаем. У тебя, смотрю, сил не осталось совсем. А я тут устроил допрос с пристрастием. Пойдем, возражения не принимаю.
Кивнув, встала, последовав за ним. В душе удивляясь, откуда дедушка Руслана так хорошо знает язык, выражается так, словно бы прожил в России много лет.
40. Руслан
— Итак, по версии следствия вы уклонялись от уплаты налогов. И создали несколько фирм для того, чтобы уйти от налогообложения. Это если вкратце. И, если по первому обвинению все можно решить и развалить дело в считанные дни, то вот по второму… — развел руками один из моих юристов, Андрей Ефимов.
Я нахмурился:
— То есть, ты мне сейчас говоришь, что я, не делая подобного, могу быть обвинен и осуждён по надуманному обвинению? Тогда уж и убийство сюда приплюсовать можно Дмитриеву, чего мелочиться. Зачем следствию и суду устанавливать правду, верно?
Андрей устало потёр переносицу.
— Пойми, Руслан. Я понимаю, о чем ты. Но ты рассуждаешь….- он замялся — Ну, скажем так, как простой обыватель. А юристы же….Мы понимаем, что в суде не всегда выигрывает тот, кто прав. Выигрывает тот, кто лучше подготовился. А, как я вижу, Дмитриев задействовал много каналов. Вплоть до того, что некоторые фирмы, выданные следствию как твои, не связаны с тобой или твоим бизнесом вообще. Это помимо того, что он утверждает о том, что у него есть несколько чиновников, которым вы предлагали взятку за то, чтобы пользоваться муниципальной собственностью.
Я в удивлении приподнял брови — ну надо же, просто Аль Капоне какой-то.
Андрей усмехнулся:
— Да, последнее из обвинений абсурдно. И даже не думаю, что на этапе суда хоть один из таких чиновников объявится, да и в материалах нет ни одного имени. Так, только показания самого Дмитриева.
Андрей замялся, искоса взглянув на меня. Я скривился в ответной усмешке.
— Ну спрашивай, что ты там такое хочешь спросить.
Он, принявшись нервно складывать бумаги на столе между нами в одну стопку, наконец выдавил:
— Что там…у тебя….с Дмитриевым? Почему он так взъелся?
Я поднял глаза кверху, чуть призадумавшись:
— Почти семейная история. Он считает, что из-за меня его дочь пыталась с собой покончить.
Андрей замер, с удивлением вглядываясь в меня:
— Подожди, это — Окси Дмитриева? А что у вас произошло? Вы же собирались пожениться?
Я покачал головой:
— Да, Андрей. Если ты так собираешь материалы и по делу, то я обречён. Мы с ней давно не вместе, более того, у меня уже давно другая невеста. Ты прям, я погляжу, совсем не в курсе местных светских сплетен? Окси сейчас в реанимации, наглоталась таблеток, вроде как. — поддел его, но Андрей не повелся на провокацию.
— Подожди, так она…Из-за того, что расстались? — заработали шестерёнки в его голове- Получается, все зависит от её состояния? Что врачи говорят?
— Блядь, Андрей! — рявкнул, ударив кулаком по столу — Ты сейчас серьезно?! Ты всерьез говоришь мне, что нахер правосудие, нахер правду. Сяду я или нет зависит от того, выкарабкается ли какая-то эгоистичная истеричка, которая потеряла любимую игрушку, ту, что папочке не под силу заменить или вернуть обратно, так?
К чести своей, Андрей смутился.
— Нет, не совсем так, конечно. Но я бы рекомендовал поговорить с Дмитриевым. Если это, — он быстро добавил — Конечно возможно сейчас.
Я отмахнулся, не желая продолжать.
— Ты мне скажи другое- что там с залогом. Вообще, кто здесь адвокат, Андрей? Я или ты? Я думал, ты первым об этом скажешь.
— Я поговорил, будет. Примерно завтра вечер, либо послезавтра днём я получу подтверждение на бумаге. И сразу же можно будет вносить залог.
Ну, хоть что-то хорошее.
— А телефон?
Он вынул из портфеля квадратную коробку:
— Вот. Твой пока ещё идёт вещдоком, так что….Но я упросил- он порылся в портфеле, достав пакет с сим-картой и сложенный наполовину лист А4- Вот, — ткнул он пальцем в лист — Я тут выписал все твои контакты с телефона.
Усмехнувшись, кивнул.
— А скопировать на сим не додумался? Там же два слота, вроде как, под сим-карты.
Андрей покачал головой:
— Нельзя. Я и это не особо законно выпросил. — кивнул он на телефон и сим-карту.
— Ладно, в любом случае, уже неплохо.
Андрей снова замолчал, ожидая, пока я включу телефон и вставлю сим-карту.
— Ну, так что? — нетерпеливо выдал, глядя куда-то позади меня.
— Ты о чем? — не сразу сообразил, скользя глазами по списку контактов. Забавно, столько людей, а близких- единицы.
— Про Дмитриева…Я бы мог… Попытаться подготовить его, попросить о встрече.
Да ёб твою ж… Андрей!
— Ты скажи мне, Андрей. — вкрадчиво начал я, отложив в сторону лист, — Ты
