– В таком случае, на черта вы мне нужны!
– Я не звонил вам, мисс Хайден, – со сдержанным достоинством ответил Гордон. – Звонили мне вы. И в любое время, когда я был вам нужен, я был к вашим услугам.
Нора еще несколько секунд смотрела на него, а затем резко развернулась.
– О, да черт с ним со всем! Делайте, что хотите. Мне плевать! Она пулей вылетела из кабинета, хлопнув дверью.
Гордон повернулся к инспектору.
– Я должен извиниться за моего клиента. Это ужасная ситуация заставила ее выйти из себя.
– Понимаю, мистер Гордон.
– Копия решения по разводу в моем офисе. Если вы несколько задержитесь, я подготовлю ее для вас.
– Благодарю вас, мистер Гордон. – Мариан Спейзер встала. – Ну что ж, тогда все будет в порядке.
Мы направились к дверям. Первой – старая леди, затем Гордон, а за ним я. Голос инспектора остановил меня.
– Полковник Кэри, могу ли я на минутку задержать вас? Повернувшись, я подошел к ней.
– Да, мисс Спейзер?
Она слегка улыбнулась.
– Я рада, что вы решили остаться, полковник. И я уверена, что Дани будет просто счастлива. Она была уверена, что вы не сможете.
– Я был бы последней дрянью, если бы это сделал. Даже чужой человек не в состоянии бросить ребенка в такое время.
Она с интересом посмотрела на меня, а затем опустила глаза.
– Я тоже так думаю, полковник.
Когда я вышел, бывшая теща ждала меня на заднем сидении «роллс-ройса». Она махнула мне, и я подошел к ней.
– Где Нора? – спросил я.
– Ушла, не дождавшись меня. – Она посмотрела на шоссе. – Где ты поставил машину?
– В нескольких кварталах отсюда.
– Влезай. Мы подкинем тебя.
Я оказался рядом с ней, и огромный лимузин величественно влился в поток движения.
– Ты звонил Сэму Корвину?
– Нет. Я предполагал связаться с ним сегодня днем.
– Выглядишь ты подавленным, – проницательно заметила она. – Мисс Спейзер сказала тебе что-то такое, что она не хотела сообщать нам?
Я посмотрел на нее.
– Нет. С какой стати ей так поступать? Просто она сообщила мне, что Дани будет рада узнать, что я остаюсь.
– Так оно и есть. Ты еще не говорил об этом своей жене?
– Нет.
– Думаешь, это ее рассердит? – спросила старая леди, но не стала дожидаться моего ответа. – Я старая дура. Конечно, она расстроится. Я бы так и сделала. Со дня на день ждать ребенка и оставаться дома одной.
Огромный «роллс» повернул за угол. И не только в этом дело, подумал я. Хватит ли у меня денег оставаться тут.
– Могу ли чем-нибудь помочь тебе? Возможно, я могла бы поговорить с ней и объяснить, как важно твое присутствие.
– Нет, спасибо. Не сомневаюсь, что Элизабет и так все поймет, – покачал я головой.
Распахнув дверцу, я вышел. Старая леди наклонилась ко мне.
– Позвони мне вечером, дай знать, удалось ли тебе что-то выяснить.
– Позвоню.
Проводив глазами ее отплывающую машину, я сел в свою и двинулся в мотель.
Созвониться мне удалось только к полудню.
– Привет, – сказал я. – Никак я оторвал тебя от ленча?
– Конечно, – ответила Элизабет. – Как у тебя дела?
Я начал было рассказывать ей о коронерском расследовании, но она остановила меня.
– Я только что прочитала о нем в газете. Что они решили относительно Дани?
Я предельно кратко изложил ей положение дел. Затем рассказал ей о письме. Когда я кончил, наступило молчание.
– Элизабет, – спросил я, – ты меня слышишь?
– Я слышу тебя, – голос у нее был очень тихим.
– С тобой все в порядке?
– Все нормально, – тихо ответила она. – Я никогда в жизни не чувствовала себя так хорошо. Мне очень нравится быть одной. Насколько я понимаю, ты хотел бы остаться до следующей недели?
Я сделал глубокий вдох.
– Если с тобой все в порядке, я действительно хотел бы.
– Ты считаешь, тебе удастся чего-то добиться? – спросила она.
– Если я сейчас уеду, Дани будет думать, что я опять ее бросил.
– Но ты не бросал ее! – с силой сказала Элизабет. – Разве ты ей этого не объяснил?
– Объяснил. Но она все еще ребенок. Не думаю, что она поняла хоть половину из моих слов. – Я потянулся за сигаретой. – Просто она верит мне и полагается на меня.
– Как и я, – сказала Элизабет. – Как, по-твоему, я себя чувствую? Когда все соседи провожают меня взглядами и спрашивают, как ты там? Они, как и я, читают газеты. Они знают, что ты каждый день видишься с ней!
Я понял, кого она имела в виду.
– Это глупо.
– Неужто? – спросила она. – Ты уверен, что Дани – единственная причина, по которой ты хочешь остаться?
– Конечно, уверен, – заорал я. – Черт возьми, какие еще могут быть причины?
– Тебя это письмо обеспокоило не из-за Дани, – возразила она. – Ты уже говорил мне, что с ней ничего не смогут сделать. Она под защитой закона. Ты пытаешься спасти Нору. И если ты будешь честным сам с собой, ты согласишься со мной!
Я услышал, как на другом конце положили трубку. Я связался с оператором и сказал, что меня прервали, после чего снова услышал, как звонит телефон.
– Алло, – голос у нее звучал, словно она только что плакала.
– Элизабет, – сказал я. – Прости меня. Я сделаю все, чтобы тут же вернуться домой.
– Нет, не возвращайся, – буркнула она. – Ты должен оставаться там, пока не покончишь со всеми этими проклятыми делами.
– Но… – запротестовал я. Она прервала меня.
– Нет. Нет, ты останешься там, пока не распутаешь, что там происходит. Я не хочу, чтобы, когда ты вернешься домой, за тобой тянулся какой-нибудь след. Я хочу увидеть нормального мужа, а не то изможденное привидение, каким ты был в Ла Джолле.
– Что с деньгами? – спросил я.
– Не беспокойся. Только что пришел твой чек с остатком денег. На сто сорок долларов, так что неделю мы продержимся. И я в любом случае выручу пару сотен за свое кольцо, если надо будет.
– Элизабет, – у меня перехватило горло. Я услышал, как она фыркнула.
– Ну, что еще?
– Элизабет, я люблю тебя.
4
У галереи «Скааси-Корвин» было свое собственное здание на Пост-стрит. Это было узкое старомодное строение, как сандвич, зажатое между своими высокими соседями, фасад которого, тем не менее, блестел новенькой облицовкой средиземноморского камня. У входа вас встречала тяжелая стеклянная дверь, по обеим сторонам которой – небольшие витрины, врезанные в кирпич. В них на фоне синего бархата, как драгоценные камни, стояли небольшие абстрактные скульптуры из потемневшей бронзы, которые в желтом неоновом свете отливали красным золотом. Имя художника было напечатано небольшими черными буквами на белой карточке, а надпись на дверях была в окаймлении солидных золотых листьев.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
