- А по-моему, мой враг - это вы, - сказали, внезапно вынырнув из Черноты. Мальчишка уже мог видеть в этой беспросветности. Он всегда быстро учился, схватывая на лету. У Люка не было сомнений, в нем не было страха. Былая уверенность никуда не делась. И встретившись с ним клинком к клинку, Сидиус наконец-то понял: этого мальчика никогда и не ломали. Вейдер не заставлял Скайуокера рушить собственный мир, не посмев испортить собственное творение Тьмой и ненавистью. Именно он научил своего ребенка оставлять страхи вдали от боя, не давая Сидиусу возможности манипулировать мальчишкой. Перед Императором стоял не сломленный, не падший, а просто ушедший одаренный, отказавшийся от джедайского Света, сделавший свой собственный выбор. Тьма улыбнулась самонадеянности Дарта Сидиуса, обволакивая создание самого Избранного Силой. Словно в издевку показывая Силу, которую тот не мог подчинить, напоминая Палпатину о его месте.
Мальчишка смело смотрел на Императора. "Синие глаза", - вспомнил Император. В видениях у его смерти были такие же ледяные, ослепительной синевы глаза.
Дарт Сидиус все понял. Только один удар. Только смертельный. Потому что на причиненную боль Тьма ответит вдвойне.
* * *
Люк чувствовал исходящие от Черноты и смерть, и тлен, и разложение. Он отбил удар Сидиуса "клыком крайт-дракона", проживая удар на одном дыхании, вычерчивая невероятно сложный рисунок, молниеносно прогнулся под его "клинком Смерти".
Темнота в тревоге коснулась его через связь, помогая яснее видеть.
Клинки скрестились возле Императора. Зеленый и красный. Смех Палпатина.
Запоздало Люк понял, почему смеялся Сидиус. Его отец блокировал удар сына, защищая его, Люка...
Император теснил его, не подпуская Вейдера, ставя ситху препятствия.
* * *
- Прости... Я был самонадеян... Это была не моя битва... - видение будущего.
Время замедлилось, словно застыло. Император приподнял руку, готовясь к атаке.
- Люк, я могу простить тебе многое, но никогда не прощу тебе одну вещь, - сказал как-то отец.
- Какую? - с усмешкой спросил он тогда.
- Сын, я никогда не прощу тебе твою смерть.
Что ж, это действительно была не его битва.
* * *
Император смог их разделить, и мальчишка, ослепленный Силой, понесся на врага. Сидиус же постоянно отвлекал его, специально не подпуская к себе. Алые клинки встретились, и сердце пропустило удар.
Удар, блок, поворот - настоящий танец Смерти. Сидиус приподнял руку, атакуя ученика молнией, заставив его замедлиться, чтобы принять клинком смертельный заряд, а самому воспользоваться секундой, моментом замешательства и ударить по мальчишке волной Силы, сотканной из ненависти, выбить воздух из груди и просто выбросить из окна Тронного зала, отправив в стремительное падение в бездну.
"Прости", - послал пораженный волной сын.
Мальчишка исчез из поля зрения.
Вейдер устремился к окну. Палпатин встретил ученика с зажженным клинком, не подпуская.
Вейдер ответил на удар со всей яростью, на какую сейчас был способен, потому что...
Потому что связь была разорвана.
И, тесня Императора к центру зала, он уже не чувствовал знакомого присутствия.
========== Глава 35 ==========
Он потерял сына. Он опоздал всего на секунду, позволив этому случиться. Он не справился, он допустил это, потерял сегодня то, что поклялся защищать. Физическую боль он мог перенести. Но не эту. Не во второй раз. Черная Тень, именуемая Императором, содрогалась от ударов, но все равно продолжала улыбаться, парируя их. Чернота использовала всю свою мощь, чтобы не допустить возможности спасения мальчишки.
Император отбил комбо Вейдера, изворачиваясь, чтобы нанести удар слева. Он прощупывал слабые места ученика, за тренировками которого так давно не наблюдал.
- Ты говорил мне, что он всего лишь мальчишка, Лорд Вейдер! - прошипел Император, обрушивая град молниеносных ударов. - Ты солгал мне, друг мой, - насмешливо продолжил он.
- Для меня он был мальчишкой, - глухо ответил Лорд, нанося удар. - Сегодня, Мастер, вы убили моего сына.
Мечи скрестились. Учитель и ученик встретились взглядами. Чернота, желающая все контролировать и подавлять, и Темнота, сохранившая себя и утратившая покорность. Страх потерять власть с одной стороны и боль из-за потери сына с другой. Младший ситх давно отвык бояться, и этому бою он был готов отдать себя полностью. Все или ничего.
