Прайд, я могу сам стать правителем. Зачем мне отдавать ее брату, когда вся слава принадлежит мне. Скажи, я хорош.
Я плюнула ему под ноги и оскалилась. Он сморщился. Весь его черный шелковый костюм выглядел как насмешка здесь. Он провел рукой по волосам, на пальцах сверкали перстни, а обувь была начищена так, словно он только что надел новую пару перед тем как спуститься ко мне.
— А вот ты и показала свой характер. Твоя мать тоже плюнула в мою сторону, когда я пообещал пощадить ее в обмен на покладистость.
— Я ее дочь, и горжусь этим!
— Все вы такие, дети Луны, собратья волков. Гордые, когда это не надо.
— Так чего ты хочешь? Ты убил, кого хотел и даже больше.
— Судя по тому, что ты жива… Кто-то еще остался жив. Я прав?
Я промолчала. Он сухо рассмеялся.
— Я знаю, что я прав. Что мне мешает отправиться туда и проверить?
Я не выдержала…
— Ты, гнилая мерзость! Людоед! Тебя интересуют дети? В тебе вообще нет ничего адекватного…
— Дети значит. Нет. Они меня не интересуют если их осталось меньше пятидесяти. Вряд ли клан восстановится в ближайшие сто лет так, чтоб дать отпор. А когда восстановится… все забудется.
— Я не забуду.
— Вот и проблема. Зачем пришла? Отомстить?
Я постаралась выпрямить спину, насколько это было возможно в моем состоянии и медленно улыбнулась.
— Значит, да. Но не стала. Передумала или кишка тонка?
— А может я умею различать тварей и нормальных людей? У меня нет желания устраивать мясорубку.
— Или ты не добралась до Солена. Как насчет сделки, Эстер?
— Я сделки с червями не заключаю.
— А ты подумай… Ты ведь жаждешь его крови?
— Нет.
— Неужели? Неужели ты не хочешь вонзиться своими клыками ему в глотку.
— Хотела, возможно хочу. Но еще больше хочу в твою! Это ты…! — я задохнулась толи от эмоций, толи от слабости. Закашлялась. — Ты убил мою мать.
— По приказу Солена. Я простой солдат.
— Не прикидывайся обычным слугой или солдатом! Это вы надавили на династию.
— Это тебе Дарий рассказал? Так ты считаешь Солена невинной овечкой? — он присел передо мной на корточки и поднял мое лицо. — Какая красивая сильная девушка, дочь вожака… а такая глупая. — Он погладил меня по щеке, я дернулась, чтоб укусить его, но он ударил меня по щеке. Не сильно, но ощутимо. Щека начала гореть.
— Ты… — я редко ругалась, но выплюнула из себя оскорбление. — Убери грязные руки.
— Смотри на меня! — крикнул он, поднимая мою голову. Я уперлась в него взглядом, надеясь, что он передает мою ненависть. — А теперь отвечай, считаешь его невинной овечкой.
— Нет.
— Хорошая девочка. — Он потрепал меня по волосам, словно собаку. — Давай заключим сделку. Я отпущу тебя, дам тебе все, что нужно, чтоб убить Солена.
— И повесишь все на меня?
— Да, разумеется. Но я дам тебе бежать, возможно, буду преследовать тебя, но лишь для видимости. А затем вернусь и скажу, что убил тебя. Ты и твои близкие, кто остался будут жить спокойно, зная, что отомщены.
— Ты будешь жить… и Шрейден, — покачала я головой, пытаясь сбросить его руку с лица.
— На войне без жертв не бывает. Поступись гордостью хоть чуть-чуть, а иначе очередной жертвой будешь ты. А Солена и так убьем. Но хотелось бы сделать это без переворота. Народ любит династию, как ни крути.
— Хочешь показать себя героем?
— А тебе чуждо тщеславие?
— Мне чуждо вранье!
— Ох, дорогая моя, а что тогда твоя эта фраза как не вранье? Разве ты не обманываешь Дария и всех в Доме? Ты — маленькая лгунья.
Я промолчала, сжала челюсть, чтоб не плюнуть ему в лицо. Этим я себе бы не сделала лучше.
— Так что насчет сделки?
— Катись в логово к змеям!
— Если не будешь сотрудничать тебе же хуже. Я раскрою тебя всем, и ты будешь прилюдно казнена. Или подожди… а может быть Дарий пригрел тебя? Будешь казнена вместе с ним.
— Он не знает, кто я.
— О, пытаешься спасти его шкуру? Я оставляю тебя подумать об этом!
Он ударил меня снова по лицу. Я облизала губу, кажется он мне разбил ее, текла кровь. Ее солоноватый вкус во рту отрезвил меня, я зарычала.
— Слишком много зверинного, — бросил он.
Шердиз зажал мне лицо и влил мне горькую настойку. Аконит.
— Не убьет тебя, не переживай. Но вдруг ты еще и притащила шавку свою, а мне он незачем. Не свяжешься с ним.
Голова начала ужасно гудеть, он толкнул меня, и я упала на каменный пол. Услышала, как дверь захлопнулась, и только после этого я позволила слезам скатываться по моему лицу. Тихо и беззвучно.
* * *
Когда я очнулась в следующий раз, меня грубо потрясли.
— Проснись, — сказал женский грубый голос.
Я разлепила глаза. Передо мной стояла девушка с черными волосами, забранными в косу. Она скривилась при виде меня.
— Какая ты грязная… Вставай.
— Куда?
— Развяжу ноги на пять минут, можешь сходить туда, — она показала мне на дальний угол. — Выкинешь что-то и это, — она достала кинжал, — окажется в твоем теле.
— Ладно.
Это было унизительно, но не унизительней, чем если бы я занималась физиологическими потребностями под себя.
Я вернулась к девушке и снова села, она дала мне кружку в руки.
— Это вода, — холодно сообщила она.
— С чем-то еще?
— Я в нее не плевала. Шердиз, полагаю, тоже. Пей уже.
Значит, она не знает, кто я. Мои домыслы подтвердились, когда я заметила, как внимательно она смотрит на мои связанные руки, которыми я еле-еле держала кружку. Ее взгляд источал дикое любопытство, когда веревки сдвигались по коже, и на запястьях появлялись новые ожоги. Но она ничего не спрашивала и не говорила.
Я сделала пять глотков, а затем она забрала мою кружку и связала мне ноги.
— Еды тебе не положено. — Мне показалось, или я уловила в ее голосе жалость? Наверное, показалось.
Дверь снова захлопнулась, а я стала засыпать. Аконит или обычные сонные травы. Было не важно, что подсыпано в воду. Но держать глаза открытыми было невыносимо, и я снова отправилась в небытие.
* * *
Когда я в следующий раз очнулась, было чуть лучше в голове, видимо действие аконита слабло. Но вместе с тем и выросла слабость в теле. Сколько я уже без еды и с малым количеством воды? Я потеряла счет времени. Вполне возможно, что прошло несколько часов, а может и дней. Учитывая, что земля подо мной была чистой, я надеялась, что часов. Но аконит
