Чтобы достичь отрешенности, воин должен думать о своей смерти. Только мысль о неминуемой смерти делает человека отрешенным так, что он не может предаваться чему-либо. Он знает, что смерть охотится за ним и не даст ему времени привязаться к чему-либо, поэтому он испытывает без алчности все и вся.
Конечно, всегда может случиться так, что возможности человека окажутся ограничены внешними обстоятельствами, и достичь удовлетворенности ему будет очень непросто.
Смирение — это принятие своей судьбы таковой, как она есть; это использование внимания таким образом, чтобы, с одной стороны, помнить о том, что твои желания недостижимы, а с другой стороны, — не концентрировать на этом внимания, не предаваться печали и жалости к самому себе.
Воин всегда безжалостен, поскольку жалость бесполезна; это настроение не уживается с силой. Жалость (к себе или к кому-либо другому) отнимает время и энергию, которые могут быть использованы на то, чтобы изменить ситуацию своей или чужой жизни. Нет смысла жаловаться или печалиться — вместо этого следует действовать.
Воин трезво смотрит на вещи и поэтому знает, что может изменить в своей судьбе, а что нет. С этим знанием он всегда стремится изменить то, что может изменить, если сердце велит ему сделать подобное действие.
Когда воин достигает своих целей, когда воин испытывает чувства радости и удовлетворения, он, тем не менее, по-прежнему сохраняет отрешенность: воин не дает своему вниманию полностью сконцентрироваться на чем-либо, потеряв контроль. Воин никогда не позволяет чувствам захватить себя — будь то чувство печали, или же чувство радости. Он сохраняет контроль в любой ситуации.
Итак, в основе поведения воина лежат контроль, отрешенность и превыше всего — смирение. Принять свою судьбу в полном смирении, не как повод для сожалений, а как живой вызов — это первое, что должен сделать воин на пути к безупречности. Только приняв свою судьбу, он сможет продвигаться дальше в учении. Сопротивление тому, что невозможно изменить — это путь в никуда.
Но чтобы принять свою судьбу, человек сначала должен трезво взглянуть на свою жизнь и на себя самого, он должен переосмыслить свою жизнь, и после этого он должен узнать, какие пути в жизни являются путями сердца для него. И лишь сделав это, он сможет полностью осознать свою судьбу и принять ее от начала и до конца.
Нужно понимать, что ему не дано осуществить вовсе и чего нельзя добиться в ближайшее время. И в отношении этих вещей воин должен принять свою судьбу с полным спокойствием и безмятежностью духа и в абсолютном смирении. Не предаваясь жалости к себе, но, настраивая свой дух, он должен действовать согласно планам, с радостным спокойствием следуя по тропам своего сердца. Тогда дорога к силе будет открыта для него.
Контролирование глупостиСочетание контроля и трезвого взгляда на мир приводит воина к такому состоянию, которое маги называют контролированием собственной глупости.
1. Предположим, что нечто является более важным, чем что-либо другое. Это означает, что имеется какая-то причина, некий критерий, в соответствии с которым это нечто является более важным. Но всегда можно найти другой критерий, согласно которому это нечто будет не более, а менее важным, чем что-либо другое. Следовательно, чтобы это нечто было действительно более важным, мы должны указать некую причину, по которой важнее воспользоваться тем «критерием важности», в соответствии с которым это нечто более важно, чем что-либо другое, а не тем, в соответствии с которым оно менее важно. Нам никогда не удастся найти такой критерий, который делает это нечто действительно более важным, чем что-либо еще.
Пример:
Предположим, мочиться в общественных местах нехорошо, то есть следовать правилу, гласящему, что мочиться в общественных местах нехорошо, важнее, чем следовать противоположному правилу, согласно которому, мочиться в общественных местах можно, если хочется. Но каков же критерий выбора первого правила как более важного? Предположим, первое правило важнее, поскольку мочиться в общественных местах — значит, создавать эстетический дискомфорт окружающим. Но, с другой стороны, кто сказал, что оберегать окружающих от эстетического дискомфорта важнее, чем спасать себя от разрыва мочевого пузыря? Необходимо доказать, что оберегать эстетические пристрастия окружающих важнее, чем собственное здоровье. Мы можем попытаться найти какую-либо причину для этого, но снова окажемся в той же ситуации, поскольку и на эту причину обязательно найдется контрпричина.
