Темный алтарь замерцал видимым лишь для мертвых светом, впитывая боль и жизни. Где-то впереди костяные солдаты и призрачные всадники убили одновременно много смертных. Мабрал, темный лич, третий из Круга, коснулся алтаря своим посохом, черпая энергию: была его очередь творить заклинания. Впитав достаточно энергии, он вскинул жезл и направил его на большое здание впереди, в котором ощущал присутствие множества смертных. Несколько пассов посохом, и заклинание из Книги разрушений было завершено.
Сначала с домом ничего не происходило. Огромный каменный особняк, простоявший на этой улице сотни лет, горделиво взирая на прохожих, казалось, и в этот раз устоит перед вызовом темного мастерства. Но затем по его стенам пробежали трещины, лопнули стекла, разбрызгивая осколки, а само здание затрещало и начало сминаться вовнутрь, как комок бумаги, сжимаемый невидимой рукой. Лич держал вскинутый посох, направляя поток энергии, сдавливающий здание: Сжатие Басхи было очень уж прожорливым заклинанием, требующим больших затрат энергии как для создания, так для поддержания.
Наконец атакованное здание утратило первоначальную форму, превратившись в мешанину обломков. Саяр прислушался к жизни внутри, и если бы мог, то улыбнулся бы: под обломками остались выжившие. Какая чудесная смерть у них будет без воды, без еды и без надежды на спасение! Чтобы разобрать обломки уничтоженного дома, потребуется много времени; гораздо больше, чем несчастные смогут продержаться.
Но он отвлекся… Мабрал замер, подсчитывая результат своей атаки. Триста семнадцать. Хороший результат! Лич довольно стукнул своим жезлом: уже почти две тысячи смертных умерли сегодня от его руки; пока что он второй по результатам соревнования.
Личи играли в свою любимую игру: кто больше убьет. Правила были просты: у каждого из них по одной атаке, каждый использует новое заклинание, не повторяя предыдущие и расходуя одинаковое с другими количество энергии. Побеждает тот, кто по итогам в конце боя отнимет больше жизней. Такие развлечения мертвым колдунам выпадали нечасто, поэтому сегодняшний день вдвойне радовал их темные души. Город смертных ублюдков, тех, кто поклонялся светлому божеству, разрушался армией Хаоса, и у них была редкая возможность поразвлечься и сыграть в свою любимую игру.
Алтарь снова полыхнул, сообщив о том, что собрал достаточно энергии для нового заклинания. Теперь к нему приблизился другой лич, Мелвах. Коснувшись алтаря жезлом и впитав энергию, он начал вырисовывать структуру для какого-то сложного заклинания, а потом направил жезл сразу на группу зданий. Саяр замер, ожидая удара заклинания. Наконец посох замерцал и из него вырвались несколько лезвий, полыхающих багровым светом. С невероятной скоростью они понеслись к зданиям и ударили по ним, вспарывая стены. Яркие вспышки от столкновений, и лезвия полетели дальше, разлетаясь на несколько частей при каждом ударе. Пролетев сквозь дома вблизи, они ударили по бегущим людям и нанесли новый удар по домам на противоположной улице. Их полет продолжался до тех пор, пока не кончилась энергия, вложенная в заклинание.
Впечатляюще! Разрывные лезвия Сахры, весьма красивое заклинание. Сейчас станет ясно, столь ли оно эффективно. Саяр прислушался к водовороту смертей, стараясь вычленить в нем тех, кто погиб либо умирал сейчас из-за нанесенного удара; в негласном соревновании личей он играл роль судьи и вел счет смертям. Как он и предполагал, весьма впечатляющее заклинание забрало не так уж и много жизней: сто четырнадцать. Мелваху все-таки следовало учесть, что местные строят прочные здания; к тому же в зачет идут лишь мертвые, раненые не считаются.
Мелвах опечаленно склонил голову: результаты атаки принесли меньше, чем он ожидал. К алтарю подлетел последний лич и замер в ожидании, пока накопится энергия для удара. Игра продолжалась, как и в тысячах других миров, атакованных служителями Хаоса…
Мертвый легион продолжал движение вперед, истребляя смертных на пути. Карос шел рядом с алтарем, который несли рыцари-стражи. Личи вовсю развлекались своей любимой игрой: кто больше убьет, Лаэта вместе с темными жрицами куда-то отлетела, Танаша где-то впереди вместе с костяными воинами…
Командующему Мертвого легиона было откровенно скучно. Враг оказался на редкость неподготовленным к схватке: редкие стычки не приносили радости, любые попытки сопротивления подавлялись быстро. Ни солдаты, ни служители Первоотца не были готовы к тому, что Тьма, со слугами которой они так привычно боролись веками, однажды сама придет в их дом и нанесет первый удар. Слишком расслабились местные вояки, больше привыкшие к стояниям в караулах, парадам да строевой подготовке; слишком долго их учили красиво ходить, стоять неподвижно возле дверей резиденции Первоотца, правильно носить нарядную форму; но никто их не готовил к настоящим схваткам не на жизнь, а на смерть, в которых жизнь бойца находится на кончике меча, а от его умения сражаться зависит, переживет ли он бой.
