какого времени ее одурманивающий запах сводит меня с ума. Не осознаю, как сдерживаюсь, но определенно делаю это, потому что Аня по-прежнему в халате, а моя футболка все еще на мне.
– Иди, – подталкиваю ее к двери, а сам отстраняюсь.
Только когда слышу щелчок, позволяю себе выдохнуть и со всей силы сжать руку в кулак. Ани нет достаточно долго, так что я успеваю отвлечься и успокоиться. Даже за вещами ее сходил, но прячу их в шкафу, собравшись показать потом. Понимаю, конечно, что не трону ее. Даже мысли такой не допускаю, но по краю хожу, щекочу себе нервы.
– Поедим? Я взял десерты и лимонад. Думаю, тебе понравятся.
– Да, конечно.
Неловкости между нами нет. Мы с удовольствием уплетаем сладкие десерты и запиваем их газированным лимонадом. О том, что произошло в их комнате, она говорить отказывается и даже просит не трогать Тину. Я, разумеется, ничего ужасного не планирую, но не трогать не обещаю, потому как состояние требует незамедлительной расплаты над той, которая позволила себе тронуть то, что принадлежит мне. Считаю Аню своей. Не собственностью, разумеется, девушкой, поэтому злюсь еще сильнее.
– Все-таки сходи за моими вещами, – просит Аня. – Я… я не смогу так уснуть.
Чтобы расслабить ее, достаю из шкафа ее сумку. Новенькая забирает ее и уходит с ней в ванную. Распаковывает там и возвращается в моей майке и своих лосинах. Лифчика под майкой не вижу и не понимаю, почему так на это реагирую. Радует меня эта новость, безусловно.
– Посмотрим фильм?
– Можно.
– Ты что-нибудь выбрал?
– Даю тебе эту возможность.
Мне, на самом деле, без разницы, что именно мы будем смотреть. В моих мыслях целиком и полностью она. Все мысли вокруг нее. Сомневаюсь, что мы спокойно только посмотрим кино, но напоминаю себе, что Аня – не Тина. Она другая и трогать ее в том смысле, к которому я привык, нельзя. Довольствуюсь максимум поцелуями, хотя позволяю себе потянуть ткань футболки выше и столкнуться ладонью с оголенной Аниной спиной. Максимум, который себе позволяю.
– Иди сюда, – тяну ее сверху, а сам падаю на спину.
Вид открывается охренительный. С раскрасневшимися щеками и горящими глазами Аня выглядит соблазнительницей, оставаясь при этом совершенно невинной и неосведомленной.
Глава 48
Кирилл
– И что дальше? – спрашивает, когда я позволяю себе расположить руки под ее футболкой.
Я бы сказал, что дальше, но молчу. Взглядом ее, подозреваю, пожираю. Жаль, здесь нет зеркальных потолков, так хоть бы посмотрел на себя, дикого, со стороны.
– Просто посидим так, – говорю ей.
Хотел бы не просто, но с ней так нельзя. Она не Тина, которая все давно знает, она Аня, которая спрашивала меня, что это за чувство, когда я ее целую.
– И все? – кажется, в ее голосе просыпаются игривые нотки.
– Почти.
Тяну ее на себя и резко поднимаюсь. Наши лица оказываются на одном уровне. Целуемся. Причем инициатива исходит не от меня. Вошла во вкус, видимо.
– Ты это чувствуешь? – спрашивает.
– Что?
– Словно крылья вырастают за плечами.
– Это значит, хорошо?
– Волшебно.
– Чувствую.
У меня, конечно, крылья вырастают не за плечами, но я молчу об этом и просто наслаждаюсь временем, которое она позволяет проводить с ней. Сдвигаю ее себе на колени и целую, целую, не могу оторваться.
Ночь проводим вместе. Просто спим, разумеется, ни о чем большем я не думаю. Вру, конечно. Думаю, но не смею. Так будет честнее хотя бы с самим собой.
Утром уступаю ей ванную, а когда выхожу после душа, в номере Аню не застаю. Правда, вещи она оставила, значит, вернется.
– А без опозданий нельзя? – спрашивает классуха, стоит мне спуститься к завтраку.
– Восемь пятьдесят пять, – констатирую. – Еще пять минут.
– Половина уже доела, а вторая доедает. Тебя ждать никто не будет.
– Вот и здорово! – киваю. – Я не против остаться.
– Нет уж! В поход все вместе пойдем.
– Это мы еще посмотрим, – бубню уже про себя.
Думаю, как бы слинять в этот раз. Подозреваю, со стороны классухи точно будет повышенное внимание к нам, но идею не теряю. Не против провести с Аней еще какое-то время, ведь когда мы вернемся, мне придется перебраться домой. Вместе со снятием блокировки со счета отец сообщил, что я могу переехать обратно.
Завтракаю намеренно медленно. Задерживаю всех, так и не придумав отговорку, а когда садимся с Аней в автобус, она сразу предупреждает:
– Мы едем! Даже не думай сбежать!
– Я планировал, – признаюсь. – Надеялся, ты поддержишь меня в этом нелегком решении.
– Нет.
– Ладно, – соглашаюсь легко. – Я так и не придумал, как улизнуть.
Выезжаем строго по времени. Классуха, как я и предполагал, следит строго за мной. Глаз не отводит, пока водитель не выезжает. Как будто я не смогу улизнуть в движущемся автобусе. Был бы сам – легко. С Аней такое не прокатит, я не стану подставлять ее и рисковать.
Едем в поход все вместе. С рюкзаками. Я тоже. Собирался, как и все. Даже палатку взял, чтобы удобнее было на привале. Уверен, вечером наши захотят костер, картошку. Не зря ведь и продукты каждый взял. Грибы даже, кажется, кто-то приволок из парней. У Дудаева, кажется, даже диск для костра имеется. Пока учительница готовила нам поход, мы думали, что пожрать и выпить.
Приезжаем до обеда, собираемся все в шеренгу. С нами еще сопровождающий, не только учительница. Дают наставления не отходить от группы. Слушаем мы невнимательно, поэтому по пути несколько раз останавливаемся и получаем нагоняй. Аня все время меня тычет в бок и просит вести себя прилично. Просто мои руки то и дело лезут к ее талии. Не могу удержаться и не обнять ее, особенно если учитывать тот факт, что идем мы с ней в самом конце.
Пока нас водят по заповеднику, ничего не слушаю. Вообще не понимаю, на черта это