2. В действительности, очевидно, когда мы говорим о важности чего-либо, мы основываемся не на логическом обосновании, а на чувствах: мы чувствуем, что нечто является более важным, чем что-то другое. Но воин знает, что чувствами можно управлять. Все дело здесь в манипулировании вниманием: мы можем удерживать внимание на чувстве того, что нечто является более важным, чем нечто другое, а можем переключить свое внимание, и будем чувствовать, что это нечто, наоборот, является менее важным; наконец, мы можем заставить себя чувствовать, что эти вещи совершенно равнозначны. И это может быть применимо к чему угодно! А если так, то выходит, что действительно ничто не является более важным, чем что-либо еще.
Осознавая все это, воин уже не может руководствоваться в своих поступках чувством важности чего-либо, понимая всю условность этого. Поэтому совершая действия, воин основывается исключительно на том, отвечают ли эти действия его предрасположению, или нет. Важность чего-либо его совершенно не волнует. Иными словами, воин во всем следует путям своего сердца, понимая при этом, что все это не имеет ровным счетом никакого значения. Это и называется контролированием глупости.
Контролирование собственной глупости включает два аспекта:
1. Контролировать свою глупость — это значит постоянно помнить, что ты дурак, и ничего не знаешь об этом прекрасном и ужасающем мире.
Обычный человек, как правило, не обращает на это внимания, поэтому мир для обычного человека — это нечто само собой разумеющееся, где все известно заранее, так как он умен и все знает; он привыкает верить, что все знает о мире. Человек оказывается пойманным в замкнутом кругу собственной глупости, и уже не может заметить своей глупости и взять ее под контроль.
Воин, с другой стороны, разрывает этот круг. Воин помнит, что пока он думает о мире как о чем-то заранее известном и предсказуемом, он является безнадежным дураком. Таким образом воин контролирует свою глупость.
2. Контролировать свою глупость — это значит постоянно помнить, что твои поступки — это поступки дурака, который ничего не знает об этом прекрасном и ужасающем мире.
Обычный человек так, как правило, не думает. Он ощущает важность и разумность своей персоны, и вследствие этого его поступки тоже кажутся ему разумными и важными. Он привыкает верить, что действовать, согласно его представлениям о мире, лучше, разумнее. А совершая «важные» поступки, человек привыкает чувствовать себя важным.
Воин, напротив, ничего подобного не чувствует. Он не считает, что какие-то из его поступков лучше, важнее, чем другие. Воин осознает, что знает о мире так мало, что в свете этого не может рассматривать свои поступки как наиболее разумные. Поэтому он совершает определенные поступки не из-за того, что они важнее других, но просто потому, что эти поступки в большей мере отвечают его предрасположению, чем другие. Это и есть контролирование глупости.
В результате такого отношения к вещам, воин начинает рассматривать свою жизнь совсем иначе, нежели обычный человек. Все, что делает воин, все, что с ним случается в жизни, не хорошо и не плохо; все в жизни является вызовом.
Обычный человек рассматривает все, что с ним происходит, как благословение или проклятие. Воин относится ко всему, как к вызову для себя. Жизнь воина — это ответ на вызов. А вызовы не бывают ни хорошие, ни плохие.
Воин занят действиями, а не раздумьями, хороши его поступки или нет. Воин просто трезво взвешивает все обстоятельства, и затем выбирает наилучший из поступков, который, как он чувствует, может совершить. Он просто выбирает тропу с сердцем и следует по ней. Воин знает, что его жизнь завершится, в конечном счете, очень быстро. Он знает, что он, как и любой другой, не идет никуда. Он знает, что никакая вещь не является более важной, чем другая; если взглянуть на него, он выглядит точно так же, как обычный человек, за исключением того, что глупость его жизни находится под его контролем.
Поскольку не существует чего-то более важного, чем все остальное, воин выбирает действие и выполняет его так, как будто оно имеет значение. Выполнив действие, воин спокойно отходит в сторону, его не заботит: были ли его поступки хорошими или плохими, принесли они результаты или нет.
