Именно под этой угловой правой башней парка и находилось подземелье, куда проваливались неугодные Баташеву люди. Чекина не сомневалась в существовании подземных ходов, о которых и по сей день ходит столько легенд в Гусе-Железном. Причем, по ее мнению, ходы были сделаны там, как в истинном феодальном замке – не только под землей, но и в стенах домов. Последняя владелица Баташева сама рассказывала Чекиной, что, увлекшись еще в молодости рассказами о тайниках баташевского дома, стала выстукивать стены комнат и велела разломать одну из них, где звук ей показался особенно подозрительным – в угловой комнате нижнего этажа направо от подъезда, выходившей на двор. За тонкой кирпичной оболочкой действительно оказалась крохотная комната – площадка с винтовой лестницей в верхний этаж, в бывший кабинет Андрея Родионовича. Около лестницы стоял маленький круглый стол на трех позолоченных львиных лапах, а на нем лежали особой формы шапка, гвоздь и молоток – первый владелец Гусь-Баташева, как мы помним, был не только разбойником и фальшивомонетчиком, но и масоном. Около столика была маленькая подъемная дверь, ведущая в подземную часть здания, и, по-видимому, тут помещалась самая святая святых владыки дома, ибо этот тайный ход вел куда-то прямо из его кабинета, а стало быть, никто уже не мог проникнуть туда, кроме его владельца. К сожалению, последняя владелица Баташева побоялась проникнуть в подземелье и велела снова заложить стену, захватив с собой только оригинальный столик и масонские реликвии, которые Чекина не раз видела на камине в ее кабинете.
Существование подземных ходов и обширных подземелий под усадебным парком подтверждает, по мнению старика-лесничего Квятковского, жившего еще в начале XX века в Баташеве, и ненормально малый рост старых деревьев «страшного сада». По мнению Квятковского, низкий рост и чахлость чуть ли не двухсотлетних деревьев объясняется тем, что под этим местом находятся подземелья, и слой почвы над их каменными сводами не достаточен для нормального питания корней. Это предположение подтверждается, кстати, и тем, что как раз в этом месте земля при ударе издает едва слышимый гулкий звук.
Под всем барским домом, по-видимому, действительно помещались двухэтажные подвалы – больше, чем на 6 аршин глубиной каждый, соединенные широкой каменной лестницей, – та самая «подземная часть», о которой с восторгом в начале века говорили археологи. Нижний из подвалов считался «страшным местом», где, по рассказам, иногда появлялись призраки, и никто из прислуги даже днем не решался туда спуститься. Это отчасти объясняет скудость информации о «подземном царстве» Андрея Баташева.
Много мрачных тайн до сих пор хранят баташевские развалины. «Ждут они своего исследователя, который может открыть многие из них», – писала в начале 1920-х Л. Чекина. И, похоже, она права. Несмотря на поиски отдельных энтузиастов, можно сказать, что серьезных исследований владений Андрея Баташева так до сих пор и не проводилось. А ведь если имеющиеся свидетельства о двери в подземелье и витой лестнице за стеной правой угловой комнаты правдивы, в чем нет оснований сомневаться, то они (или то, что от них осталось сегодня) должны находиться на указанном месте. А это значит, что оттуда возможно проникнуть и в остальные помещения «подземных хором» и раскрыть наконец секреты «Орлиного гнезда» на Оке.
Кто убил императора Павла I?[30]
В 1851 году, спустя полвека после кончины Павла I, в Гатчине ему был установлен памятник. При открытии его император Николай I расплакался. Как свидетельствовал очевидец, «покровы сняли, но веревка осталась на шее статуи, и державный сын, увидя это, заплакал». Всех поразила такая случайность, в которой многие увидели символический смысл. Третий сын Павла отлично знал, как затянули удавку на шее отца. Николай Павлович постарался уничтожить все документы, способные пролить свет на мартовскую трагедию 1801 года. Но истину скрыть трудно!
Богатырский сон Константина ПавловичаРвение Николая объяснялось тем, что к трагическим событиям оказались причастными члены семьи царя. Правда, каждый по-своему. Старший сын монарха, наследник Александр дал согласие на переворот и стал императором. Супруга Павла, Мария Федоровна, после убийства мужа предприняла неудачную попытку захватить освободившийся престол. А что же цесаревич Константин, любимый сын Павла? Где был и что делал он в ту роковую ночь?
