– Столько электроэнергии зря нагорело! Ирина с расстройства даже опухла.
Анастас Иванович не выдержала и, забыв про собственные планы, потопала за нами, с шумом втягивая носом воздух грядущих неприятностей. Но больше всего ее интересовал «собачий вопрос» – звонок домашнего животного хозяйке по телефону.
– Денька ни домашним, ни мобильным телефоном не пользуется, – отрезала Наташка, прикрывая меня с тыла, пока я, почесываясь, открывала квартиру. – Прямая телепатическая связь! У вас, Анастасия Ивановна, на лбу какое-то пятно. Ну-ка повернитесь к свету… Ой, а теперь два. Ир, все в порядке?
Через закрытую дверь я доложила, что одним махом выключила вообще все электроприборы. Можно спокойно принять душ и ложиться спать.
– Не волнуйтесь, Анастасия Ивановна, мне показалось, – донеслось до меня громкое увещевание подруги. – Пятен нет, просто отсвечивало. А насчет Иришкиного «спокойной ночи», это она так… Иносказательно. Переволновалась.
7
– Я к тебе попозже зайду, надо собаку выгулять, – предупредила Наташка по телефону. – И вообще, желательно хоть немного выспаться. Плохо соображаю. Ежа от чижа не отличу. Даже с учетом того, что чижа вообще никогда не видела, а ежей – до фига. Или тебе не терпится разобраться с макулатурой?
– Мне не терпится другое – упаковать тебя с головой в найденный тобой мешок и дать немного пропотеть, – успокоила я подругу, сидя на коленках прямо на кухонном полу. – Ты хоть соображаешь, какую свинью мне подложила?! На дне мешка остатки стекловаты! А на мне – последствия.
– Не понимаю, зачем тебе стекловата?
– У-у-у, как у тебя крыша-то поехала… Знаешь, лучше поищи десять отличий между ежом и птичкой. Чижа можешь посмотреть на Фонтанке. Это в Питере.
Я с раздражением отключилась. По правую руку уже громоздилась внушительная горка документов, не представляющих интереса – все те же квитанции об оплате, инструкции пользования бытовой техникой… Был даже документ на приобретение проигрывателя, датированный 1973 годом. Все это напомнило мне сортировку документов в Виноградном*. Право слово, история повторяется.
Благодаря Почётным грамотам выяснилось, что Мария Константиновна в молодости была ответственным работником райкома комсомола, а позднее – райкома партии. Коммунистической, разумеется.
По левую руку лежало только Свидетельство о рождении Беловой Светланы Константиновны. Мать – Белова Мария Константиновна, отец – Белов Константин Петрович. Больше ничего интересного в коробках с документами я так и не нашла. Знать бы заранее… Для просмотра фотографий решила устроиться поудобнее, поэтому и перебралась в большую комнату на диван. К тому времени дважды сбегала под кое-как работающий душ, чесотка немного отступила.
Большие фотографии сразу же отложила в сторону. Не люблю групповые снимки незнакомых людей – глаза разбегаются, да и лица на них какие-то торжественно-замороженные. Было очень много Светкиных детских черно-белых фотографий. Цветные появились позднее, когда она начала спортивную карьеру. На какое-то время я почувствовала себя очень неуютно. По сути, без разрешения заглянула в чужую жизнь. Мало того, сделала определенные выводы по фактам, о которых Светлана Константиновна, возможно, не хотела бы никому говорить.
Из групповых фотографий большого формата сразу же выделила две. На первой – студенческая группа серьезных юношей и девушек. На обороте подписи всех участников съемки. Пятый курс. Не слабо! Светкина мама закончила серьезный факультет МГУ. На второй – еще более серьезные люди разных возрастных категорий. Группа слушателей Высшей партийной школы, в числе которых опять-таки Белова Мария Константиновна.
Наташка заявилась к тому моменту, когда зуд от стекловаты и вызванное им кожное и душевное раздражения окончательно прошли. Я была настроена на всепрощение. Оставалось только более тщательно изучить групповые фотографии.
– Я тебе новый пластиковый пакет принесла, – объявила подруга с порога. – И не думай, что я такая толстокожая – у самой руки долго чесались, только терпела изо всех сил, боясь твоей запоздалой реакции. За рулем все-таки. Надо сказать, эта реакция у тебя ну о-очень запоздалая. Хочешь мороженого? За вредность. Я уже два съела. Полегчало.
– Нет.
– Ну и хорошо. Еще раз бежать в магазин не хочется. Второй стаканчик, который я съела, был твой. Отвлекись. Я долго думала над твоим рассказом о событиях той пятницы…
– Как только моим мороженым при этом не подавилась!
