В судебных заседаниях по делу Багирова были допрошены и другие бывшие работники Каспийского пароходства: исполнявший обязанности начальника политотдела В.А. Лебедев, помощник начальника политотдела Ф.П. Зенин, начальник службы эксплуатации пароходства Е.С. Хитров, начальник отдела кадров пароходства П.Г. Ставонин, секретарь комитета комсомола завода имени «Парижской Коммуны» Ф.И. Валуев, инструктор политотдела И.М. Арутюнов.
Из показаний этих лиц видно, как следователи буквально выбивали показания у арестованных работников Каспийского пароходства, причём заставляли оговаривать не только себя, но и своих товарищей по работе. Так, Лебедев пояснил, что бывший начальник Каспийского пароходства Меняйлов, «мало похожий на того Меняилова, которого знал», изобличал его в преступной деятельности. В ответ на отрицание обвинений, Лебедева стали жестоко избивать. Григорян заявил ему, что сопротивление бесполезно, поскольку его изобличают все работники пароходства.
В конечном итоге Лебедев вынужден был дать показания о своей «преступной деятельности». «Мы 4 дня сидели со следователем и сочиняли эти показания», — заявил в суде Лебедев. От него требовали, чтобы он назвал 50 человек, якобы завербованных им в контрреволюционную организацию. Он вынужден был назвать 100 человек, а когда отказывался от своих показаний, его снова избивали и тем самым возвращали к «признанию».
В Каспийском пароходстве были арестованы почти все капитаны и механики пароходов.
На основании выбитых из Зенина показаний были арестованы 26 комсомольских работников, из которых создали «контрреволюционную организацию», а Зенина «поставили» во главе её. Это дело дважды направлялось на дополнительное расследование. В конечном итоге органы следствия «расформировали» мифическую организацию: 23-х человек освободили, одного «перевели» в другую «антисоветскую организацию». Один человек (Мухмар Мамедов) был замучен в ходе следствия. Двадцать шестым был Зенин, которого на основании постановления Особого совещания лишили свободы на 8 лет.
Зенин подтвердил, что его избивал и Григорян, что каждому арестованному, наряду с другими обвинениями, в обязательном порядке предъявлялось и обвинение в подготовке террористического акта в отношении Багирова.
Бывший начальник службы эксплуатации пароходства Е.С. Хитров показал, что к моменту его ареста 17 марта 1938 г., уже были арестованы более 300 человек руководящих работников пароходства. Как и других, его принудили оговорить себя и коллег. Его избивали Григорян и другие следователи. Следствие в отношении Хитрова длилось 44 месяца, после чего на основании постановления Особого совещания он был лишен свободы сроком на 5 лет.
Отмечу, что обвинявшиеся по «делу Каспийского пароходства» П.Г. Ставонин и И.М. Арутюнов были лишены свободы на основании постановлений Особого совещания на сроки фактического нахождения их под стражей. Таким образом, это тоже должно было подтвердить, что невиновных органы НКВД не арестовывали. В действительности же это ещё и ещё раз показывает, насколько беззащитны были люди перед всемогущими органами НКВД, которые творимое ими беззаконие прикрывали именем Советской власти.
На вопрос арестованного Ф.И. Валуева, которого, как и всех, нещадно избивали и принуждали оговаривать себя и других, кому нужна клевета на честных людей, следователь Крюченков ответил: «Это нужно Советской власти». Возникает вопрос, какую же работу надо было провести, чтобы так деформировать идеи Октября в сознании его «защитников» и, самое главное, практику строительства «светлого будущего».
Уже говорилось, что в суде по делу Багирова был допрошен бывший член военного трибунала Закавказского военного округа В.К. Капустин. Под его председательством рассматривалось дело Гасана Рахманова и других работников Каспийского пароходства. Это дело, по словам Капустина, оказалось «шито белыми нитками», и буквально «разваливалось». В связи с полученными из Военной коллегии Верховного Суда СССР указаниями, он объявил перерыв и пошел к Багирову. Подробно доложил ему об отсутствии достаточных оснований к осуждению Г. Рахманова и других, Багирову это не понравилось. Он заявил, что Г. Рахманова и других нужно осудить, поскольку «знает их как нехороших людей».
Капустин не прислушался к мнению Багирова, и суд под его председательством дело Г. Рахманова и других направил на дополнительное расследование. Такое решение принималось и по другим делам. Однако Багиров добивался того, чтобы все арестованные, как правило, осуждались, если не военными трибуналами, то Особым совещанием. А вот названный выше Н. Миносян был одним из небольшого числа исключений из данного «правила». Его продолжали избивать, заставляли признать, что список агитаторов, с которыми он проводил занятия, находившийся в изъятом у него блокноте — это список лиц, завербованных им в антисоветскую организацию. Миносян не пошел на это. В конечном итоге дело в отношении Миносяна было прекращено, и он 5 декабря 1940 г., спустя 30 (!) месяцев после ареста, был освобожден из-под стражи.
