«Не к добру это», — сказал себе Го-Сиракава.
Гром среди ясного неба
Через два дня после похорон императора, в полдень, Тайра Мунэмори вернулся в Рокухару. Он выскочил из повозки, едва та проехала в ворота усадьбы, пронесся по широкому двору, полному самураев, неспешно облачающихся в доспехи. Расспросив, где отец, Мунэмори отправился к боковому садику, где и нашел Киёмори, занятого беседой с вассалом.
— Ты уже слышал, отец? — удивился Мунэмори.
— О том, что монахи Энрякудзи идут на столицу? — небрежно спросил Киёмори. — Конечно, слышал. Давным-давно.
— Вот как. Тогда понятно, почему все вооружаются, — сконфуженно произнес Мунэмори. — Значит, ты вступишь в бой с монахами?
— От императора приказа не было, — ответил Киёмори. — Раз так, Тайра пока бездействуют. И все же следует быть наготове. Нам доложили, что чернецы могут напасть на Рокухару, хотя, мне кажется, даже у братии Энрякудзи достанет ума этого не делать.
Мунэмори огляделся — убедиться, что стены Рокухары по-прежнему высоки и крепки.
— Им навстречу выслали самураев и чиновников Сыскного ведомства. Быть может, иных мер не понадобится.
Киёмори нарочито сплюнул.
— Несколько сот вельможных сынков против тысяч вооруженных монахов? Ну-ну. Желаю им удачи.
— Прошу извинить меня, господин Киёмори, — промолвил незнакомый Мунэмори вассал, — но но городу ходят слухи, будто бы ин, Го-Сиракава, подначивает монахов выступить против Тайра.
— Нет-нет-нет, это уж чересчур… — начал Мунэмори.
— Было бы глупо с его стороны нападать на Тайра, — проговорил Киёмори, потирая подбородок. — Мы неизменно его выручали. Дурной же из него стратег, если он верит, что такой шаг пойдет ему на пользу.
— Отец, я знаю: такого не может быть…
— А где твой доспех, Мунэмори? Где твои люди? Постой, кто это к нам едет?
Из-за угла показался пони, а на нем — десятилетний мальчик. Мунэмори узнал своего самого младшего брата, Киёкуни. Мальчуган заправски осадил пони и соскочил наземь, а потом помчался к ним с криком:
— Отец, братец Мунэмори! Я привез срочное донесение! Киёмори просиял и обнял сына за плечи.
— Киёкуни! Вижу, скоро из тебя выйдет отличный боец! Ну, какие новости?
— Меня послали передать, что Сигэмори поехал во дворец То-Сандзё, раз отрекшийся государь пожелал искать защиты в Рокухаре. Сигэмори сейчас подбирает сопровождение, а через час они уже будут здесь. Он спрашивает, не приготовишь ли ты гостевые покои.
Киёмори и Мунэмори переглянулись.
— Об этом я и хотел доловить, — сказал сын. — Нам с Сигэмори было велено явиться в То-Сандзё. Вот почему я уверен, что ин никак не может стоять за нападением. Стал бы он иначе просить нашего покровительства?
— За свою жизнь, притом достаточно долгую, я успел понять, что намерения императоров — и бывших, и будущих — предугадать тяжело. Но тут я, пожалуй, с тобой соглашусь. Киёкуни, возвращайся к брату и передай, что ин волен оставаться в Рокухаре сколько ему будет угодно. Мы тотчас подготовим его покои.
Мальчик поклонился:
— Я передам. Благодарю, отец. Доброго дня, Мунэмори. — И Киёкуни умчался обратно седлать своего пони.
— Какой резвый крепыш, — заметил вассал. — Вы, должно быть, гордитесь им, господин.
— Что верно, то верно, — ответил Киёмори. — Он похож на моего первенца, Сигэмори. Я очень надеюсь, что Киёкуни вырастет таким же славным юношей.
Мунэмори вскипел, хотя и не подал вида. Сигэмори всегда был лучше всех. Старшему брату прощались любые ошибки, в то время как его, Мунэмори, вечно не замечали, обходили участием, оттирали как лишнего. Даже младший из сыновей Киёмори сегодня получил больше похвал, чем Мунэмори за всю свою жизнь. «Где справедливость?» — негодовал он в душе.
Киёмори отпустил подручного и сказал:
— Идем со мной, Мунэмори. Пора подготовить юго-западное крыло, где останавливался предыдущий владыка Нидзё, покуда был с нами.
— Юго-западное? — У Мунэмори похолодело внутри: ведь именно там исчез призрачный паланкин Син-ина!
Однако Киёмори, не слушая его, взбегал по ступенькам усадьбы. Мунэмори нагнал его уже в главном коридоре, выложенном деревом.
— Юго-западное крыло? Знаешь, отец, это…
— В чем дело?
— Ты уверен, что оно подойдет его бывшему величеству?
— Что значит «подойдет»? Раз оно сгодилось для Нидзё…
— Нидзё умер, отец.
Киёмори остановился и хмуро глянул на Мунэмори:
— К чему ты клонишь?
— Ни к чему, просто… это могут счесть дурным знаком. Киёмори, ворча, зашагал дальше.
— Ин ждет, что его поселят в те же покои, и будет оскорблен, предложи мы другие. Юго-западное крыло уютнее и лучше укреплено на случай нападения. Кроме того, если переселить хотя бы часть семьи, начнется неразбериха, с которой за час не управиться.
Дойдя до гостевого крыла, Киёмори принялся раздавать челяди указания по подготовке комнат. Слуги покорно отправились их выполнять, при этом затравленно переглядываясь и вздыхая.
— Что с ними такое? — спросил Мунэмори отец.
— Ты же знаешь эту деревенщину — вечно навыдумывает глупостей, — ответил тот. — А теперь вот решили, будто здесь водятся… нечистые духи.
— Духи?
Мунэмори деланно засмеялся:
— Вот глупость, правда? Нечисть… у нас в доме. Киёмори пригвоздил его взглядом.
— В Рокухаре нет никакой нечисти!
— Да-да, конечно, нет. Но… слуги говорят, что в комнатах бродит странный холод и вещи стали пропадать или двигаться сами по себе. Челядь совсем издергалась. Вы уверены, что хотите поселить ина именно здесь? — «Тем более что один ин тут уже поселился».
Киёмори развернулся и пошел осматривать комнаты, то и дело замирая и принюхиваясь.
— Здесь повсюду отдает гарью и тленом, — произнес он наконец. — Полы, видно, давно не натирали, а на сёдзи кое-где пятна, да и бумага надорвана. Эти лентяи, не иначе, прикрываются баснями о призраках, чтобы поменьше работать. — Киёмори повернулся к ближайшему прислужнику: — Чтобы все исправили, ясно?
Тот низко поклонился и поспешил прочь.
Стоя в лучах солнца, льющихся сквозь незакрытые ставни, Мунэмори все же отчетливо ощутил, как его окутывает непонятный холод.
— Отец, тебе ничего здесь не кажется… странным? Киёмори как будто поежился.
— Чепуха, — сказал он, однако. — В этих комнатах всегда сквозило. Нужно больше жаровен, только и всего. Останься и проследи за всем. Раз ты пришел без доспеха, я поручаю тебе подготовку покоев к прибытию нашего гостя. — И он вышел, не сказав больше ни слова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
