Часто на службу в вытрезвитель попадали милиционеры, каким-нибудь образом проштрафившиеся или засветившиеся на превышении полномочий. Их убирали в "трезвяк" с глаз долой, на время, пока стихнут волнения со стороны родственников какого-нибудь чересчур рьяно "отоваренного"...
Проблема вытрезвителей состоит именно в том, что сама служба в таком "жирном" месте постепенно разлагает самого "чистого сердцем" сотрудника. Постоянно ощущать себя вершителем судеб пролетариев, интеллигентов, студентов и прочих, имевших неосторожность не удержать равновесие в зоне видимости из патрульной машины, - это вряд ли под силу "кадру", оказавшемуся неспособным даже к обыкновенной патрульной службе.
О кадрах будет еще отдельный разговор.
Нынче появилась в органах еще одна автономная структура, по "жирности" превосходящая, кажется, вытрезвитель, паспортный стол и все остальные, вместе взятые... Это - налоговая полиция, мытари современной жизни...
МЕНТЫ - МЫТАРИ - МОШЕННИКИ
По данным управления собственной безопасности федеральной службы налоговой полиции (ФСНП), налоговики попадаются на взятках, реже - на вымогательствах. Только в 1997 году за это посадили 25 полицейских.
29 апреля 1996 года в отделение Автобанка пришел Николай К., якобы юрист фирмы "Асфо". Он передал банкирам решение Московского арбитражного суда, исполнительный лист и инкассовое поручение о списании в пользу его фирмы со счета клиента банка 000 "Слэм-М" 323,5 млн, рублей. "Юрист" просил поторопиться с переводом, потому что фирма "Асфо" остро нуждается в оборотных средствах.
Банкиры удивились: исполнительный лист выписан на фирму, счет которой недавно был заморожен по решению налоговой инспекции за непредоставление отчетности.
Когда сотрудники СБ банка обратились в Московский арбитражный суд, там сказали, что дело "Асфо" против "Слэм-М" еще не рассматривалось. Более того, судья, подпись которой стояла в исполнительном листе, впервые слышала о споре между этими коммерческими структурами. Банкиры написали заявление в УЭП. Там провели экспертизу и установили, что подпись и печать в судебных документах подделаны.
6 мая К, вызвали в банк под предлогом того, что он неправильно оформил инкассовое поручение, и задержали. Одновременно на улице задержали еще двух человек, ждавших его в автомобиле. Это были сотрудник 21-го отделения ФСНП по Юго-Восточному округу капитан Г, и оперуполномоченный Люберецкого УВД Я. Они утверждали, что просто подвезли своего приятеля к банку и были не в курсе его дел.
Но выкрутиться Г, и Я, не удалось. Выяснилось, что полицейский входил в группу проверяющих деятельность "Слэм-М". Он раздобыл необходимые для изготовления судебного решения реквизиты фирмы. Более того, замдиректора филиала Автобанка сообщил следствию, что Г, как-то пришел к нему и предложил перевести деньги со счета "Слэм-М" другим фирмам. При этом он обещал банкиру 50% списанных сумм, но тот отказался.
Сама фирма "Асфо", реквизиты которой использовали в поддельных документах, давно имела дурную репутацию. В московский УЭП на эту фирму написал заявление руководитель ИЧП "Самарина". В начале 1996 года он поставил "Асфо" крупную партию подсолнечного масла, но денег за него так и не получил. Когда обманутый партнер попытался разобраться с "Асфо", руководство фирмы ударилось в бега. По словам сотрудников УЭПа, это не единственная мошенническая операция руководителей "Асфо", которые сейчас находятся в розыске.
Как установило следствие, Г, и Я, не только пытались получить деньги мошенническим путем, но и вымогали взятки у руководителей коммерческих структур.
В марте 1996 года Г, через то же 21-е отделение налоговой инспекции добился ареста счета"фирмы "РеверсПлюс", занимавшейся обналичиванием. Затем он попросил у руководства этой фирмы $15 тыс, за то, чтобы разморозить счета. Деньги ему передали через посредника. По словам руководителей "Реверс-Плюс", Г, потребовал, чтобы они впредь обналичивали деньги только через фирмы, зарегистрированные на территории 21-го отделения налоговой полиции. Взамен полицейский обещал взять их под свою защиту. За это Г, и Я, получили незадолго до задержания еще $4 тыс. Поскольку к расследуемому эпизоду в Автобанке материалы о взятках отношения не имели, их выделили в отдельное производство. Сейчас прокуратура проверяет сотрудников налоговых органов, с которыми были связаны мошенники.
