Условия работы и обитания человека на судах дальнего плавания, даже в высокоширотных арктических и антарктических морских экспедиций, несравненно комфортнее и безопаснее, чем условия работы и обитания космонавтов и акванавтов. Тем не менее, как уже отмечалось выше, специфика продолжительных морских экспедиций, когда люди оторваны от привычных береговых условий, от семьи и домашнего быта на много месяцев, определяет специфичность проявлений функций организма, выявляя слабые звенья адаптационно-защитных механизмов человека при действии экстремальных факторов среды. Монотония, ограниченные возможности общения, специфика малых коллективов могут проявляться в формировании напряженности психики, усталости и раздражительности, создании стрессорных ситуаций и, как следствие, срывов и конфликтных ситуаций, отрицательно сказывающихся на профессиональной деятельности и на здоровье членов экипажей судов дальнего плавания. Аналогичные проблемы отмечаются и у работников арктических и антарктических полярных станций, где фактор совместимости характеров людей, вынужденных в течение длительных сроков зимовок находиться рядом друг с другом, может играть решающую роль в развитии негативных проявлений, принимающих при определенных обстоятельствах экстремальный характер.
Следует отметить, что если адаптация физиологических функций к экстремальным условиям (факторам) среды у профессиональных групп, рассмотренных выше, была достаточно оперативной и сохранялась на рабочем уровне в течение длительного срока, то психологическая адаптация, связанная не только с факторами среды, но и с взаимодействием между людьми, входящими в состав профессионального коллектива (экипажа, смены зимовки и т.д.) может протекать неоднозначно и проявляться в развитии явлений кумуляции утомления, астенизации, невротических и неврозоподобных расстройств и других пограничных с патологией состояний. Психодиагностика перечисленных отклонений и своевременная коррекция их, особенно в условиях космических полетов, затруднена самой спецификой полета, но может с успехом моделироваться в земных, лабораторных условиях, что дает ценный материал для дальнейшей разработки и практического решения данной проблемы.
8. Нестандартный аспект проблемы
Многовековые наблюдения человека за поведением животных во время и накануне чрезвычайных происшествий, особенно таких как землетрясения, наводнения, пожары, показывают, что животный мир (во всяком случае, отдельные виды) обладает способностью предугадывать наступление катастрофических проявлений стихий.
Так, неоднократно отмечалось, что собаки и лошади накануне землетрясения проявляют явные признаки беспокойства. Сурки, хомяки, крысы и мыши накануне наводнения покидают норки и спасаются бегством. Домашние птицы (куры, гуси) перед пожаром также иногда проявляют признаки беспокойства.
Ничего мистического в этом нет. Животный мир, который, как мы считаем, устроен более примитивно, тем не менее, наделен рядом уникальных способностей, позволяющих более успешно адаптироваться к окружающей среде. Так, например, орган обоняния собаки по уровню чувствительности приближается к чувствительности спектрального анализа; терморецепторы некоторых видов змей улавливают тепло тлеющей сигареты на расстоянии более 10 м, а пауки по вибрации паутины точно определяют вид насекомого и, как это показали недавние исследования, реагируют на вибрации земной коры, по чувствительности превосходя сейсмографы, созданные человеком.
То, что мы называем предчувствием, также основано на реальных феноменах, к сожалению, в большинстве своем утраченных человеком в ходе эволюции, особенно в условиях современной цивилизации, представляющей человеку максимум комфорта и лишающей его необходимости каждодневной тренировки сенсорных систем, опорно-двигательного аппарата, проявлений архетипов психического восприятия мира.
Тем не менее, интуиция, вырабатываемая с годами жизни и профессиональной деятельности, помогает человеку подсознательно найти единственно возможный и правильный вариант решения той или иной проблемы, особенно остро проявляясь в минуты опасности, во время неожиданно возникших ситуаций.
Феномены экстрасенсорики и сегодня не сходят со страниц популярной печати и пестрят сенсационными заголовками. Однако за обычной шумихой стоят вполне реальные факты.
Некоторые люди от рождения оказываются наделенными способностями предугадывать события в судьбе человека, осуществлять точную диагностику заболеваний, «видеть» события и предметы, удаленные, порой, на значительные расстояния. Интересно отметить, что способности к данным проявлениям иногда проявляются у людей после серьезных и драматических событий, травм, болезней, потрясений, связанных с потерей близкого человека.