«Нет, это не враги», – разочарованно покачал головой Карос, глядя, как по улице бежали, побросав оружие, гвардейцы Святого престола. Синие плащи развевались за их спинами, нарядная форма прилипла к телу от пота. Они бежали, пытаясь в гонке со смертью выиграть главный приз: свои жизни. Но сегодня судьба была к ним неблагосклонна: по улице за ними гнались призрачные всадники. Их силуэты, казалось, были сотканы из тумана; подобно призракам, они не имели плоти и лишь в момент нанесения удара становились материальны. Из тумана выныривает всадник, чтобы через миг стать фигурой, созданной из пустоты. Удар – и еще одна фигурка падает на мостовую.
Нет, в этом городе он достойного врага не найдет. Не те это враги, победа над которыми даст истинную радость. Не тот враг, не те солдаты! Из боя эта атака превращается просто в бойню, где словно овец вырезают беззащитных жителей. Сюда бы его ребят, тех, с кем он в свое время штурмовал цитадели нечеловеческих рас, тех, с кем он по колено в грязи и крови вырывал право на жизнь для людей на полях Сантурхея; тех бы ветеранов сюда вместо этих мальчишек! Тех, кто не боялся ни бога ни черта. Тех ветеранов сотен сражений не напугали бы ни костяные солдаты, ни призрачные всадники. Матерые вояки точно бы не бросили строй и оружие при виде непонятной чертовщины: слишком хорошо они выучили уроки былых сражений и знали, что их спасение – в собственных мечах да мечах товарищей, что стоят рядом.
Интересно, а как бы он действовал на месте врага, имея своих прежних воинов, а не этих трусов? Основная угроза Мертвого легиона – это личи и темные жрицы. Костяные солдаты с легким вооружением не так уж и страшны; с ними легко может справиться более-менее решительный воин. Достаточно обезглавить костяного солдата или разрубить его голову, и он тут же погибнет. Призрачные всадники тоже не столь опасны: солнечный свет легко разрушит туманную защиту, а без нее они весьма уязвимы. Главная угроза – это маги. Под ударами чудовищных по мощи заклинаний почти невозможно устоять, но и здесь есть своя особенность: без алтаря собственного запаса энергии у личей хватит ненадолго, да и Лаэта мало что сможет сделать без магической подпитки. Нужно прорваться сквозь заслон мертвых рыцарей и разрушить алтарь; но их всех придется уничтожить. В свое время Хозяин потратил немало дайнов на щиты, которые несли каждый из рыцарей-стражей. Руны, что на них нанесены, связывали их с алтарем незримыми нитями, и весь урон, который наносился алтарю, передавался стражам. Пока жив хоть один из них, алтарь невозможно разрушить.
Прислушавшись к себе, Карос понял, что почти желает, дабы враг предпринял хотя бы что-то. Похоже, ему хотелось вновь ощутить азарт боя, испытать ярость схватки, когда от его решений зависит исход сражения, когда тысячи воинов воплощают в жизнь его план; вновь услышать звук столкнувшихся мечей, услышать грохот щитов, песню горна, зовущего в атаку, и рев, что вырывается из глоток его солдат, прорывающих линию вражеского строя. Да, со своими парнями он смог бы если и не победить, то хотя бы сдержать врага, выиграть время, чтобы спасти реликвию. Стрелков на крыши зданий и в оконные проемы; монахи-заклинатели навязывают магический бой личам и темным жрицам; а потом одновременная атака тяжелой пехотой и стрелка́ми. Освященное оружие помогло бы прорвать строй костяных воинов, а там главное – разрушить алтарь-накопитель. Погибли бы больше половины защитников, но главное, результат был бы достигнут.
«Да, – подумал Карос, – могло бы получиться. Но лишь при отсутствии нага. Если Шепчущий будет вместе с основными силами, защитникам мало что поможет. Игрок сам по себе стоит целой армии, не считая заклинаний и призванных существ».
