— В чем дело? — спросила я.
— Это пираты, нет сомнения. Они меняют курс вслед за нами.
— А может, это маленькое судно просто для безопасности хочет идти у нас в фарватере? — предположил молодой матрос.
— Может быть, — согласился капитан. — Но все же постараемся оторваться от них как можно дальше. Надеюсь, нам удастся причалить к Кифере первыми.
— Лагерь нужно будет разбить подальше от берега. Пираты совершают набеги на побережье и берут людей в плен, — сказал матрос.
— Тогда лучше всего подняться на гору и жить на ней, — проговорил Парис, касаясь губами моего уха, словно речь шла о приюте, где мы сможем в блаженстве жить, сколько захотим.
— Пираты часто нападают во время праздников, когда собирается много женщин, а мужчины не вооружены, — жалобно говорил молодой матрос. — Мою тетю так украли, и больше мы ее не видели.
Пираты поставляют в города рабов, которые используются на домашних работах. В мирное время, когда не бывает пленных, именно пираты удовлетворяют спрос на рабочую силу.
— Мужайся, парень, — сочувственно сказал капитан матросу. — Корабль, на котором полно мужчин, захватить не так-то просто. А женщина у нас всего одна, и за нее можно пообещать такой выкуп, что ее наверняка оставят в живых.
Капитан подмигнул мне и приказал гребцам:
— Еще быстрее!
Но то ли близость Киферы оказалось обманчивой, то ли нас сносило прочь от нее каким-то течением, только солнце склонялось к горизонту, а Кифера по-прежнему маячила вдали. Вдруг ветер затих. Парус обвис и болтался, стыдясь своей бесполезности. Наша скорость убавилась — теперь мы двигались только за счет усилий уставших гребцов. И вот загадочное судно, следовавшее за нами, стало увеличиваться в размерах. Подул ветерок, парус встрепенулся, и мы прибавили скорости, но подозрительное судно было таким легким, что и без паруса, на одних только веслах, преследователи шли быстрее. Они нагоняли нас, и, несмотря на отчаянные усилия наших гребцов, разрыв между нами сокращался. Я схватилась за поручни. Неужели моей свободе суждено продлиться только сутки? Неужели один день и одна ночь с Парисом — все, что мне подарили боги? Неужели меня схватят, свяжут и отвезут в Спарту, как пойманное животное?
— Нет! — закричала я. — Только не это! Ни за что!
Теперь пираты подошли так близко, что мы могли видеть, как их много — человек тридцать, не меньше, и у всех злодейские лица. Капитана у них, похоже, не было, все как один сидели на веслах. Возможно, у пиратов принято полное равенство или они играют роль капитана по очереди. Пожалуй, это разумно: ведь во время стычек многие погибают.
— Подготовиться к бою! — скомандовали Парис с Энеем своим людям.
Троянцы надели латы, нагрудники и шлемы. Теперь, при виде хорошо вооруженных воинов, пираты, конечно, повернут восвояси. Но нет, они продолжали преследовать нас, наращивая скорость, словно перспектива горячей схватки воодушевляла их.
При подходе к Кифере пролив сузился, и пираты пошли борт о борт с нами. Теперь, вместо того чтобы осторожно лавировать среди скал, подводя корабль к берегу, капитан приказал гребцам приложить все усилия, чтобы наш корабль не налетел на острые скалы, пока мы дадим бой пиратам. Те, конечно, попытаются оттеснить нас на скалы. Наше положение было незавидное, о таком подарке пираты могут только мечтать.
Парис отвел меня в центр корабля, посадил между скамьями гребцов и приказал группе воинов окружить меня.
— Ты должна находиться здесь, под защитой со всех сторон! — сказал он.
До меня донесся скрежет: пираты взяли наш корабль на абордаж и карабкались по борту вверх. Затем они издали леденящий душу крик — чтобы запугать нас. Несколько мгновений — и на каждом свободном клочке палубы закипел бой. Корабль стал дико раскачиваться, я боялась, что он ляжет на борт, зачерпнет воды и пойдет ко дну. Когда он сильно накренился налево, где собралось много сражавшихся, я упала на колени. Я вжалась в доски, вцепилась в ногу Париса и больше ничего не видела, закрытая охранявшими меня воинами, как стеной.
