На исходе был уже март, но, к сожалению, все усилия по поиску этих самых виновников так ни к чему путному и не привели. Ни милиция, ни Борик, ни сами парни пока никак не могли даже приблизительно определить круг подозреваемых. Были опрошены все работники цеха, отслежены их контакты, но никаких явных подвижек в их самодеятельном расследовании не было.
Прозвище главаря бандитов – Чера – могло быть как производным от имени Чермен, так и просто кличкой. По всей Осетии можно было бы найти несколько сотен людей, которые подошли бы на роль подозреваемых. Не стоило забывать и о возможности появления гостей из соседних республик.
Постепенно поиски убийц Закира становились все менее интенсивными, отходя на второй план, так как на первое место поневоле выходили весьма важные повседневные дела. Продолжалась работа с Гаглоевым по получению большого кредита, а Марика уже достал звонками Аслан, который грозил выгнать две "БМВ", дожидавшиеся их в Москве, прямо на улицу, так как ему под другие заказы были срочно нужны гаражи, в которых стояли эти машины.
И по первому, и по второму вопросу дела шли совсем не гладко. У Гаглоева, несмотря на все предпринимаемые ими усилия, дело с оформлением кредита застопорилось. Наверное, и здесь на бывшем всесильном прокуроре уже поставили печать отверженного и пока не указывали ему на дверь, только памятуя о старых добрых временах. Что касается машин, дожидающихся их в Москве, то причиной задержки с их перегонкой явилось банальное отсутствие денег на оформление документов.
Весьма расточительный образ жизни, который парни себе позволяли до пропажи спирта, истощил их финансовые ресурсы. Инициатором "красивой жизни" был Марик. Он вырос в небогатой семье, в окружении обожавших его женщин, – мамы тети и бабушки, дорвался до по-настоящему больших денег и был весьма неравнодушен к красивым вещам, ресторанам, дорогим машинам и прочей атрибутике городского плейбоя. Его повышенная любвеобильность, вошедшая среди друзей в легенды, стала еще одним источником расточительства.
Так сложилось, что именно Марик стал хранителем бригадного общака. Со временем он стал весьма вольно этим пользоваться, позволяя себе частенько запускать туда руку на личные нужды. Именно это в свое время стало основной причиной их расхода с Маратом и Кесом, и именно это постепенно привело к огромной финансовой дыре в их бюджете.
В их компании к этому моменту сложилась довольно тяжелая обстановка, грозившая в любой момент привести к расколу. Пользуясь доверчивостью друзей, Марик узурпировал почти всю реальную власть, исподволь направляя общие решения в нужном ему направлении. Червячок сомнения постепенно подтачивал душу Егора, который не мог не видеть сомнительных действий своего лучшего друга.
Через некоторое время у него появился еще один существенный повод обижаться на Марика. Наконец-то собрав необходимую сумму, они занялись оформлением документов на машины, стоявшие в Москве. Марик, как обычно, не допустил к этому делу никого. Он оформил автомобили в ГАИ Южной Осетии на себя и Валеху.
Прекрасно зная о том, что Егор сильно тоскует в разлуке с Линой, он решил ехать в Москву сам и взять с собой Валеху, с которым они очень тесно сошлись за последние несколько месяцев.
Узнав о таком поступке ближайшего друга, Егор, не стесняясь в словах, высказал ему свое недовольство:
– Марик, ну ты и козел! Ты же знаешь, что за машинами в Москву хотел поехать я. У меня там Лина, да и вообще я лучше вас в Москве ориентируюсь. Что же ты меня так кинул, а?
– Постой! Что это за разговоры? Хотел ты, не хотел, – криво улыбнулся Марик. – Ты же сейчас занимаешься поисками спирта, вот и работай над этим с Виталиком и остальными пацанами. У нас с Валехой сейчас пауза по Гаглоеву, так что мы съездим в Москву, проветримся немного и заодно важное дело сделаем. Ты и так в свое время достаточно накатался в ту сторону.
– А причем тут спирт? Ты не хуже меня знаешь, как сейчас обстоят дела в этом направлении. Лишняя неделя абсолютно ничего не изменит. Ты же знал, что я очень хочу увидеть Лину, и, не поставив меня в известность, опять сделал все по-своему, – по-настоящему возмутился Егор – Ты хотя бы просто для приличия со мной посоветовался бы, прежде чем оформить документы на себя и Валеху.
– Не шуми ты так. Теперь уже ничего не изменить, Документы действительно оформлены на меня и Валеху, так что сейчас поедем мы, а ты съездишь в Москву в следующий раз. Со следующего раза мы уже будем оформлять машины на чужие паспорта, чтобы не светиться постоянно самим. Вот и поедешь потом по доверенности.
– Хорошо, – кивнул расстроенный Егор. – Но все же зря ты так со мной поступил.