– Потому и не подавилась, что думала. Отвлеклась, значит, не проглотила его в один присест. Мне что непонятно: Раиса позвонила Арефьеву около девяти утра, назначив встречу в Светкиной квартире на двенадцать. Откуда она могла знать, что в это время самой Светки не будет дома? Кстати, мы тоже должны были заявиться к ней в гости к двенадцати. Неужели…
– Совершенно верно, дорогая. Мороженое явно пошло тебе на пользу. Особенно моя половина. Раиса действительно заранее назначила свидание Арефьеву на двенадцать часов в хоромах Светланы Константиновны, поскольку знала, что в это время нашей разведенной невесты не будет дома. Сама же своим одиннадцатичасовым звонком, плюс-минус пара минут, Светку оттуда и выжила. На время. Интересно, чьим голосом и что она такого сказала Беловой, если та сорвалась из дома, как ошпаренная?… А ведь Раиса едва не попала впросак, не зная о намечающемся у Светланы празднике – то ли по поводу развода, то ли по поводу новой свадьбы с Серовым. Иначе бы перенесла встречу с Игорем. Так что наша задержка явно сыграла ей на руку.
– А нам-то она как сыграла! За здравие! Только Игорю – за упокой. И что нам теперь делать с его папкой? Надо же как-то все рассказать хотя бы Листратову. С другой стороны, мы в долгу перед Игорем. Вот скажи, могло тебе прийти в голову неделю назад, что совершенно незнакомый покойник станет ближе… Анастас Ивановича? Мне – нет.
Решение у меня созрело давно. И я порадовалась, что Наталья семимильными шагами приближалась к такому же результату.
– Предлагаю не совать нос в эту папку. Просто передадим ее по назначению – заместителю Арефьева. Только тебе как «соседке» Варвары Семеновны делать это не стоит. Будут долго думать, но все равно неправильно поймут. У меня тоже нет желания работать курьером. Не хочется придумывать новую «легенду». Умственные силы уже не те, боюсь завраться. Давай отправим документы ценной бандеролью.
– У меня остался телефон фирмы, позывные зама я уточню у секретаря.
– Вот, вот… Отправителем обозначим Арефьева Игоря Леонидовича, обратный адрес… Мама дорогая, только не кладбище с номером участка. Придумай сама. А дабы не боялись шантажа, приложим сопроводительную записку. Что-нибудь по поводу последнего долга покойному и окончательного с ним расчета.
– И подписаться: «Преданный вам ангел-хранитель фирмы». Замечательно! Жаль только, гражданка Лымарь получит возможность скрыть свою мерзкую сущность, впрочем, ее сущности при жизни и так порядком досталось. Давай сюда папку с документами, пойду прозвонюсь в «Родники», надену резиновые перчатки, отпечатаю записку, а потом слетаю на почту. Тебя не дождешься. Остальное не обсуждаем. Все надо делать поэтапно. Надеюсь, мы не зря обчесались.
Не успела Наталья вильнуть за дверью хвостом своего платья, как позвонил Листратов. Легок на помине! На вопрос, что делаю, чистосердечно призналась: перебираю старые фотографии.
– Ну-ну, – обрадовался он. – Не переживай за своего Ефимова. Никуда он от тебя не денется. А ты знаешь, что вашу приятельницу Серову обворовали?
– В камере?! – деланно ужаснулась я. – Ну везде воруют!
– В квартире, – Виктор Васильевич посерьезнел.
– А, ну это не удивительно. Не надо было дверь опечатывать, – равнодушно отозвалась я. – Сразу в глаза бросается отсутствие в квартире жильцов. А что украли-то?
– Это пусть сама Серова устанавливает. Возможно, те самые ценности из шкатулки, ранее принадлежавшие ее матери: обручальное кольцо и два перстня.
– Так их же давно украли!
– Ну и что? Сейчас украли еще раз. А в квартире все перевернуто вверх дном.
«Положим, не все», – мысленно огрызнулась я, а вслух добавила:
– В ванной комнате я оставила свои грязные вещи – брюки, похожие на белые, и желтый блузон.
– Их там нет. Эксклюзив?
– До того момента, как их унесли, были просто шмотки, теперь же имею право обзывать их этим волнующим словом. Не ценила! Неужели больше взять было нечего? Надеюсь, не думаешь, что я пошла на кражу собственных грязных вещей?
– Не думаю. Но вор достаточно странный.
– Так он, наверное, был голышом. С другой стороны, мог подобрать что-нибудь получше и почище из Светкиного гардероба. Я могу написать заявление об украденных у меня вещах?
– Попозже. А почему ты ни о чем меня не спрашиваешь?
– Извини, Витя… Ты не знаешь прогноз погоды на завтра?
