Елена сделала шаг к герцогу в надежде на то, что он ответит ей, как тот человек, которого она впервые встретила в темной комнате.
Мерион не знал, что делать, и не знал, что говорить. К тому же он чувствовал себя униженным.
— Прошу принять мои извинения, — пробормотал герцог с небрежным поклоном. Елена попыталась что-то сказать, но он, нахмурившись, покачал головой. — Нет-нет, не перебивайте меня, пожалуйста. Вы сказали то, что хотели, а теперь выскажусь я. Так вот, вы утверждаете, что вас оскорбило мое предложение, хотя до этого недвусмысленно давали понять, что хотите того же. Елена, вы желаете меня так же сильно, как я вас. Да-да, не отрицайте это.
— Я была бы счастлива узнать вас лучше, Мерион. И очень хотела бы, чтобы у нас сложились отношения, основанные на чувстве и взаимном уважении, а не на расчете.
— Узнать меня лучше?! — Герцог криво усмехнулся. — Мы ведь уже узнали друг друга самым интимнейшим образом! Чего же еще желать?!
Елена сокрушенно покачала головой — как будто он задал ей самый нелепый вопрос, какой только можно было себе представить.
— Да, мы знаем друг друга физически, ваша светлость, но теперь это — из области отвлеченного. Неужели вы и в самом деле считаете, что достаточно знать, как дотронуться и куда поцеловать?
— Нет, конечно, нет. И если то, что я подарил вам книгу, было ошибкой, то уж моя записка должна была дать вам понять, как я к вам отношусь. — Как же ей объяснить, что сейчас он не мог ей дать ничего, кроме физической близости?
— Ваша записка сама по себе оскорбительна, милорд. Вы оценили мою душу и ум. — Она взяла в руки записку, чтобы перечитать ее. — А в ответ дарите мне… нечто бессмысленное.
Елена бросила книгу на стол и не попыталась ее поднять, когда она упала на пол.
— Поймите, Мерион, то, что могло бы нас связать, не может оцениваться подарками или деньгами. Никогда!
— Елена, скажите мне, чего же вы хотите. — Он сделал к ней шаг. Как могло случиться, что все так скоро пришло к самому плачевному концу? — Похоже, что я ничего не могу понять без внятного объяснения.
— Мерион… — Елена сделала шаг к нему. — Мерион, я надеялась на любовь. — Она смахнула слезы, навернувшиеся на глаза. — Неужели вы не понимаете: то, что между нами, это касается любви, а не власти?
— Вы ожидали, что я предложу вам брак?! — Герцог отшатнулся от нее — как от удара. Он не собирался выплевывать слово «брак» с таким презрением, но был совершенно обескуражен. О браке не могло быть и речи. Ведь она сама сказала, что они почти не знали друг друга.
Слезы Елены уступили место вновь вспыхнувшему гневу.
— Я ни одного мгновения не думала о браке, ваша светлость. Я вполне независимая женщина с собственными средствами. И я слишком высоко ценю свободу, чтобы навеки связать себя с кем-то вроде вас.
— С кем-то вроде меня? — переспросил герцог, не на шутку уязвленный.
Елена прошлась по комнате. Сделав глубокий вдох, она вновь заговорила:
— Я была оскорблена тем, что вы предложили мне стать содержанкой. Вы хотели, чтобы вся моя жизнь… вращалась вокруг вас, чтобы для меня не существовало ничего, кроме ваших потребностей, как только они у вас возникнут, чтобы я всегда была к вашим услугам и жила ради вашего удобства. И еще вы…
— Все, довольно! — перебил Мерион. Он протянул руку за своей шляпой и перчатками. — Я достаточно долго вас слушал.
— Я не закончила! — выкрикнула Елена. Она стремительно пересекла комнату и остановилась прямо перед герцогом. — Милорд, мы с вами могли бы быть счастливы вместе. Но теперь все, что у нас осталось, — это воспоминания о двух днях, проведенных вместе.
Тут герцог вдруг крепко ухватил ее за руку и привлек к себе. Глядя ей прямо в глаза, он процедил сквозь зубы:
— Я уже сказал вам, синьора, что больше не желаю вас слушать. Советую помолчать.
— Вы мне приказываете? Полагаете, что я ваша служанка? — Елена высвободила руку и в гневе выпалила: — Ваши последние слова — еще одно доказательство того, что вы считаете меня своей прислугой!
— О Елена!.. — Мерион чувствовал, что гнев душит его. — Вы несносная женщина! Имейте в виду: если вам необходимо слышать слова «я вас люблю», то ждать придется очень долго. Я даже своей жене никогда их не говорил. — Он отвел глаза и, понизив голос, добавил: — Видите ли, я не уверен, что знаю, что такое любовь. Но если крики и поцелуи сопутствуют ей, то я не хочу иметь к ней никакого отношения.
— Я рада, что все остается как есть, ваша светлость. — Выражение лица Елены было надменным, как у королевы. — Отвезите меня домой. Немедленно!
Герцог пристально на нее посмотрел. Глядя прямо ей в глаза, он проговорил:
— Хорошо, я выполню вашу просьбу. Но могу сказать, что в моих воспоминаниях вам будет отведено особое место. Я никогда не терял самообладания, разговаривая с женщиной, никогда не позволял себе вспылить. До сегодняшнего дня.
Елена молча натягивала перчатки.
Снова взглянув на нее, Мерион пожал плечами. И напрасно он вспылил — ему следовало обуздать свой гнев.
Твердо решив проститься с этой женщиной навсегда, Мерион вышел из комнаты, чтобы распорядиться об экипаже. Когда же они быстро спускались по ступенькам, он говорил себе с удивлением: «А ведь мне и в голову не приходило, что этот день может закончиться таким образом…»
Глава 26
Мерион решил вернуться к Джексону, после того как расстанется с Еленой. А потом он намеревался отправиться домой и собраться с мыслями, успокоиться за стаканом вина в обществе Магды.
Но сейчас ему предстояло отвезти домой Елену Верано, женщину неглупую, но слишком уж сентиментальную. Очевидно, она и впрямь полагала, что постель — это больше, чем удовлетворение физических потребностей. Но он-то, герцог Мерион, так не считал, и надежды ее были совершенно не обоснованными.
Покидая дом на Сент-Джермен-стрит, он выбрал кабриолет, решив, что прекрасная погода и обратная поездка домой помогут ему достойно покончить с сегодняшним инцидентом. Этот его новый экипаж должен был стать единственным светлым пятном во время нескончаемого путешествия к дому синьоры Верано.
Елена же стоически переносила обратную поездку в Блумсбери, переносила как заслуженное наказание, в котором не вполне понятной оставалась лишь одна деталь: она не знала, в который из кругов дантовского ада она попала и как должна страдать за грехи плотского вожделения и гордыни.
Она не мигая смотрела на темно-зеленый плед, прикрывавший ее колени, разглядывая на нем переплетающиеся нити разных оттенков зеленого, коричневого и черного. Она старалась не думать о предложении герцога, но все равно его слова постоянно звучали у нее в ушах. Его любовница! Мерион попросил ее стать его любовницей, вернее — содержанкой!