В 1937 г. по указанию Багирова была осуществлена расправа над руководящими работниками ГРЭС «Красная Звезда». Эта станция являлась основным энергоснабжающим источником для всей нефтяной промышленности Азербайджана. Были арестованы, а затем и расстреляны директор электростанции Трубач и ещё семь инженерно-технических работников.
В 1938 г. акция была повторена. Были репрессированы директор ГРЭС Калинин, секретарь парткома М.С. Образцов и другие её работники.
Обвинительное заключение по делу работников электростанции подписал Григорян. Это дело судом было направлено на дополнительное расследование. Помощник начальника 3-го отдела АзНКВД Попов, которому было поручено провести дополнительное расследование, в рапорте на имя Григоряна указывал: «У меня нет внутреннего убеждения о виновности проходящих по данному делу лиц и считаю, что признания обвиняемых, за некоторым исключением, были получены репрессиями.
Прошу детального разбора этого дела и конкретных указаний».
На этом рапорте Григорян написал: «Попову. Доложите это дело зам. наркому т. Керимову, следствие надо закончить не позже 20.11.39». После доклада названного дела Керимову и Багирову Григорян снова подписал обвинительное заключение по этому делу.
Допрошенный в суде А.Н. Попов подтвердил, что он неоднократно докладывал Маркаряну и Григоряну о фальсификации многих дел. докладывал об этом и наркому внутренних дел Азербайджанской ССР Емельянову. Понимания у них он не встретил.
Допрошенный в суде М.С. Образцов, являвшийся в 1938 году секретарём партийной организации станции, показал, что коллектив «Красной Звезды» был сильно запуган проведённой ранее чисткой». Агрегаты станции, показал Образцов, были крайне изношены и не давали гарантии безаварийной работы, но каждая авария расценивалась как вредительский акт. Директор электростанции и он, Образцов, неоднократно докладывали Багирову о ненормальном состоянии станции. Однако Багиров лишь продолжал требовать повышения интенсивности эксплуатации оборудования. На районной партконференции он, Образцов, рассказывал в своём выступлении о фактическом положении дел на электростанции. Багиров прервал его и потребовал рассказать, как партийная организация электростанции ведёт борьбу за «ликвидацию вредительства». Он не выдержал, сорвался и заявил, что вредительством считает бездушное отношение к необходимости производства ремонта машин и оборудования электростанции. Фактов вредительства на электростанции «Красная Звезда» не было.
Вскоре Образцова освободили от обязанностей секретаря партийной организации электростанции, а затем и арестовали. В течение девятнадцати месяцев он прошёл и испытал на себе все этапы и методы следствия, применявшиеся в АзНКВД. Но так получилось, что Образцов оказался одним из немногих, кто затем на основании постановления прокурора был освобожден из-под стражи, а дело в отношении него было прекращено. Да, Образцова освободили из-под стражи и от судебной ответственности (излишне говорить, что и отвечать-то было не за что), однако такие случаи в то время являлись большой редкостью. Коллективу же электростанции «Красная Звезда», её нормальному, технически обоснованному и обеспеченному, функционированию был причинён большой вред.
Конечно, нельзя сказать, что Багиров не был заинтересован в нормальном функционировании электростанции. Вместе с тем, весь ход судебного разбирательства подтверждал, что главным для Багирова была борьба с «врагами народа», пробравшимися во все отрасли народного хозяйства, а также в партийные органы. Эту борьбу он вёл, попирая все нормы закона, человечности, нравственности.
Горькая чаша необоснованных репрессий не минула и руководящих работников комсомола Азербайджана. С ведома и санкции Багирова в 1937–1938 гг. были арестованы секретари ЦК ЛКСМ Азербайджана А.А. Маркаров, А.С. Султанов, Д.Д. Белиев, секретарь Бакинского горкома ЛКСМ И.А. Осташко, секретари райкома Н.В. Лебедев, В.И. Нестеров-Митрошин, Л.Х. Коновалов, инструктор ЦК ЛКСМ Азербайджана П.П. Можнов, заведующие отделами горкома ЛКСМ Делерзон, Корветин, Мусаэлов, бывший редактор газеты «Бакинский комсомолец» Я.П. Каминский и другие. Руководители комсомольских организаций Азербайджана обвинялись в принадлежности к «молодёжной контрреволюционной троцкистской организации».