- Вы же знали, что там, на Эндоре, я был готов отдать жизнь за этого мальчика. Что ж, сегодня я заберу вашу жизнь и вашу Империю, - новый выпад.
Почти смертельный.
"А мальчишка действительно был угрозой - он сделал таковой своего отца", - думал Палпатин. Вейдер так и не выучил урока: привязанность - это слабость. Но ничего, с отродьем своего ученика он разберется, когда избавится от младшего ситха.
- Ты всегда хотел власти! - крикнул Палпатин, просчитывая, пытаясь задать ритм этому поединку. Он ушел в головокружительное сальто вперед, чтобы нанести удар в спину.
- Вы очень плохо знаете меня, Мастер, - резкий поворот, росчерк меча сверху вниз, дабы пресечь попытку врага пробить защиту. - Если бы я хотел власти, я бы давно убил вас.
- Ты не сможешь, - с чувством превосходства прошипел Дарт Сидиус, играя с жертвой, предвкушая мучительную смерть.
- Вам есть что терять, а мне нет. Я не боюсь собственной смерти, учитель. И вам уже не ударить больнее, - ответил ученик, пускаясь в атаку.
- А принцесса Органа, которая так похожа на твою покойную жену? - спросил Император, ожидая страха, ошибки, сомнений.
- Вы не сможете причинить ей вреда, Мастер. Вы не выйдете отсюда больше, - вместо ожидаемого страха проявилась ярость. Ярость обжигающая, яркая, пламенная.
Император совершил сальто, чтобы увеличить дистанцию между противниками, подводя итог этому поединку. Близкий бой - это стихия его ученика. Давать ему преимущество не входило в планы Сидиуса.
Сила шептала, что эта битва не только Черноты и Темноты, но Холода и Пламени. Но Император проигнорировал предупреждение; он помнил слабости ученика, он уже знал исход битвы.
- Ты так уверен в этом? - усмехнулся Дарт Сидиус, приподнимая руки, чтобы направить молнии в ученика.
- Я это знаю, - Вейдер поднял клинок, приготовившись защищаться.
Но от шквала смертельных зарядов меч не мог спасти. Палпатин улыбнулся в предвкушении увидеть ученика, корчащегося от боли.
Молнии окружили младшего ситха, сжимая этот опасный обруч смерти, окружая и оплетая Вейдера, превращаясь в смертельную ловушку. Но, к изумлению Сидиуса, она не торопилась захлопываться. Молнии, сотканные из ледяной ненависти, отступали перед пламенным гневом. Как прошлое уступает перед настоящим, как искусственное проигрывает живому. Потому что ситхи привыкли использовать эмоции, а не жить ими, утратив при этом живые чувства.
Теперь Палпатин нашел ответ на мучивший его вопрос. Как мальчишка выжил под градом молний? Вейдер спас мальчишку. И обучил, чтобы убить своего учителя.
Это уже был поединок Силы. Усиливая поток Силы, Император внезапно понял, что слабеет. Так вот чего хотел добиться мальчишка! Он пытался его измотать, облегчить отцу задачу.
Вейдер все еще находился под куполом, сотканном из молний, смертельных для него. Он не имел возможности выйти, лишь не позволял им убить себя.
Внезапно ученик поднял руку в довольно знакомом жесте. Сидиус тут же ощутил на шее смертельную хватку, воздуха стало катастрофически не хватать. Но, находясь на грани, он все-таки понял, на что пошел светловолосый мальчишка. Боль дает Силу, а мальчик знал слабость своего отца - сам Скайуокер был ею. И внезапно пришло осознание, что благодаря юнцу у Вейдера хватит Сил не только победить, но и остаться при этом в живых.
Сидиус понял, что их совместное упрямство приведет к смерти обоих, а умирать Палпатин совсем не торопился. Как только молнии исчезли, он Силой оттолкнул Вейдера, понимая, что только что потерял последнюю нить контроля над учеником, контроль над его жизнью и смертью.
- Вы совсем забыли, кого брали в ученики, Мастер, - сказал Вейдер. Наконец-то он смог приблизиться к Сидиусу. - В тот момент, когда вы посягнули на моего сына, вы сами подписали себе смертный приговор. Вы думали, что причиной вашей смерти будет Скайуокер, но совсем забыли о том, что я тоже раньше носил эту фамилию.
Палпатин вздрогнул. Он не придавал значения тому факту, что под черной маской скрыты синие глаза. Такие же, какие он видел у своей смерти. Все время угрозой был только Вейдер. Всегда только он.
