должна быть ниже уровнем. А значит, по всем правилам, слабее.
– Базз, – мягко сказала Кэт. – Ты, наверное, забыл. Это ведь игра, где правила задаем мы с тобой.
Я замер на мгновение – и громко вздохнул.
– Ты придумала себе уровни, – пробормотал я, еще до конца не веря, что говорю. И одновременно понимая, что теперь просто обязан выиграть в этом поединке. Потому что то, что сделала Кэт, система не могла не посчитать читерством. А значит, шансов пройти игру у нее точно не было.
Кэт смотрела на меня со спокойной улыбкой. И ей очень это шло – торжество и уверенность. Ее волосы растрепались еще раньше, в первой пещере, и сейчас крупные черные локоны обрамляли бледное лицо, безупречно сочетаясь с темными глазами. Она была очень красива в своем предвкушении победы.
И этим – предвкушением – я и воспользовался. Шагнул вперед, сделал выпад, который она легко отразила. Заблокировал ее контратаку, отбил тычок подтоком – и в следующее мгновение занес меч в верхнюю позицию, позволяя Кэт выбить его у меня из рук. Что она и сделала.
Меч с громким звоном отлетел далеко в сторону. Я тут же попятился от Кэт, запнулся, упал на спину. Она шагнула ко мне, занесла глефу – и на мгновение замерла.
Замерла ровно на столько, сколько понадобилось мне, чтобы покрутить рукой – и вскинуть ее вперед вместе со вторым мечом. Тем самым, что лежал в руке убитого, указывая на вход в пещеру.
Лезвие прошило тонкую кольчугу и глубоко вошло в живот Кэт. Она громко вздохнула, как будто удивленно. Я тут же вскочил на ноги и резко дернул меч на себя. Кэт покачнулась, а из раны полилась кровь.
– Это… – прохрипела она, отпуская глефу и хватаясь за живот обеими руками, – нечестно…
Она упала на колени и согнулась вперед. Я тяжело дышал – а внутри при этом разливался странный холод, выжигавший разом все ненужные мысли. Я знал, что нужно сделать. Один удар – и все.
Кэт вдруг выпрямилась. Оторвала одну руку, красную от ее собственной крови, и подняла глефу. Поставила оружие вертикально – и поднялась, чудовищно медленно, будто поднимая гигантский невидимый груз.
– Кэт, – сказал я тихо, и голос звучал очень отстраненно. – Не надо.
Она помотала головой. С трудом отняла вторую руку и подняла глефу. Шагнула ко мне.
Я даже не стал блокировать ее выпад – просто мягко ушел в сторону и быстрым коротким движением перерезал ей горло.
Кэт не издала ни звука. Просто упала на бок вместе с глефой.
Я ждал. Ждал, пока она застынет – а затем бесконечно долго смотрел на ее тело, чувствуя, как начинается паника. Вдруг я ошибся. Вдруг это не сработает. Вдруг я действительно…
И тогда, наконец, она стала исчезать. И она, и кровь вокруг, и кровь у меня на клинке. Осталась только глефа, несколько маленьких стеклянных пузырьков – и кулон в золотой оправе. Тот, что я заказал ей у гоблина.
Я глубоко вздохнул, наклонился и поднял его. Подержал в руке, вглядываясь в кружево драгоценного металла, а затем повесил себе на шею, где уже висели часы.
Тишина вокруг была настолько безупречной, первозданной, что мне стало не по себе. Я подошел к краю площадки, намеренно громко топая, и сел, свесив ноги в пропасть. Положил меч рядом, покрутил рукой и стукнул горлышко бутылки о камни.
«Удобно все-таки быть бессмертным, – подумал я. – Можно, например, не бояться осколков в вине».
Я отпил глоток и посмотрел на бесконечные, уходящие в голубое сияние своды пещеры, переливающиеся тонкими всполохами то тут, то там. В голове было удивительно тихо, как и вокруг – там не звучало ни одной мелодии, ни одной песни. И это, пожалуй, было хорошо. Я чувствовал, что даже самая простая музыка может сейчас убить меня. Не по-настоящему, конечно – но от того еще страшнее. Поэтому я бережно оберегал и холод, и тишину внутри. А они оберегали меня.
Я отмерял время лишь глотками вина, не зная, сколько проходило между ними, не глядя на часы. Но бутылка, наконец, закончилась – и как раз в тот момент, когда я раздумывал, не запустить ли ее вниз, сзади раздался глубокий приятный голос.
– Здравствуй, Бэзил. Я давно тебя…
– Ждал, – со слабой улыбкой закончил я, не оборачиваясь. – Я знаю.
– Откуда? – слегка удивился голос.
– Ниоткуда, – пожал плечами я. – Просто меня все всегда здесь ждут.
Глава 23
Сзади раздались шаги, но я по-прежнему не смотрел туда, а разглядывал светящуюся бездну. Эхо гулко отдавалось под сводами, чтобы потом разлететься и раствориться в мерцающей голубой тишине.
Наверное, меня должен был заставить насторожиться и напрячься тот факт, что со спины подходил кто-то незнакомый. Нормальные люди ведь боятся, когда к ним подкрадываются сзади. Им некомфортно, когда с ними говорит тот, кого они не видят. Им нужно понимать, что происходит и что от них хотят.
Мне было совершенно все равно. В конце концов, что мог сделать со мной этот незнакомец? Столкнуть в пропасть?
О, пожалуйста, столкните меня в пропасть. Я даже готов не умирать при этом, раз уж это невозможно. Просто лежать на дне и бесконечно смотреть на холодное сияние.
Но, пожалуй, я точно не готов сейчас жить.
– Ты проделал долгий путь, Бэзил, – голос приблизился, теперь оказавшись справа, и краем глаза я заметил, как мой собеседник сел рядом со мной на краю пропасти, отодвинув в сторону мой меч. – Слишком долгий. Я начал опасаться, что ты никогда не придешь.
Огромным усилием воли, продиктованным чем-то, что в прошлой жизни называлось вежливостью, я заставил себя повернуться направо.
Рядом со мной сидел пожилой мужчина. Еще не старик – слишком подтянутым и решительным выглядело лицо, однако его волосы отливали в свете пещеры серебром седины. Он был одет в темно-серый костюм из дорогой ткани и совершенно современного покроя, какой можно увидеть на фотографии из списка журнала «Форбс». Дополняя образ, на запястье блеснули платиной часы. Я невольно глянул вниз, на его ноги, и увидел болтающиеся над пропастью черные кожаные туфли и шелковые носки.
– Прости, – мужчина заметил мой взгляд и виновато улыбнулся. – Я решил, что так проще будет вернуть тебя к действительности. Один момент, – он вдруг поднял руку и щелкнул пальцами.
По моему телу прошло приятное ощущение, будто что-то мягкое и давно знакомое прикоснулось к нему. Я посмотрел на себя – и увидел, что доспехи и вся прочая средневековая одежда исчезли, а я сижу в джинсах, кроссовках и толстовке.
– Теперь мы сможем говорить, не отвлекаясь, – мягко заметил мужчина.
Я вновь посмотрел
