Сюзанна слегка улыбнулась. Кит держал ее ладонь в своих руках. Он, как могла предположить Клод, изо всех сил старался не рассмеяться.
– Я очень сожалею, Сюзанна. – Голос Клод вновь задрожал, и она промокнула платочком глаза.
– Ах, Клод, я не сержусь, – поспешила успокоить женщину Сюзанна. – Будь я на вашем месте, тоже сожгла бы эти письма ради того человека, которого люблю. Вы говорите, что из записки Сильвии следует, что она уехала в Англию. А не знаете ли вы, куда она могла направиться в Лондоне?
– Не знаю. Я очень сожалею. Дейзи Джоунз – моя единственная подруга в Англии. Но я не думаю, что Сильвия что-то знает о ней. – Клод захлюпала носом. – Я очень беспокоюсь. Вы видите, наша жизнь не слишком шикарна, и было нелегко, когда Сильвия была маленькая. Но Сильвия… она сейчас самая лучшая балерина в Париже. О том, что она уехала, стало известно всем. Месье Фавр… Мадам Габон говорит, что он очень сердит.
– Сильвия балерина? – Кит не, мог скрыть изумления. Сюзанна тут же испытала легкую ревность, потому что эта новость действительно достойна изумления.
И следом появилось чувство некоторой гордости, потому что для Сюзанны удивительно быть в родстве с балериной.
С балериной, имеющей любовника.
Клод горестно вздыхала.
– Если вы… когда вернетесь в Лондон… найдете ее, вы скажете, что мне очень жаль? Я никогда не хотела обидеть ее. Она очень послушная, моя Сильвия. На нее это так непохоже – взять и убежать. Но у нее есть характер, и я думаю, что на сей раз что-то очень важное подтолкнуло Сильвию уехать за море. И возможно, она там в опасности.
Сюзанна заметила, как Кит искоса взглянул на нее.
Значит, в семье Холта Сильвия – не единственный человек с характером. В какой-то степени Сюзанна была рада это услышать. Сестра стала для нее еще ближе.
Том и Генерал любили эффекты. Когда им нужно было сделать какое-то важное объявление, они собирали девушек вместе, рядом со сценой.
И сейчас, выстроив их перед собой, Том и Генерал некоторое время молча наслаждались этим зрелищем.
Девушки вели себя безупречно, поскольку знали, зачем Том и Генерал устраивают общий сбор. Они стояли притихшие, широко раскрыв глаза, и ожидали, что предстоит услышать на этот раз.
Сильвия искоса посматривала на Молли и поняла, что Молли тоже наблюдает за ней. После вчерашней встречи в мансарде Молли была уверена, что на роль Венеры Том и Генерал назначат Сильвию.
Со сцены доносились звуки приготовлений к спектаклю: стук молотков, скрип и скрежет перетаскиваемых декораций, перебранка рабочих.
– День, которого вы так ждали, леди, наступил, – торжественно объявил Том.
И в этот момент поднялся занавес.
– Боже милостивый! – Роуз воскликнула это так, что ожидания Тома и Генерала наверняка оправдались.
Огромная раковина стояла посреди сцены. При слабом освещении были едва видны длинные темные канаты. Специально все устроено так, чтобы не было заметно, как команда мальчишек в нужное время дружно натянет канаты – и раковина раскроется.
– В полумраке, ночью это будет выглядеть гораздо эффектнее, – заверил всех Генерал. – Вокруг будут качаться водоросли и плавать рыбы. – Он живописно изобразил руками в воздухе целую картину, и девушки завороженно следили за его движениями.
– Венере, – Том продолжил речь Генерала, – будет оказана честь находиться внутри этой раковины, пока не наступит нужный момент, и тогда она предстанет перед публикой. Венера должна являть собой настоящую жемчужину. Грациозную и прекрасную. Наша славная Жозефина сочинила для нее дивную песню.
Жозефина благосклонно кивнула. Сильвия тут же подумала: жемчужина… Какое отношение это имеет к ней?
– И поскольку я знаю, что все вы, затаив дыхание, ждете объявления о том, кто будет Венерой… – Том был невозмутим.
Все замерли.
Замерла и Сильвия, надеясь и вознося молитву, чтобы только Том не назвал ее имя. Она не знала, чего ожидать от Тома Шонесси, и не сочтет ли он это своеобразным подарком для нее… или же, наоборот, посадит ее в раковину, зная, что Сильвия точно не желает там оказаться. Она, конечно, может и возражать, но надо считаться с тем, что Том Шонесси обеспечил ей на некоторое время крышу над головой.
Нет, все же этот мужчина – практичный человек, а из нее – плохая Венера.
Том выждал некоторое время, вероятно, давая возможность музыкантам настроить инструменты.
– Молли, выйди, пожалуйста, вперед.
Казалось, дружное восклицание девушек всколыхнуло занавес на сцене:
– О-о-о, Молли!
Послышались поздравления, в которых не чувствовалось удивления: превосходство Молли не подвергалось сомнению. Пожалуй, девушки искренне радовались за подругу.
Молли вышла вперед так, словно это была ее коронация, и буквально поплыла на сцену.
И когда она повернулась лицом к залу, ее торжествующая улыбка могла бы осветить весь ночной театр.
– Давайте поаплодируем Молли, – все так же серьезно предложил Том.
Раздались аплодисменты. И счастью Молли не было границ, когда рядом с ней встали Генерал и Том.
А Дейзи Джоунз демонстративно повернулась ко всем спиной и, преисполненная достоинства, направилась за кулисы – туда, где находилась ее бархатная розовая комната.
Сильвия наблюдала, как уходила Дейзи. Эта женщина никогда напрямую к ней не обращалась. Сильвия также ни разу не замечала, чтобы она общалась с кем-то из девушек. Дейзи строго соблюдала дистанцию между собой и остальными, считая всех ниже ее.
Подняв глаза, Сильвия увидела, что Том улыбается. А Генерал следил за величественным уходом Дейзи, и было трудно описать выражение его лица.
Молли училась, как правильно уместиться в раковине, а затем – медленно, как только раковина начнет раскрываться, – появиться из нее. Все девушки хотели попробовать это сделать, и Генерал, довольный успехом, не возражал. Том обсуждал с мальчишками, когда и как натягивать канаты, чтобы выход Венеры из чрева раковины смотрелся наиболее выигрышно.
Изнутри раковина была отделана переливающимся, бледно-розовым атласом, которым было не грех украсить трон самой подводной королевы. Створки раковины должны будут поблескивать, освещаемые огнями рампы, и подчеркивать нежность светлой кожи Молли. Поистине это была гениальная декорация. Сильвия внимательно рассмотрела хитроумное изобретение Генерала, потрогала атласную отделку, восхитилась сложными механизмами.
Идея этой постановки, проработка всех деталей, способных подчеркнуть чувственную красоту Венеры, целиком принадлежали Тому Шонесси.
Сильвия подумала о мальчишке Томе, который жил в трущобах и воровал, потому что был голоден. О беспризорном ребенке, который прятался от людей, опасаясь, что его в любой момент могут сдать властям. О юном создании, умеющем драться и выживать, используя все, что попадало ему под руку, чтобы защитить себя.