Сам он рассказывал об этом французскому эмигранту на русской службе Ланжерону так: «Я ничего не подозревал и спал, как спят в 20 лет. Платон Зубов, пьяный, вошел ко мне в комнату, подняв шум (это было уже через час после кончины моего отца). Зубов грубо сдергивает с меня одеяло и дерзко кричит: «Ну, вставайте, идите к императору Александру; он вас ждет…» Платон тащит меня за руку и подымает с постели… Я имел, однако, предосторожность захватить с собой мою польскую саблю… с целью защищаться, ибо не мог себе представить, что произошло».
Михайловский замок в Петербурге
Натан Эйдельман, автор наиболее обстоятельного описания событий 11 марта, назвал Константина единственным «не замешанным членом царской семьи». Правда, писатель заметил, что «нужен особый талант, чтобы заснуть в ночь переворота», но все же простодушно верил в то, что, когда разыгрывалась драма, цесаревич «спал как сурок и ничего не знал».
Нужен особый талант и для того, чтобы поверить, будто цесаревич мог спать, когда убивали его отца. Стоит только вдуматься в ход событий…
11 марта 1801 года караул в прихожей перед кабинетом императора в Михайловском замке был наряжен от Конногвардейского полка, шефом которого был Константин Павлович. Дежурил корнет Андреевский. Этот караул представлял самую большую опасность для заговорщиков, намеревавшихся ночью проникнуть в кабинет царя, служивший ему опочивальней.
В 10 часов утра 11 марта на плац-параде адъютант Конного полка поручик Ушаков сообщил Саблукову, что по именному приказанию великого князя Константина Павловича он назначается дежурным по полку. Это было вопиющим нарушением, так как на полковника, эскадрон которого стоял в карауле, никогда не возлагалось никаких других обязанностей. Однако, как ни был раздражен Саблуков, он не мог не исполнить приказания. И из караула был удален преданный царю начальник.
Когда в 8 часов вечера Саблуков явился в Михайловский замок сдать рапорт Константину, он сразу же погрузился в атмосферу ожидания каких-то важных событий. У большого подъезда камер-лакей собственных его высочества апартаментов, знакомый Саблукова, предложил ему не ходить к цесаревичу, так как лакей был обязан тотчас донести об этом государю. Доверенный камердинер Константина с удивлением спросил Саблукова, зачем он сюда пришел, и только после того как полковник объяснил, что он дежурный, отпер дверь. Саблуков отрапортовал цесаревичу о состоянии полка. Тотчас же явился Павел. Константин стоял перед ним навытяжку в нервном напряжении. После его ухода Константин сказал Александру, который находился тут же: «Ну, братец, что вы скажете о моих?» Александр спросил Саблукова: «Так вы ничего не знаете?» – «Ничего, – ответил полковник, – кроме того, что я дежурный не в очередь». – «Я так приказал», – сказал Константин. В передней камердинер, подавая Константину стакан воды, увидел в ней перышко и произнес загадочную фразу, бросая его на пол: «Сегодня оно плавает, а завтра потонет».
После полуночи в казармы конного полка к Саблукову прибыл ездовой от Константина и передал ему записку: «Собрать тотчас весь полк верхом, как можно скорее, с полной амуницией, но без поклажи и ждать моих приказаний». Записка была написана примерно в 11 часов 30 минут. На словах ездовой передал: великий князь велел сообщить, что дворец окружен войсками и чтобы зарядили карабины и пистолеты боевыми патронами.
…Таким образом, получается, что Константин не только бодрствовал в ту ночь, но энергично действовал против своего отца.
Последний документ Павла!Сохранился документ, который проливает некоторый свет на события той мартовской ночи 1801 года. Это рескрипт императора Павла I на имя его сына цесаревича Константина. Бумага имеет пометку: «В Михайловском замке марта 11 дня 1801 года». Она составлена императором перед смертью. Рескрипт гласит: «Константин Павлович! Повелеваю вам с вверенным вашему высочеству лейб-гвардии Конным полком выступить сего марта в 23 часа и следовать одному эскадрону в Царское Село, одному в Петергоф, одному в Гатчино и двум в Павловское, где и содержать караулы до смены их кирасирским Ромадановским полком. По прибытии же онаго сбираться всему полку вам вверенному в Павловске. Пребываю вам благосклонным. Павел».
Составив бумагу, Павел тем самым подписал себе смертный приговор. По сути дела, караул Конногвардейского полка был единственной верной стражей, которая могла помешать заговорщикам проникнуть в спальню царя. Подписав рескрипт, Павел удалял свою охрану не только из резиденции, но вообще из города.