Дело К, до суда не дошло. Следователи прекратили его за недоказанностью они посчитали, что полицейский и милиционер просто воспользовались его услугами, не вводя в курс дела. Поэтому в Тверской межмуниципальный суд поступило лишь дело Г, и Я. Впервые сотрудников правоохранительных органов судят за подделку финансовых документов и за мошенничество.
Информация о доходах налогоплательщиков надежно защищена. Полицейский Г, получил информацию о фирме "Слэм-М" лишь потому, что по заданию местной инспекции проводил в ней проверку.
Со всех сотрудников ГНИ берутся письменное согласие на постоянные проверки и подписка о неразглашении. У полиции таких данных нет вообще. Если в преступные группировки попадает информация о финансовом состоянии фирм, то, как правило, об этом их информируют сами предприниматели.
Криминальные группировки пытаются устроить своих людей на работу в налоговую инспекцию и полицию или завербовать уже работающих сотрудников. В 1997 году сотрудники управления выявили 91 попытку внедрения криминальных структур (62 - в полицию и 29 - в инспекцию) и 39 попыток вербовки.
Так что у граждан и руководителей органов появилась еще одна головная боль: уж если за один 1997-й против "мытарей" в Москве возбуждено 181 уголовное дело, то о том, что ждет нас в будущем, можно только догадываться...
УПРЕЖДАЮЩИЕ ДЕЙСТВИЯ
К одной из основных обязанностей правоохранительных органов относится, конечно же, профилактика правонарушений. Впрочем, в наше сумбурное время этот род деятельности принял соответствующие формы.
В советские приснопамятные времена профилактическая работа была едва ли не основополагающей: массы участковых инспекторов, детские комнаты милиции, добровольные дружинники, управдомы и дворники - такая огромная армия могла в зародыше пресечь едва ли не любые преступные поползновения. По крайней мере, многие, кто мог бы совершить преступление, - не совершил его, опасаясь карающей руки правосудия. А то, что эта карающая десница нависала над каждым, - несомненно... Большинство молодых людей, даже тех, что были охмурены блатной романтикой и правовым нигилизмом, верило в неотвратимость наказания.
В сферы профилактики входили также и запреты на проживание в определенных местах лицам, отбывшим сроки наказания в лагерях и тюрьмах. К этим местам относились города-герои, столицы союзных республик (для особо опасных рецидивистов - областные центры), погранрайоны и портовые города, курорты и всесоюзные здравницы. Особое место, конечно же, занимала Москва... Если ты был москвичом в 10-м поколении, но умудрился "загудеть" после ресторанной драки за решетку, то с тебя звание "москвича" снималось как партийность с коммуниста. Понятие "сто первого километра" родилось не на пустом месте. А мужики с 2 и более судимостями и мечтать не могли о законном возвращении в родные края - и оседали в Александрове, Струнине, в Рязанской области, в Петушках и так далее...
Многие помнят французский фильм "Двое в городе" с Жаном Габеном и Аденом Делоном. Паскудный полицейский инспектор так и не дал главному герою начать новую жизнь, герой закончил свои дни на гильотине, убив инспектора в состоянии аффекта, не выдержав издевательств и "прессинга". Многие из российских "отсидевших" тоже вполне могли бы убить инспектора, да вот беда: личность его неустановима, это не человек, а некая внутренняя идея, царящая в правоохранительных органах с самого начала их существования. И носителями этой вредной идеи являются многие и многие сотрудники МВД, прокуратуры и других институтов государства. Это - идея большой власти - не над людьми, а над отдельно взятым человеком. Пусть президенты и премьеры тешатся властью над "толпой"; милиционер тешится властью над атомом толпы, над индивидом - и власть эта полней, когда у "атома" в кармане не паспорт, а справка об освобождении.
Устанавливаемый за откинувшимся из мест заключения административный надзор в немалой мере способствует раздражению и появлению ненависти со стороны поднадзорного. Чаще всего надзор осуществляется не за действительно социально опасным "гражданином", а за тем, кто весь срок отсидки нарушал зоновский режим и жил по неписаным законам и понятиям - т, е. не стучал, не служил администрации и не искал теплых мест. Ограничения в передвижении на свободе, временные ограничения - для человека семейного невыносимы. А лица, действительно вернувшиеся на преступный путь, легко этого надзора избегают, откупаясь суммами средней величины.