Шум становился громче — крики боли смешивались с криками ярости, лязгом металла о металл, скрипом деревянных уключин. Кто-то спустил парус, и он накрыл палубу. Люди сражались, словно пойманные в сеть. Вдруг я выпустила ногу Париса и потеряла его из виду. В то же время в живой стенке вокруг меня образовалась брешь. Я приподнялась и увидела рукопашную схватку. Кто-то запутался в складках паруса, кто-то продолжал отчаянно сражаться. Убитые лежали, как упали. Парис с Энеем плечом к плечу отбивались от врагов. Парис пронзил одного мечом — вид у него при этом был не менее изумленный, чем у его жертвы. Раненый мужчина согнулся пополам, схватился за живот залитыми кровью руками. И тут я увидела, что это не мужчина, а совсем еще мальчик. Так он и умер с выражением изумления на лице. Может, это была его первая боевая вылазка? Первый день в стане воинов грабежа и удачи?
Парис увидел меня и закричал:
— Уйди! Спрячься!
Но куда же я могла уйти? Весь корабль превратился в поле боя, от носа, увенчанного головой Эроса, до кормы. Пока воины вели сражение, гребцы не покладая рук работали веслами. Некоторые сменили весла на оружие, чтобы помочь сражавшимся, других накрыл парус, лишив возможности двигаться. И где-то посреди этого людского месива находился сундук с сокровищами Спарты. До сих пор я о нем не вспоминала. Не исчез ли он? Нет, вот он, цел и невредим, стоит. Я огляделась: нельзя ли где-то укрыться? Напрасная надежда. Оставалось только уворачиваться от убивавших друг друга мужчин.
Корабль снова накренился, вода с силой хлынула на палубу, нескольких человек сразу смыло. Троянцы оказались в менее благоприятном положении: тяжелые доспехи тянули на дно. Вода окрасилась в красный цвет. Вою волн, бившихся о рифы, вторили стоны умиравших людей, напоминая скорбный хор. На борту шум схватки стал громче ураганного ветра.
Постепенно троянцы, которые превосходили пиратов и числом, и оружием, стали брать верх. Многие сумели высвободиться из плена паруса и присоединились к товарищам. Наконец последних двух пиратов загнали в угол. Эней с приятелем наступали на них, сзади напирали остальные с такой силой, что казалось — пиратам грозит смерть от удушения, а не от меча Энея.
Эней громовым голосом приказал своим людям податься назад. Переведя дыхание, он спросил у пирата:
— Откуда вы? Где ваш лагерь?
Тот не ответил, только отрицательно покачал головой.
— Говори или умрешь! — крикнул Эней.
— Я все равно умру, буду я говорить или нет, — ответил пират.
Проявив удивительную смекалку и ловкость, он увернулся от Энея и вскочил на голову деревянного Эроса. По ней он вскарабкался как кошка.
— Я вижу, вы троянцы! — насмешливо крикнул он и приподнял шляпу. — Что вас занесло в такую даль? Оружие у вас прекрасное и воины тоже. И женщина тоже прекрасная, а с ней отменные сокровища, я уверен.
Эней бросился вперед, почти пролетел по воздуху и схватил пирата за ногу. Но тот с силой оттолкнул его. Эней упал на пол, а пират перебрался по голове Эроса на другую сторону, где оказался вне досягаемости.
— Прощайте! — крикнул злодей. — Я полагаюсь на милость Посейдона.
С этими словами он бросился в море. Ругаясь, Эней перегнулся через борт и покачал головой.
— Исчез, — пробормотал он.
Пока разыгрывалась эта сцена, о другом пирате, по-прежнему прижатом к борту, забыли. Вдруг Парис с криком метнулся вперед и заколол его одним ударом меча. На этот раз ни тот ни другой не выглядели изумленными. Пират осел и упал, а Парис с мрачным лицом вынул меч из груди убитого и вытер его о тунику врага.
— О! — воскликнула я, бросилась к Парису и обняла его.
Он прижал меня к себе дрожащими руками.
Смерть окружала нас со всех сторон. На залитой кровью палубе валялись человеческие тела, как срезанные цветы.
XXVI
Капитан, лавируя среди рифов, вел корабль к берегу. Экипаж наводил на корабле порядок: матросы собирали трупы, мыли палубу. До острова оставалось несколько метров; мы с Парисом пошли по вспененной воде среди тел, которые покачивались на волнах. Я вскрикнула, наступив на труп, который опустился под воду. Парис взял меня за руку и повел за собой.
На мелководье возле берега я уже могла видеть, куда ступаю. Парис отпустил мою руку и без меня побежал к берегу.
— Стой там! — крикнул он оттуда. — Стой, где стоишь!
Я не понимала, что происходит, но послушалась и остановилась, глядя на него.
— Не шевелись! Только не шевелись!
Может, он сошел с ума? Не могу же я вечно стоять тут, среди трупов. Я сделала шаг вперед.
— Наконец-то я увидел ее!
— Кого?
— Афродиту, выходящую из пены. Из пены, в которой она родилась. Это произошло именно здесь, на этом острове.
