Свекровь отвечает:
— Да вот пришло письмо от мужа твоего, он велит тебя убить. Только и приказал от тебя оставить, что сердце и язык. Прямо невероятно, что он такое задумал, ведь он же последнюю каплю крови готов был за тебя отдать!
Но невестка отвечала:
— Коли мой муж приказал меня убить, значит, считает, что я того заслуживаю. Прошу вас, матушка, достаньте мне вон из того большого ящика золотой мужнин ремень и привяжите мне к груди моего ребенка.
Так и сделали, и слуга, — тот же кучер, — повел ее в лес. В глухой чащобе они остановились, и слуга сказал:
— Оставайтесь тут, хозяйка, у меня рука не подымается вас убивать. Я убью мою собачку и выну у нее язык и сердце и отдам вашему мужу, сказав, что это ваш язык и ваше сердце.
И он простился со своей доброй хозяйкой и удалился с плачем и все махал ей рукой, пока еще мог различить ее вдали, терзаясь великой печалью оттого, что покидает ее в такой глуши.
И снова осталась она одна-одинешенька.
Наутро, едва забрезжил свет, снялась она с места и побрела куда глаза глядят.
Вот завидела она вдали колодезь и подошла к нему, Плача, не зная, как ей быть: мальчик за дорогу весь обмочился, а у нее не было рук, чтоб его обмыть. И ведь сколько воды рядом, подумать только! И вдруг она услыхала голос, сказавший:
Омой плечико водою —Будешь с правою рукою.
Девушка коснулась правым плечом гладкой колодезной воды — и в то же мгновенье у нее выросла новая рука на месте обрубленной. Она сильно обрадовалась и попыталась расстегнуть ремень, чтоб отвязать ребенка.
И снова услыхала она голос:
Омой плечико водою —Будешь с левою рукою.
Как только она обрела обе свои руки, то сразу же и принялась за работу: сняла башмак, зачерпнула им воды из колодца, камнем вырыла ямку в земле, наполнила ее водою и принялась мыть мальчика.
А покончив с этим занятием, взяла сына на руки и направилась к ближнему постоялому двору, прося милостыни и ночлега.
Служанка дала ей полхлеба и направила на ночлег в одно поместье, покинутое хозяином, ибо там водилась нечистая сила. Как пойдет в потемках шуметь — наутро все мертвые лежат. Девушка о том ничего не знала и пошла туда ночевать. Вошла в дом, вокруг — темень, расстелила шаль на полу, легла сама и уложила мальчика. Через некоторое время услышала она голос, произнесший:
— Беги, а не то я тебе на голову упаду. И голос повторил такие слова три раза. После третьего раза она отодвинулась немного и мальчика оттащила, да и говорит:
— Можешь падать. Если не на меня и не на моего сына, то падай, пожалуйста, куда тебе угодно.
Послышался стук, и что-то тяжелое упало у изголовья их жесткой постели, там, где спал мальчик, — а что оно такое, понять нельзя.
Открыв поутру глаза, она увидела на полу мешочек с деньгами. Сняла нижнюю юбку, завернула мешочек и ушла из дома с привидением. С ребенком на руках пришла она, уж на закате, в какой-то город и у порога какого-то дома увидела двух женщин, которые пряли. Девушка спросила их, не знают ли они кого-нибудь, кто продает дом. Одна из женщин поднялась с места и говорит:
— Здесь на моей улице, если вверх по ней идти, есть одна постройка, которая сдается или продается, точно не знаю. Я вас туда провожу.
Они пошли вместе, и новая знакомка сказала:
— Постучите-ка вон в ту дверь, здесь живет хозяин той постройки.
Девушка поблагодарила пряху и, опустив руку в карман, достала несколько золотых монет и дала ей. Потом подошла к указанной двери и постучала. Ей открыла служанка и спросила, что ей надо.
— Дома ли ваш хозяин?
— Да, дома.
— Скажите ему, что мне необходимо с ним поговорить.
Служанка поднялась в верхние комнаты и сказала хозяину:
— Там одна женщина вас спрашивает. И хозяин ответил:
— Пусть войдет.
— Я пришла сюда поговорить с вами, потому что мне сказали, что вы продаете дом, а я хочу купить.
— Да, у меня есть дом на продажу.
— Тогда скажите сразу, что вы за него хотите, я заплачу сколько надо.
— Столько-то.
— По рукам.
Так и осталась она в новом доме. Наняла служанку, и зажили они все втроем.
* * *
А тем временем король вернулся в родные места и увидел весь дворец в трауре. Он и спрашивает мать:
— В чем дело, матушка? Почему здесь все в траур облачились?
