На следующее утро Спенс снова наблюдал за тем, как Мег одевалась. На сей раз это длилось дольше, потому что она видела восхищенный взгляд Спенса и давала возможность ему насладиться зрелищем, тем более что нежный шелк белья приятно и возбуждающе ласкал ей кожу.
В это утро Спенс не пытался, как в прошлый раз, задержать ее, чему Мег удивилась.
– Разве ты не собираешься снова завлечь меня в постель? – спросила она, когда оделась и была готова уйти. Мег понимала, что не может остаться, однако она этого хотела и, что еще более важно, хотела, чтобы он удержал ее дома.
Спенс хитро улыбнулся:
– Нет.
– Ты хочешь сказать, что медовый месяц закончился?
– Просто мне нравится мысль, что я буду ходить весь день и думать о тебе, вспоминать, как ты выглядела утром, и предвкушать то, что мы с тобой будем делать вечером. Думать о том, что мы ходим по городу порознь и ждем, когда снова будем вместе.
Спенс притянул ее к себе и поцеловал таким долгим и крепким поцелуем, что у Мег возникло сомнение, удастся ли ей вообще уйти из комнаты. Однако Спенс все-таки отпустил ее, и она встала, чувствуя, как под ней подламываются ноги.
– Удовольствие откладывается до вечера, – сказал он.
Он был с ней весь день. Мег чувствовала его присутствие, пока ходила по офисам «ХЖ», обсуждая макеты и подписи к фотографиям. Чувствовала, как белье, которое купил Спенс, ласкает ее кожу, как ласкали бы его руки.
Покончив с журнальными делами, Мег отправилась на свою последнюю встречу. Спенс продолжал оставаться с ней, но на сей раз все было несколько иначе. Она не сказала Спенсу об этом деле и чувствовала себя виноватой. Но Мег не знала, как бы смогла объяснить ему, что собирается посетить офис журнала, где когда-то работала, чтобы найти фото человека, с которым Меррит разговаривал в Саут-Бич в тот памятный вечер. Нет, она вовсе не считала, что Спенс как-то замешан в деле, с которым связан Меррит. Этого не может быть, с уверенностью сказала она себе.
Шел шестой час, когда Мег добралась до своей прежней работы. Встречу устроил ей Кевин – фотограф, под началом которого она когда-то работала.
– Руководство не очень жалует своих бывших сотрудников, особенно тех, кто выполняет задания других журналов. И уж конечно, оно против того, чтобы эти сотрудники рылись в архивах и папках. Я сейчас собираюсь покинуть офис и запереть дверь. Если тебя здесь застукают, я заявлю, что не видел тебя пять лет. И уж конечно, не признаюсь, что пустил тебя сюда. Понимаешь, я рискую жизнью, чтобы заполучить хороший снимок, однако не стану рисковать работой из-за того, что было раньше. Тем более что ты была дьявольски неприступна, и в общем-то все было абсолютно невинно. Справедливо?
– Справедливо, – согласилась Мег, хотя ей стало несколько не по себе. – И спасибо.
Она работала быстро, просматривая папку за папкой. Всякий раз, когда в коридоре раздавались шаги, Мег сжималась и замирала, после чего возобновляла работу в еще более энергичном темпе. Был момент, когда дверь открылась, и у Мег оборвалось сердце, однако оказалось, что это всего лишь уборщица, которая вытряхнула мусор из корзинок и ушла, даже не взглянув на Мег. К шести часам двадцати минутам она уже просмотрела почти все папки за тот год и, можно сказать, потеряла надежду найти искомое. Хэнк Шоу был прав. Вероятно, прав был и Спенс. В тот вечер в Саут-Бич Меррита не было.
Мысль о Спенсе пробудила в ней чувство вины. И вообще это глупо. Что она выискивает в этом пыль ном офисе, когда уже вполне могла бы быть в отеле со Спенсом? Мег сменила положение на стуле и почувствовала, как пояс с резинками трется о её бедро. Должно быть, она сходит с ума.
Мег взяла оставшиеся папки. Если она ничего сейчас не найдет, то бросит bce к черту и отправится в отель, к Спенсу.
Она открыла папку и стала быстро ее пролистывать. Вскоре один из снимков заставил ее насторожиться. На нем было рябое лицо с узкими как щелки глазами. Рот был похож на пасть животного. Это было поистине ужасное и совершенно незабываемое лицо. Поэтому оно и показалось Мег знакомым в ту ночь. Не приходилось сомневаться: этот человек делал все возможное, чтобы в мире осталось как можно меньше его фотографий. Кевин рисковал жизнью, когда делал этот снимок. Однако журнал эту фотографию так и не использовал – настоял редактор, поскольку не было убедительных доказательств, что этот человек один из руководителей картеля по сбыту наркотиков.
– Но всем известно, что так и есть! – в отчаянии воскликнул тогда Кевин.
– Это может быть всем известно, – возразил редактор, – но мы не можем этого доказать.
Мег вернула фотографию и папку на место. Она не знала, что это может означать, однако была уверена: за этим все же что-то скрывается.
* * *
Спенс ожидал в номере отеля возвращения Мег. Свежие розы, вино и выражение его лица, когда Мег появилась на пороге, произвели сильное впечатление на нее, и ей вдруг захотелось забыть все, о чем думала в течение последнего часа. Однако она знала, что не сможет это забыть.
Должно быть, лицо Мег выдало ее мысли, потому что Спенс остановился на полпути, опустил руки (он собирался ее обнять) и спросил, что случилось. Она помнила предупреждение Хэнка Шоу – никому об этом не говорить. И в особенности Спенсеру. Но она не знала, можно ли доверять Хэнку Шоу, как не знала, могла ли она доверять Спенсу.
Мег села на один из двухместных диванчиков, стоящих перед окном с видом на Центральный парк. Должно быть, Спенс почувствовал, что случилось нечто серьезное, и сел не рядом с ней, а напротив.
– Помнишь тот вечер в Саут-Бич? – спросила Мег.
Спенс застонал:
– Один из самых дурацких в моей жизни.
– Я говорю не о нас с тобой. Помнишь, я говорила, что видела там Меррита?
– И тогда я сказал тебе, что это невозможно.
Мег задумалась и с минуту молчала. Может, ей все-таки не следует говорить Спенсу о том, что она видела? Может, она выяснит все, что нужно, сама, не посвящая в это Спенса?
– Спенс, что ты знаешь о своем кузене Меррите?
Он засмеялся:
– Если бы мы говорили о ком-либо другом, а не о Меррите, я бы тебя приревновал. О Меррите можно сказать только то, что я уже сказал. Святой Меррит. Мистер Прямая Стрела. Говорят, где-то в Уэст-Палме он прячет женщину, но, по-моему, не испытывает от этого никакой радости. Он содержит ее только потому, что полагает – так делают люди его класса… А что еще ты хочешь знать о нем?
– Как обстоят дела фонда? Он, кажется, ведет его дела от имени всей семьи?
Спенс откинулся в кресле, положил ногу на ногу и снова засмеялся.
– Я так и знал. Тебя интересуют мои деньги. Да, Мег, Меррит управляет фондом, вся семья ему доверяет, и за это я благодарю Бога, потому что это дает мне возможность проводить больше времени с тобой. – Он встал с кресла и пересел к ней.
