Мы замолчали на какое-то время, пока официант убирал тарелки и подавал второе блюдо. Когда бокал Фейвела снова наполнился, он продолжил с того, на чем остановился:
– Джек Девлин обосновался в Париже, но продолжал много ездить, делал закупки не только во Франции, но и в Италии и Англии. В одну из своих поездок его пути и пути прекрасной Изабель пересеклись. Моя матушка не раз повторяла, что он встретился с ней в понедельник, женился во вторник и оставил ее в среду. Он не мог усидеть на месте, этот Джек. Он был еще молод – ему исполнилось двадцать три года – и влюбился с первого взгляда. Думаю, он говорил правду, когда признавался в этом мне, а потом повторил то же самое и Ребекке.
Он обвенчался с красавицей Изабеллой в маленькой французской церквушке и послал по этому случаю телеграмму моей матери. Месяц он был на вершине блаженства, а потом что-то произошло. Полгода спустя пришла другая телеграмма: красавица Изабель остается во Франции. А Джек, порвав с ней отношения, решил начать все с самого начала и уплыл в Южную Африку…
Он окинул меня долгим взглядом:
– И не спрашивай почему, я и сам не знаю ответа. Это произошло году в 1900-м, потому что он уехал еще до рождения Ребекки, а она родилась в ноябре. Мне исполнилось только три года, так что я ничего не мог понять из тогдашних разговоров, но моя матушка считала, что Джек разбил сердце Изабель. Он никогда не разводился, но и не жил с ней. В течение четырнадцати лет я не встречался со своим дядей. И даже не знал, что у него есть ребенок, пока не приехал в Англию. Наверное, и моя мать тоже не подозревала о существовании Ребекки. А может быть, это оказалось новостью и для самого Джека. Однажды меня осенила эта мысль: что и сам дядюшка понятия не имел, что у него есть дочь.
Тысяча вопросов вертелись у меня на языке, но я крепился и ждал. Фейвел снова жадно принялся за еду и, плохо прожевывая куски, пересказывал, как устраивал свою жизнь в Африке его дядя… Подробности были весьма красочны, и мне они показались достаточно достоверными. Во всяком случае, он явно пересказывал то, что слышал, а не выдумывал их сам. Через несколько лет Джек Девлин наконец нашел свое дело: шахты. Но занялся он ими совершенно случайно.
– Встретил как-то в баре одного старика из Йоханнесбурга, – криво усмехнулся Фейвел, – так он сам рассказывал мне. Старик имел слабость к выпивке и картам. Они сели играть в покер. Джек выиграл. Сначала лошадь, потом пистолет, так что старику уже нечего было ставить на кон, кроме одежды и документа на землю, которая принадлежала ему, – клочок земли в Модерфонтейне, где, как поклялся старик, есть золото…
Они заказали еще одну бутылку шнапса и продолжили игру. Старику выпали хорошие карты, но у Джека Девлина оказались все козыри. Так Джек стал владельцем пары драных штанов, такой же заплатанной рубахи, а также клочка земли. Они пожали друг другу руки. Джек оставил старику его одежду и его коня, но забрал пистолет и документ. Это была самая удачная сделка в его жизни. – Фейвел снова засмеялся. – Там действительно нашли золото. Так Джек в конце концов разбогател. Или делал вид, что разбогател таким образом. У него сохранился тот пистолет или якобы тот самый. Он повесил его на стену над своим письменным столом, который заказал в Беркшире. «Это счастливый пистолет», – говорил он. И до его возвращения в Англию удача всегда сопутствовала Джеку во всех начинаниях… – Он помолчал. – Что-то не так, старина?
– Нет, ничего, – ответил я.
– Не веришь? – Фейвел заметил выражение моего лица и окинул меня насмешливым взглядом. – Разве тебя можно винить за это? Все дело в том, что у Джека была такая манера рассказывать. И даже если это неправда – кому какое дело? Все сводилось к тому, что он стал разрабатывать шахты – добывать не только золото, но и бриллианты – и сколотил большие деньги, очень большие.
Ребекка дразнила его, уверяя, что он нажился на торговле оружием. Что ж, может быть, пистолеты и в самом деле принесли ему удачу. Пистолеты марки «Макс». Вот почему Ребекка, быть может, называла мужа Макс. И кроме меня, разумеется, больше никто не называл его так. А мне нравилось, потому что я видел, как он выходит из себя… Еще винца? Нет? Ну тогда я допью его. Где тут у них мужской туалет, под лестницей? Я скоро вернусь, старина.
Он, пошатываясь, направился в туалет, а я сосредоточился на только что услышанном. Название «Беркшир», сорвавшееся с его губ, взволновало меня сильнее, чем я ожидал. «Надо будет попытаться еще раз навести его на эту тему», – подумал я. И когда Фейвел вернулся, я попытался восстановить кое-какие факты. Но все пошло иначе.
До того момента у меня оставалось впечатление, что Джек полностью владеет собой, несмотря на количество выпитого, и получает удовольствие, пересказывая историю Джека Девлина. Я даже решил, что эта история давно вошла в его репертуар. Но после возвращения его настроение резко переменилось. Он вдруг побледнел, движения его стали неуверенными. Повалившись в кресло рядом со мной, он смахнул со стола меню.
– Слишком много жирной еды, – буркнул он. – Сегодня она не идет мне впрок. Закажи еще белого вина. Оно всегда хорошо действует на желудок.
Я заказал вина, хотя считал, что с него достаточно и он мог бы обойтись без него, и кофе для себя. Дал ему немного времени, чтобы прийти в себя, и снова приступил к расспросам. Мне хотелось, чтобы он описал первую встречу с Ребеккой и дом в Беркшире. Благодаря лести мне удалось кое-что выжать из него.
– Джек Девлин вернулся в Англию в 1914 году, после окончания войны. Почему он уехал из Африки – не знаю. Может, был сыт ею по горло. Состояние себе он уже сделал, ему исполнилось лет сорок, он был относительно молод. Где и когда умерла мать Ребекки, не знаю. Это произошло внезапно, она тоже еще была молода. Я приехал в 1915 году, как я уже говорил, а Ребекка все еще носила траур. И больше я ничего не знаю про ее мать. Мне до нее дела не было. Я ее никогда не встречал. Меня интересовала Ребекка.
– А могло случиться так, что Девлин вернулся в Англию, потому что мать Ребекки заболела? И как он поддерживал связь с Ребеккой, как нашел ее?
– Думаю, ему написала Дэнни и сообщила, что Изабель больна. Она отыскала его и написала. Она всегда действовала за спиной. И для нее не составляло труда найти его адрес, поскольку Дэнни всегда была в услужении и знала родных Ребекки со стороны ее матери. Преданность Дэнни не имела границ. А меня бесполезно об этом спрашивать. Во-первых, я ничего не знал, а во-вторых, и не пытался узнать. На кой черт? Единственное, за что ручаюсь: Джек, вернувшись в Англию, купил им через маклера большой дом в Беркшире. Довольно вульгарный дом, как им показалось. А еще он выстроил конюшню для своих любимых лошадей и занимался выездкой, нанял тренеров. Собирался выиграть скачки, но из этой затеи ничего не вышло…
