«Она твоя слуга, Судия, и это вполне достаточный грех, чтобы страдать многие годы, умоляя о смерти. Но если она сделает небольшую работу, мы её может и отпустим…»
В руке у девушки появился небольшой стилет, по лезвию которого струилось зелёное сияние.
«Ты кое-что взял из убежища… Мы тоже кое-что взяли, задолго до тебя. Посмотрим, чей трофей окажется лучше. Этот клинок был создан специально для убийства таких, как ты…»
«Оружие Хаоса! – потрясённо пробормотал Хребет. – Относительно слабое, но специально заточенное на существ Предела! Ну Эрцихаль, ну гадёныш! Ума не приложу, с кем он мог снюхаться, чтобы раздобыть такое. Серьёзно же мы его в своё время обидели… У него небось и какое-нибудь специальное Драконье Копьё в другой заначке лежит!»
«Что, этот кинжальчик сильнее тебя?» – поддел Владимир, рассчитывая, что возмущение подтолкнёт Меч на какие-нибудь решительные действия. Но Проходящая Верность то ли не поддался на провокацию, то ли совсем уже упал духом. В голосе послышалось не знакомое бешенство, а задумчивая грусть.
«Меня-то не сильнее… Если бы мы могли столкнуться клинком к клинку, в честной драке. Но когда носитель парализован, даже я мало что могу сделать. А тебе от него точно конец».
Разум узника лихорадочно искал выход, пока Инна ходила вокруг, поигрывая стилетом, а драки радостно шипели, рычали, хихикали и азартно подталкивали друг друга. Разум неизвестного собеседника за дверью не вмешивался в их беседу, хотя скорее всего, мог. Вероятно, ему было интересно, что ещё придумает не-мёртвая «игрушка».
«Ты говорил, что если напоить тебя кровью, сможешь двигаться сам!»
«Да, теперь могу… Но чтобы прорубить камень и ударить сверху вниз, мне понадобится примерно десятая доля секунды. А этому порождению Хаоса хватит и сотой, он уже нацелен на тебя. Хотя мысль неплохая… я по крайней мере успею отомстить за тебя, прежде чем кончится энергия. Ну что, тогда давай прощаться, и я атакую?»
«Подожди! Ты сможешь убить колдуна и помочь выбраться Гелле?»
«Первое обещаю, второе – нет. То есть из Твердыни я её вытащу, если червяк не откажется помочь после твоей смерти. Но потом за ней такую охоту откроют, что она и пары суток не продержится. Да и жить она без тебя не захочет».
«А вторично вытащить меня с того света не получится?»
«Только не после удара такого рода. Обычная смерть для меня не проблема, но этот кинжал сразу отправит Дух искать новое воплощение, а от тела не останется даже праха».
Драки улыбались, глядя на бессильную ярость своего злейшего врага.
«Эти уродцы ведут себя, как злодеи в третьесортном боевике! Мало просто прикончить героя – надо ещё над ним поиздеваться как следует! Может ещё и все свои зловещие планы мне выложите напоследок?»
«Ты прав, Судия, ты сам не подозреваешь, как ты прав. С точки зрения тактики наше поведение безрассудно. Есть шанс, правда совсем призрачный, что ты придумаешь выход из нашей ловушки, или кто-то придёт тебе на помощь. Мы могли нанести удар сразу же, как почувствовали тебя в Твердыне, сохранив тем самым десятки жизней, которые ты забрал. Но дело в том, Судия, что мы не стремимся к победе. Во всяком случае, к победе в том смысле, как его понимаешь ты. Мы не хотим просто уничтожить противника с минимальными потерями. Жажда жизни для нас в прошлом».
«Чего же вы тогда хотите?!»
«Заставить тебя страдать, Судия. В самом конце, мы конечно же тебя убьём. Но не раньше, чем страх и отчаяние заполнят твоё сердце. Не раньше, чем исчезнет надежда. И если ради этого придётся отдать сто или тысячу жизней моих детей, или мою собственную жизнь… или даже жизнь всего нашего племени… это не имеет большого значения».
«Вашу мать! Да что же я вам сделал, в конце-то концов, что вы меня так ненавидите?!»
Истерический хохот пронёсся по рядам чудовищ. Подпрыгивали в истерике жабоскорпионы. Извивались с нечеловеческой гибкостью змеелюди, высовывая раздвоенные языки. Спазматически сокращались длинные тела «летучих пиявок».
«Что сделал? Нет, вы слышали, дети мои? Белый Судия спрашивает, что он нам сделал! Ради одного этого стоило ждать веками, и отдать сотню жизней безумному Мечу! Ответим ли мы на его вопрос?»
Монстры взвыли, зашипели, зарычали, отвечая своему невидимому вожаку. Похоже, мысль им очень понравилась. Некоторые, судя по жестам, требовали прикончить Судию немедленно, но большинство явно было не против поболтать. Владимир подумал, что это совсем неудивительно – после сотни лет в тёмной и пустой крепости.
«Мои дети согласны. Если Меч тебя не просветил, то мы ответим на все твои вопросы, Судия. До сих пор всегда ты учил нас. Учил Мечом. Учил боли, страху, и смерти… Теперь мы вернём тебе долг. Мы благодарные дети и старательные ученики, ты увидишь…»
«Почему вы называете себя моими детьми?»
Новый приступ хохота.
«Ты даже этого не знаешь? Хорошо же он тобой управляет, если кинул в битву, не рассказав даже самых важных вещей! Обычно меч является орудием человека… Но ты орудие Меча! Глупый зубастый придаток к его непомерной жажде крови! Что ж, слушай тогда…»
Белый Дракон был огромным и сильным существом. Он был страшен и прекрасен одновременно. Говорили, что он крупнее всех своих братьев во всех мирах Девятимечья, не считая может быть Чёрного, но то вообще особая история… Дракон плохо разбирался в магии Предела, но он презирал магию, уважая только силу телесную и силу воли. Он мог себе это позволить – самые хитроумные заклинания отражались от его блестящей чешуи, не причиняя вреда. Взмахом лапы он мог обрушить замок, его огненный выдох сжигал города. Но на задворках огромной империи шёпотом говорили, что его сила проклята, а кровь испорчена.
Потому что дети Дракона не были на него похожи. С каждым поколением они становились всё более могущественными и хитроумными магами Предела. И с каждым же поколением вырождались физически, превращаясь в слабых и бледных существ. Драконы десятого поколения с рождения владели заклинанием левитации, но не могли подняться в воздух на собственных крыльях. Могли магией воспламенить камень, но их собственного пламени не всегда хватало, чтобы зажечь свечу. Они ЗНАЛИ магию, но не БЫЛИ ею.
Белого Дракона это пугало и приводило в ярость. Он ненавидел потомков за вырождение, за их пытливый ум, коварство и колдовские таланты. В то время, как его порождения считали великого предка грубой и жестокой скотиной. Дракон боялся, что таланты его детей в магии и растущее непонимание между поколениями рано или поздно приведут к тому, что он будет свергнут. И он нашёл решение – страшное, но эффективное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