Впервые на серьезную научную основу исследование механизмов феномена экстрасенсорики было поставлено в лаборатории паранормальных явлений психики в Принстонском университете. Серии экспериментов, проведенных на большом контингенте экстрасенсов – индукторов и реципиентах – испытуемых, дали достоверно значимые результаты, тем не менее лишь поставившие перед исследователями очередные, не менее трудные задачи.
До сих пор не существует теории, объясняющей механизм передачи и восприятия экстрасенсорной информации, не известен и физический носитель информационной посылки. Во всяком случае, ни один вид электрических, магнитных, гравитационных полей в этом не участвует. Феноменальна уже сама возможность достоверного предвидения будущих событий. Но факт остается фактом – феномен существует и при определенных условиях может быть использован человеком для предупреждения или более адекватного реагирования в случае экстремальной ситуации.
Есть гипотетические представления о возможности сознания и мышления человека при определенных состояниях (гипноз, медитация, стресс) проникать в структуру информационных полей Вселенной, и распаковывать смысловые ячейки. Достаточно серьезный анализ данного феномена проводился в работах крупного ученого-математика с философской ориентацией В.В. Налимова: «Вероятностная модель языка», «Спонтанность сознания», «В поисках иных смыслов».
Смысловое (информационное) поле Вселенной, согласно гипотезе В.В. Налимова, изначально содержит в себе все сведения о всех событиях прошлого, настоящего и будущего, а человеческое сознание и мышление, ставя перед собой определенные вопросы и получая на них ответы, использует аристотелеву логику причинно-следственных связей, по сути «распаковывая» уже имеющуюся, априори, смысловую ячейку.
Если гипотеза соответствует действительности (а на сегодня есть весьма веские причины и аргументы в пользу этого), то вполне вероятно, что мозг, на субстрате которого разворачиваются те или иные мыслительные процессы, может проникать в сущность вещей и событий, причем, извлекать информацию из соответствующих смысловых ячеек. Отсюда следует еще более заманчивая мысль: возможна направленная коррекция мышления и сознания с целью получения сведений об интересующих нас событиях в конкретном временном интервале.
Автором, в процессе многолетних исследований феномена экстрасенсорного восприятия и передачи информации, была выдвинута гипотеза о возможности совмещения в сознание человека (при определенных его состояниях) оси времени и оси событий, в результате чего становится возможным получение информации о событиях прошлого или будущего (схема 43).
Этот механизм при достаточно глубокой и всесторонней его разработке в случае успешной реализации мог бы стать реальным базисом для предвидения событий, в том числе и экстремального характера, а следовательно мы получили бы возможность предупреждения или избегания, предотвращения таких ситуаций.
Схема 43
Схема механизма совмещения
Измененное состояние сознания (гипноз, медитация, аутотренинг) способно находить нетривиальные решения для вполне конкретных, в том числе и экстремальных ситуаций. Во всяком случае, в литературе, посвященной этому вопросу, приводятся достаточно убедительные аргументы, говорящие о том, что в экстремальных ситуациях (особенно в боевых условиях) человек мог практически мгновенно, причем, не раздумывая, находить единственно правильное решение. Вряд ли это было возможно путем простого перебора вариантов причинно-следственных связей, если учитывать действие фактора времени, незримо присутствующего в любых событиях.
Отсюда можно сделать предположение о способности сознания и мышления распаковывать (при острой необходимости) информационно-смысловую ячейку, содержащую сведения о будущих событиях. То же самое можно сказать и о ситуации, когда перед человеком встает вопрос о выборе одного из возможных вариантов действий, и он интуитивно выбирает правильный (или единственно возможный) вариант. На схеме 44 мы представили схему именно такой модели ситуационного решения. Из исходного состояния возможны два выбора вариантов решения. При этом, априори, неизвестно, какой из них ведет в дальнейшем к развитию экстремальной ситуации, а какой – к единственно возможному, но не критическому состоянию. Трудно представить, что мозг человека может в короткий промежуток времени последовательно проанализировать все возможные варианты решения возникшей задачи и выбрать оптимальный или единственно возможный вариант. В шахматной партии, несмотря на астрономическое число возможных комбинаций, тем не менее, успех задан возможностями мозга предугадывать очередной ход (или серию ходов) противника. При этом, если это не блиц-партия, фактор времени здесь мало значим.
