— Если еще кто-нибудь из молодых джентльменов обратится ко мне, я вас предупрежу, Уильям.
— Она вполне способна сбежать и выйти замуж без благословения, — проворчал виконт.
Елена с улыбкой подошла к нему и поцеловала в щеку. Потом взяла со стола его перчатки и вручила их ему.
— Отправляйтесь домой, Уильям. Я поговорю с Мией и постараюсь убедить ее в том, что ей очень повезло, когда вы оказались с ней рядом.
Она поморщилась и помассировала пальцами виски, почувствовав приближение уже привычной головной боли.
— А в разговоре с ней я постараюсь представить все так, чтобы ваше сегодняшнее поведение не следовало счесть слишком уж предосудительным.
— Благодарю вас, Елена. Благодарю. — Виконт поцеловал ее руку и поспешил к двери.
«Но любит ли его Миа? — думала Елена, расхаживая по комнате. — Впрочем, гораздо важнее другой вопрос — любит ли он ее?»
И если они поженятся, то когда-нибудь Миа станет герцогиней Бендас. Хотя сейчас, наверное, слишком рано об этом думать. Слишком далеко. Сначала ей следовало приструнить свою воспитанницу. Вероятно, надо нанять новую гувернантку, а от этой избавиться. Хотя нет, такое решение было бы слишком простым. Возможно, Мие вообще не нужна гувернантка. Они с Тиной и сами сумеют справиться.
Допив вино, остававшееся в ее бокале, Елена снова принялась расхаживать по комнате, вспоминая чудесные часы, проведенные с Мерионом, и мечтая о том, как она снова появится в доме на Сент-Джермен-стрит.
Глава 24
Мерион спускался к завтраку довольно поздно. Он очень хорошо спал и чувствовал себя замечательно. Более того, он уже давно так прекрасно себя не чувствовал, и ему очень хотелось думать, что Елена чувствовала себя точно так же. И конечно же, он то и дело представлял ее в постели, с распущенными волосами, струящимися по плечам.
Переступив порог столовой, герцог, к своему удивлению, увидел родственников — а он-то полагал, что они уже давно позавтракали.
Майкл и Гейбриел читали газеты, а Линетт пила чай. И все они приветствовали герцога шутками и улыбками. А затем Гейбриел, не теряя времени, принялся жаловаться на то, что отчет в газете о парламентских дебатах совершенно его не удовлетворил.
— Пощади меня, Гейб, и избавь от подробностей, — взмолился Мерион. — Я собственной персоной присутствовал на этих дебатах и все слышал. — Усевшись за стол, он сделал глоток кофе — и тут же представил Елену, тоже попивающую утренний кофе. «Как жаль, что мы не завтракаем вместе!» — промелькнуло у него.
— Мерион, а почему ты не выступаешь против продолжения дискуссии о…
— Гейб, мне сейчас не до этого, — перебил Мерион. — Меня гораздо больше волнуют другие вопросы, а не те, которые теперь обсуждаются в парламенте. Но поверь, когда придет время выступить, я молчать не стану. И сделаю все возможное для того, чтобы меня внимательно выслушали.
Тут слуга поставил перед герцогом тарелку с яйцами, говядиной и грибами, и на какое-то время все умолкли. А потом Мерион вдруг спросил:
— Скажи мне, Гейбриел, ты хотел бы заехать сегодня в клуб Джексона?
Гаррет в тот же миг опустил газету, которую читал, и с интересом посмотрел на братьев. Линетт же, затаив дыхание, уставилась на мужа. Перехватив напряженный взгляд жены, Гейбриел пожал плечами и со вздохом пробормотал:
— Сожалею, Лин, но не сегодня. Вообще-то я не против, но лучше как-нибудь в другой раз.
Линетт с явным облегчением вернулась к своему чаю, а Гейбриел, взглянув на брата, вдруг спросил:
— Что же ты молчишь, Лин? Расскажи, как прошел твой вчерашний вечер?
Гаррет закашлялся, а Линетт поморщилась. Но тем не менее оба, как Гейбриел, вопросительно уставились на Мериона.
Тот немного подумал и ответил лишь лукавой улыбкой. Потом заявил:
— Мне кажется, Гейб, ты все-таки хочешь навестить сегодня Джексона. Только давай встретимся там до четырех. После четырех у меня дела. Гаррет, ты с нами?
Дом на Сент-Джермен-стрит был как раз таким, в каком нуждалась Елена, — тихим, спокойным, уютным. И здесь не было докучливых слуг, а также легкомысленного лорда Уильяма, которого постоянно приходилось поучать.
Устроившись у окна с видом на улицу, Елена принялась ждать Мериона; она очень надеялась, что он не опоздает, как в тот раз, когда они с ним отправились в Гайд-парк.
И на сей раз он не опоздал. Не прошло и пяти минут, как экипаж герцога появился на короткой подъездной дорожке.
Мерион выпрыгнул из экипажа, не дожидаясь, когда ему спустят подножку. Затем что-то сказал сопровождавшему его Уилсону и быстро зашагал к парадной двери.
Елене ужасно хотелось выбежать из комнаты и встретить его у парадной двери, вернее — броситься ему на шею. Однако она сдержалась и решила подождать.
Не прошло и минуты, как герцог вошел в комнату. Елена приветствовала его реверансом, а затем поцеловала в губы. Любовники вели себя так, будто пробыли в разлуке не часы, а долгие месяцы. Елена тут же взяла герцога за руку и увлекла к лестнице. Уже на последней ступеньке она обернулась и снова его поцеловала. И поцелуй этот еще больше распалил обоих.
— Никогда, никогда еще я не испытывала такого нетерпения, — прошептала она. — Мы ведь даже не поздоровались толком. Хочешь, я расскажу тебе, как провела день? А ты мне расскажешь о своем.
Мерион толкнул дверь спальни.
— Дорогая, позже.
Не прошло и минуты, как вся одежда Елены вместе с нижними юбками и корсетом валялась на полу. Теперь она оставалась в одной лишь нижней сорочке. И с такой же поспешностью она сорвала с Мериона сюртук, а он, усевшись на кровать, стащил с себя сапоги. И в тот же миг Елена расстегнула его бриджи, задрала свою сорочку повыше — и оседлала его, сидевшего на краю кровати. Почувствовав его в себе, она застонала и шевельнула бедрами. И в ту же секунду раздался его громкий стон.
Они настолько распалились, что не сумели продлить наслаждение более двух минут. Когда семя Мериона излилось в нее, Елена громко закричала и впилась пальцами в его плечи. А потом, задыхаясь, они упали на кровать и замерли в полном изнеможении.
Минут через пять, шевельнувшись, Елена проговорила:
— Я увидела, как ты выходишь из кареты, и хотела броситься тебе навстречу.
Мерион заглянул ей в глаза и с улыбкой сказал:
— Довольно и того, что ты сразу же поцеловала меня, едва я вошел.
Елена снова его поцеловала, потом прошептала:
— О, Мерион, это просто волшебство… Думаешь, всегда будет так?
Он негромко рассмеялся.
— Господи, надеюсь, что нет. Иначе что я скажу своему портному?
