виднелся кровоподтек.
Я шагнул к ней и быстро заговорил:
– Я не мог оставить тебя там. И не смог бы вытащить на себе, отбиваясь от них. Мне нужно было привести тебя в чувство.
Кэт шумно выдохнула, все еще зло глядя на меня.
– Прости, – сказал я тихо и осторожно положил свободную руку ей на лицо. Она поморщилась и прикрыла глаза. А когда открыла вновь, они уже были спокойными.
– Ты поставил мне легкую травму, – заметила она – но по голосу я понял, что Кэт больше не сердится.
«Умница», – подумал я с некоторой гордостью за нее.
– Можешь ударить меня в ответ, – предложил я в шутку – и совершенно внезапно получил древком глефы по ребрам.
«Легкое повреждение» – загорелась строка в параметрах.
– Ты… – с трудом выдохнул я, мысленно беря назад все свои похвалы в адрес Кэт. Но она только улыбнулась и пошла в сторону пещеры.
– Ты уверена, что нам туда? – бросил я ей в спину.
– А какая разница? – отозвалась она. – Это все равно единственное направление, в котором мы можем идти.
Я обернулся на шуршащую массу человекауков, а затем вздохнул и пошел следом за Кэт в черноту пещеры.
Когда мы оба оказались внутри, щель за нашей спиной с грохотом захлопнулась.
Глава 22
Любите ли вы моральные дилеммы? Ну, знаете, вроде истории с вагонеткой, которая несется с жуткой скоростью вниз, ты стоишь на стрелке, а к путям справа и слева кто-нибудь привязан. И нужно выбрать, куда направить вагонетку, кого убить. Своего ребенка или пять чужих. Великого ученого или беременную женщину.
Я всегда их ненавидел. Потому что ведь совершенно очевидно: правильного выбора нет. Какое бы решение ты ни принял – оно будет чудовищным. И при этом – неправдоподобным. Потому что, если подумать – какого черта ты стоишь у стрелки, и почему там внизу к путям кто-то привязан? Прежде чем совершать выбор, неплохо бы знать, как ты вообще дошел до жизни такой.
Но есть дилеммы проще. Те, в которых выбор, казалось бы, очевиден. Например, что лучше: пожертвовать собой или дать умереть за себя другому? Казалось бы, человечество давно знает однозначный ответ на этот вопрос. Но если речь идет не о страшных мучениях, а о смерти, об уходе в небытие – не тяжелее ли участь того, кто остался? Несущего бремя вины, бремя жизни, бремя одиночества?
Когда пуля вылетает из ствола, и у тебя есть полсекунды, чтобы встать на ее пути, времени на раздумья нет, и ты шагаешь вперед смело и без колебаний.
Когда нужно самому взвести курок и выстрелить – решение становится чуть менее очевидным. И привести его в действие совсем не просто.
⁂
Когда щель за нашими спинами закрылась, я вначале испытал облегчение – но затем снова насторожился. Скала отгородила нас от человекауков, что не могло не радовать, но я понятия не имел, что ждет впереди.
Мы стояли в небольшой пещере с причудливыми сводами. Камни были черными, как и снаружи, и больше всего походили на базальт – одинаковые столбики, обломанные на разной высоте, напоминали гигантский улей. Прожилки между ними слегка светились, как небо снаружи – бледное сияние не слепило, но вполне позволяло разглядеть все вокруг. В глубине пещера сужалась, переходя в узкий проход. Это был, кажется, единственный выход.
– Как думаешь, где мы? – спросила Кэт, оглядываясь. Ее голос рассыпался эхом в пустоте каменного пространства.
– Я точно знаю, что у нас не много вариантов, что делать дальше, – усмехнулся я. – Можем остаться здесь, а можем пойти вперед.
Кэт обернулась ко мне, и я подумал, что знаю, о чем она думает.
Если мы пойдем вперед, все закончится очень быстро. Мир сам отрезал нам пути к отступлению, будто подталкивая к неизбежной развязке. И я был совершенно к этому не готов.
– Кэт, – позвал я ее и крутанул рукой, убирая меч. Затем вынул из ножен на поясе кинжал и спрятал и его тоже, после чего поднял руки, показывая, что в них ничего нет.
– Пожалуйста, – сказал я тихо.
– Не боишься, что сейчас из-за угла что-нибудь выпрыгнет на нас? – усмехнулась Кэт.
– Я боюсь сейчас только двух вещей, – честно ответил я. – И обе они никак не относятся к чему-то, что может выпрыгнуть из-за угла.
Кэт долго смотрела на мои пустые руки. И я боялся, что она не уберет сейчас оружие. Разумеется, я бы успел достать меч – но это будет означать, что конец наступил слишком быстро.
«Мне нужно еще немного времени, – подумал я. – Дай мне еще немного времени – и я все сделаю правильно. Так правильно, как смогу».
Кэт вздохнула – и быстрым движением спрятала глефу, а затем повторила это же действие со своим кинжалом. Я немного расслабился – но не до конца.
– Дай мне слово, – сказал я, подходя ближе, – что в ближайшие… – я посмотрел на эльфийские часы, висевшие у меня на шее, – в ближайший час не нападешь на меня.
Кэт внимательно посмотрела на меня – а затем вдруг подняла руки и стянула с себя длинную кольчугу. Я поднял брови.
– Что происходит? – спросил я вежливо, наблюдая за тем, как Кэт по очереди снимает с себя сапоги.
– Я хочу, – она сбросила с себя акетон, – чтобы ты убедился, – на пол упали штаны, – что я ничего, – рядом легла рубашка, – не прячу.
– Не очень убедительно, – усмехнулся я, не отрывая глаз от роскошной картины, которую она сейчас собой представляла. – Ты все равно можешь достать оружие одним движением.
Она шагнула ко мне, взяла меня за руки и переплела пальцы с моими. Ее кожа в странном свете пещеры была мертвенно-бледной, как будто прозрачной.
– Так не смогу.
– Шикарный план, – похвалил я. – Но в нем есть один довольно серьезный минус.
– Какой?
– Чтобы снять с меня доспехи, нам все равно понадобятся чьи-то руки.
⁂
Вероятно, если бы я поставил себе целью получить самые экзотические ощущения от секса в своей жизни, то не смог бы справиться с этой задачей лучше. Один антураж пещеры мог поспорить своей оригинальностью с интерьерами самых модных дизайнерских отелей. Но даже там постояльцы едва ли могли испытать такой прилив адреналина. Потому что, во-первых, в гостиничных номерах по умолчанию не предусмотрены темные туннели, ведущие неведомо куда. А во-вторых, постояльцы там вряд ли ждут, что партнер может в любой момент попробовать их убить.
«Следи за руками», – велел я себе еще тогда, когда голова способна была мыслить трезво. Это оказалось куда сложнее, чем я думал – к тому же Кэт, как мне казалось, постоянно предпринимала отвлекающие маневры, чтобы переключить мое внимание. Не
