нет ни страха, ни желания избежать участи. Ничего нет больше…
Где-то в глубине еще теплится память о Мураде, но ее сразу заполняет боль.
Я даже о родителях не могу думать. Я не могу помнить и не хочу. То какими они оказались, чем занимались, каждый день выходя из дома и возвращаясь после всего этого вновь…
Грубость мамы и ее желание чтобы я была идеальной для всех. Ощущаю вновь тошноту и пытаюсь пошевелиться, но у меня не выходит.
Задранные над головой руки привязаны, только ноги свободны, но и теми я еле шевелю, будто не могу ими управлять.
Что ж, зато теперь я видимо на себе испытаю все то, что происходило с девушками там.
Даже нет слез, наверное, только сожаление, что я не могу ничего исправить. Но это не оправдание за то, что я жива, а они умерли мучительной, ужасной смертью.
Скрип половиц, поворот ключа и дверь отворяется, впуская внутрь того мужчину, который оказался братом одной их жертв.
– Проснулась? Это хорошо, я все ждал. Пришло время насладиться последними часами жизни.
Смотрю на него и понимаю, что умерла я задолго до этого момента. Это произошло там, в спальне Мурада, когда я все поняла. Сейчас я лишь ожидаю смерти.
– Меня немного огорчает твоя покорность. Но знаешь, боль все меняет. Готовишься к смерти, а оказывается, что твои мучения только начинаются, так что давай мы тебя приведем в порядок.
В его руках блеснуло лезвие ножа, но на удивление… я не задрожала от страха… я не испытала вообще ничего. Я просто смотрела на то, как он подходит к кровати, где лежу я и склонившись слегка разрезает одним движением мою футболку ровно по середине, а после поддевает и бюстгальтер, обнажая тело.
Глава 36
Это мерзко, это чудовищно, грязно, но я не стану молить о пощаде. Ему мои слова не нужны. Прощения не заслужить.
– Красивая какая, – проводит острием от шеи до штанов, немного царапая кожу.
Подцепляет резинку, и та почти сразу поддается.
Отворачиваюсь от него, потому что это невозможно становится, хотя всего лишь начало моего конца.
– Что? И сейчас будешь лежать так, словно тебя это не касается, Лора Коваль?
Упоминание моего имени резко бьет по воспоминаниям и нервам.
– Я просто сама понимаю, что я их дочь, а ты брат той, кого они…
– Верно, – прикасается к тряпкам, еле прикрывающим грудь и откидывает их в стороны. – Ты не можешь ничего изменить, но факт твоего существования уже как оскорбление для Лики и остальных, – хватает внезапно за волосы, что я вскрикиваю от испуга и боли. – Но смотреть ты будешь на меня.
Открываю сомкнутые глаза, заслезившиеся от сильной хватки, и смотрю на мужчину.
– Надеюсь, что после всего что вы хотите сделать, вам полегчает.
– Уж поверь, свести счеты с врагом приоритет. Я еще и всю эту шайку засажу, – встает и начинает стягивать по моим бедрам спортивки.
– Какую шайку?
– Не строй из себя цветок невинный, – выпрямляется, оставляя начатое незаконченным. – Может ты наивна, но не так глупа и знаешь о ком речь.
Вот только я лишь догадываться могла, но никак не знать наверняка.
– Тебя ведь есть кому спасать, не так ли?
Качаю головой отрицательно, ничего совершенно не понимая.
– А вот лгать не хорошо. Аюбов тебя найдет и приведет с собой еще парочку дружков головорезов, которых быстро упакуют за твое убийство.
– Кто? – я даже его фамилию не знаю. Но тут же вспоминаю документы Камиллы и понимаю, что он про Мурада говорит. – А он тут причем?
– Ему есть за что ответить, как и остальным. Слишком долго они ходили безнаказанными. Если бы не этот чертов Халилов, твои варвары родители не уехали из Москвы и не занялись этим дерьмом. Тогда бы никто не умер. Но твой папаша решил сменить род деятельности вслед за своим покойным братцем, который был не против подобного. Шлюхи и прочее дерьмо.
– Боже, что за бред?
Дергаю руками, которые намертво держат мои конечности, но лишь сильней затягиваю, кажется, узлы.
– Ну да, ты же была малышкой, когда твоего дядю Григория за то, что подставил своего босса, пришили. Все потому, что погибла жена главаря, вот и пошла цепочка событий. Вот когда я закончу со всеми, тогда смогу вздохнуть спокойно.
Тут мужчина резко вскидывает руку и смотрит на наручные часы.
– У нас с тобой часа три на развлечение, пора приступать.
На моих плечах еще были лоскуты футболки, и трусы оставались на теле, в то время как штаны колыхались на щиколотках.
Внутри поднимался протест, но я уже не могла ничего сделать.
– Знаешь, когда пропала моя сестра я был за границей. Служил по контракту. Война – это страшное дело. Я устал от смерти. А тут приезжаю домой, а меня встречает обезумевшая от печали мать. Так я стал полицейским, когда буквально через год она умерла от этого горя. Не справилась. Анжелика все еще была в числе пропавших. Связи многое решают оказывается. Да мне понадобилось много времени на поиски, но я все же тебя нашел. Точнее я нашел тебя давно, но пришлось ждать, когда ты вновь окажешься в стране, а после принять факт, что ты теперь под опекой этого урода, пока я пытаюсь упрячь за решетку босса твоего Мурада. Какова шутка судьбы, просто подарила мне шанс разобраться с вами всеми сразу.
Мне казалось, что я безумна, но смотря на этого мужчину понимала все больше, что тут только он настоящий безумец. Но и вины моей это не снимает. Хотя многие стали бы твердить о том, что я не виновна, вот только я совсем не ощущаю себя той, что может спать спокойно. Я их дочь, и этого не изменить.
Мужчина отошел от кровати и что-то посмотрел на телефоне, который оставил на столе, а после развернулся с оскалом на лице, который сигнализировал мне не лучшую участь из всех возможных, но я, наверное, готова. Но если и нет, то выбора у меня не остается.
В руке по-прежнему оставался нож, а я вспомнила тот самый день, когда увидела тень с пистолетом и прикрыв глаза мысленно задала вопрос: больно ли умирать.
Видно, сейчас я это пойму, вот только ответ мне заранее известен. Мне будет очень больно.
– Знаешь, Лора, если бы в моих планах было оставить тебя жить после нашего маленького рандеву, я бы исполосовал всю тебя, чтобы ни один хирург не смог помочь выглядеть как