Отвечает ему мать:
— Да ты разве не знаешь, что сам приказал? Приказал убить твою жену и доставить тебе ее язык и сердце! Вот все, что от нее осталось, бери!
— Как так? Вы мне послали письмо, в котором говорилось, что моя жена родила чудовище, способное всех пожрать! А я ответил, что прошу его поместить в отдельный дом с решетками на окнах и дверях, чтоб его можно было безопасно кормить, и чтоб ждали моего возвращения, и еще писал я, что хочу сам видеть чудище, ибо оно все-таки моя кровь.
Велели позвать кучера и приказали ему рассказать подробно, как он поступил с женой короля.
— Мать-королева приказала ее убить; но только делайте со мной что хотите, ваше величество, я ее убивать не стал, только завел в чащобу и там оставил. А убил я мою собачку и вырезал сердце и язык. Быть может, ваша жена еще жива и повстречала добрых людей, которые ее приютили.
Тогда король повернулся к матери и говорит:
— Я ухожу. Ни дня больше здесь не останусь.
И он ушел, прихватив с собою кучера, и бродили они из края в край, спрашивая всех и каждого, не встречал ли кто безрукой девушки с ребенком, привязанным к груди золотым ремнем.
Но никто ничего не мог им сказать.
Вот как-то раз ночь застала их в незнакомом городе.
Они пошли на постоялый двор, и, как обычно, король стал спрашивать хозяйку, не проходила ли здесь безрукая девушка. Хозяйка отвечала, что нет, не припоминает; правда, не так давно явилась в город одна молодая женщина с ребенком, но у нее есть обе руки. Она живет неподалеку и держит служанку, добавила хозяйка.
Тогда кучер сказал своему господину:
— Обратили ли вы внимание, ваше величество, когда мы пересекали площадь, на двух мальчишек, игравших в камешки?
— Обратил, да, конечно. Один из них еще попал камешком в каблук моего сапога.
— А другой при этом сказал: «Бросай камешки пониже, а то ты попал в каблук сапога твоего отца». Так что ваша жена — здесь.
Король попросил хозяйку постоялого двора рассказать ему, где находится дом, в котором поселилась женщина, недавно пришедшая в город.
— Я сама вас провожу.
Когда они подошли к дому, женщина сказала:
— Постучитесь вот в эту дверь.
На стук вышла служанка и спросила, что им надо.
— Ваша госпожа дома?
— Она дома, да.
И служанка пошла доложить, что какой-то мужчина хозяйку спрашивает. А мальчика послала играть на кухню, чтоб не мешал, а то к матери пришли.
Король поднялся в верхние комнаты, и хозяйка предложила ему сесть. Он сказал, что пришел задать ей один вопрос: видела ли она в той земле, откуда пришла, безрукую девушку.
Она ответила, что нет, и видом не видала, и слыхом не слыхала.
Тогда он рассказал ей, что вот уже несколько лет ищет свою жену и что никто ничего не может ему о ней сообщить.
Она спросила:
— А вы, если увидите вашу жену, сразу узнаете?
— Господи, да как же любимую жену не узнать! Да я ее как свои пять пальцев знаю!
— Так вы ее узнаете по тому, что у нее рук нет, или по лицу?
— И по тому, что рук нет, и по лицу. Она помолчала:
— Ладно, для начала хватит. Только так я гостя не отпущу, раньше чаем напою.
Она велела служанке накрывать на стол и послала за сыном.
И снова обратилась к гостю:
— А если вы увидите своего сына, то тоже узнаете?
— Мне ни разу не пришлось его видеть… Разве что он как две капли воды похож на меня самого в детстве…
Произнося эти слова, гость не отводил глаз от мальчика. А потом вынул из кармана чей-то маленький портрет и стал рассматривать его в тусклом свете керосиновой лампы.
— Значит, вы уверяете, что если бы встретили вашу жену, то сразу бы признали.
Странно тогда, что вы рядом с ней сидите и все не узнаете.
Ну, тут они обо всем переговорили, и она рассказала ему, что с ней случилось с тех пор, как она покинула родной дом.
Потом король спросил ее, как с ней обошелся слуга, посланный отвести ее в лес.
— Очень хорошо. Он оказывал мне всяческое уважение до той самой минуты, когда должен был меня покинуть. Я б хотела, чтоб этот кучер делил отныне с нами хлеб и кров. А трактирщице я дам столько денег, чтобы она могла безбедно прожить остаток жизни, никому более не служа.
Король стал просить жену поехать с ним в его дворец, к королеве-матери. Но она сказала, что нет, пока не поедет. Что пускай пройдет еще немного времени, ибо она кое-чего ждет.