Желая загнать тяжелые мысли подальше, Егор почти все свое свободное время теперь посвящал тренировкам. Особое внимание он уделял развитию физической силы, используя для этого изометрическую гимнастику, к которой его пристрастил Петрович. Цепи он, конечно, пока не рвал, но все его тело налилось незнакомой раньше силой. Иногда ему даже казалось, что он, как сказочный исполин, просто горы свернуть может, но потом, ощущение силы внезапно куда-то уходило, на него накатывала глухая тоска и весь белый свет становился не мил. Спасение от тоски было только одно – взять себя за шкирку и пинками погнать на тренировку.
Егор почти ежедневно ездил в спортивный манеж, где открылся зал боевых искусств. Любой человек, пришедший с улицы и заплативший небольшую сумму, мог тренироваться самостоятельно, используя по своему усмотрению многочисленные груши и макивары, развешенные по залу. Там теперь постоянно собирались бойцы разных стилей и направлений, которые обменивались опытом и постоянно соперничали друг с другом, устраивая поединки в полный контакт. В основном это были весьма амбициозные молодые парни, тренирующиеся всего по два-три года и жаждущие испробовать на ком-нибудь то, чему их научили в секциях.
В этом зале Егор знал только пару-тройку парней постарше, молодые спортсмены были ему не знакомы, да и его теперь уже почти никто и не помнил как бойца. Регулярно появляясь в зале, он старался заниматься самостоятельно, каждую тренировку до полного изнеможения отрабатывая взрывные мощные удары на тяжелой груше и постоянно отклоняя предложения устроить спарринг.
Услышав отказ, его несостоявшиеся соперники демонстративно иронично улыбались, считая этого здоровенного и угрюмого парня, часами с ожесточением молотящего грушу, трусом, избегающим настоящей мужской забавы – жесткого боя в полный контакт. Но Егора мало волновало мнение посторонних о его занятиях и бойцовских качествах. Он просто работал по своей программе, не обращая никакого внимания на усмешки и ухмылки.
Как-то в конце марта, в одно время с Егором, в зал забежал Алан. После гибели Уртая их бригада распалась, и Алан, как и многие молодые спортсмены, оставшиеся не у дел, подался к так называемым гэсовским.
Это была одна из самых мощных и многочисленных криминальных группировок в Осетии. Свое название бригада получила по территориальному признаку. Получилось так, что основной костяк этой группировки поначалу жил в районе гидроэлектростанции, находившейся на окраине Владикавказа.
Этот район назывался ГЭС и потом он плавно переходил в поселок Южный. Сформировалась бригада гэсовских как обычный отряд самообороны в самом начале девяностых. Парни с района ГЭС, в составе народного фронта Бибо Дзуцева, воевали еще в Южной Осетии во время первого грузино-югоосетинского конфликта. А уже потом, закаленные в ожесточенных боях за столицу Южной Осетии город Цхинвал, они до самого подхода югоосетинского батальона, фактически в одиночку держали оборону в поселке Южном, в дни осетино-ингушского конфликта в ноябре 1992 года. Спаянные тяжелыми боями во время обороны поселка, гэсовские, после завершения этой короткой, но весьма кровопролитной войны, не сложили свое оружие. Наступило новое время, и оружие им вполне могло пригодиться в жестких реалиях "лихих девяностых".
Благодаря выдающимся организаторским способностям своих первых лидеров и насаждавшейся в их рядах почти военной дисциплине, они смогли быстро потеснить со своих позиций традиционных хозяев города: блатных и появившихся относительно недавно прибандиченных спортсменов. Поговаривали, что организацию, порядок и дисциплину, там насаждал комитетский отставник. Так это было или нет, мало кто знал, но в итоге, гэсовские по организции и масштабам, стали на голову превосходить своих конкурентов. Вскоре группировку весьма перспективных парней из ГЭС, которые на общем криминальном фоне резко выделялись своей дисциплиной и организованностью, заметили в республиканской администрации, где у них появилась неофициальная поддержка, а это дорогого стоило.
В начале девяностых, правоохранительные органы сильно сдали свои позиции, а дела ждать не хотели – полным ходом шли приватизация и раздел сфер влияния, тут все шло согласно поговорке – когда один день кормит целый год. Некоторым представителям законной власти, наряду с официальными возможностями воздействия на обстановку в республике, в это время, как никогда, были нужны неофициальные силовые структуры, которые, хоть как-то, смогли бы упорядочить криминальный беспредел, раз с этим не могли никак справиться милиция и прокуратура. Тогда, для решения многих насущных вопросов, отдельные руководители республики – облаченные властными полномочиями, стали в тайне обращаться к помощи теневых воротил – вершивших свое правосудие не по забытому и оплеванному закону, а по понятиям.
