на себя их поступки и тем более последствия. Ты это ты, а они давно сгнили.
Я слышу… каждое его слово слышу и, быть может, понимаю, но считаю иначе. Во всяком случае сейчас я быть рядом не смогу. Мне нужно научиться жить с тем, что я имею… со всей гнилью, что ворвалась в мою жизнь.
– Мурад, – снова зову его, когда он начинает ходить по палате взад-вперед.
Останавливается боком, но не поворачивается ко мне. Дышит так глубоко, что грудная клетка быстро и сильно вздымается и опускается.
– Мурад, – шепчу чуть слышно, смакуя, как делала не раз, его имя. Дожидаюсь, когда он посмотрит на меня и слегка улыбаюсь. Вздыхает и подходит ко мне, усаживаясь на то же место и кладет голову на постель. – Ты должен меня отпустить, слышишь, – глажу его по голове.
– Я не могу, – в его голосе боль, которая ранит и меня. И я чувствую, что заплакала бы раньше, но слез совсем нет, и эмоции будто закрыты на замок.
– Можешь. Ты сам это знаешь.
– Знаю, но не могу этого сделать.
– Прошу тебя… – глоток воздуха, чтобы попросить о главном его. – Уходи, Мурад.
– Лора, – поднимает голову и смотрит в мои глаза. Я знаю, что он ищет сомнения, но я сейчас хочу этого больше всего на свете, я хочу, чтобы он ушел… быть может навсегда, если я когда-нибудь буду готова любить его вновь и принимать любовь, которую не заслужила.
– Уходи… прошу…
– Ты совершаешь ошибку, – я ощущаю ножи печали, что вонзаются в мое сердце и измельчают его.
– Может ошибкой будет остаться и сделать вид, что все прошло. Но сейчас я быть с тобой не хочу.
– Не хочешь?
– Мурад, сделай как я тебя прошу. Мне нужно время. Тебе тоже.
– Не решай за меня, я всегда знаю, что мне нужно. Не привык колебаться.
– Не в этот раз. И еще, – он вскидывает голову и смотрит в мою израненную душу своим грустным взглядом, – не убивай его.
– Это не обсуждается, Лора.
– Нет. Он потерял сестру, из-за моих родителей.
– И я, – кричит так громко, что я закрываю глаза.
– Именно поэтому, ты его не убьешь.
– Лора, – злится, я вижу, облокачивается на стену и согнувшись пополам упирается руками в свои ноги.
– Сделай, как я тебя прошу.
Молчит и громко дышит.
– Пока, Мурад.
Не хочу смотреть на него. Не хочу видеть, как ему тяжело сделать этот шаг. Не хочу, чтобы он снова страдал, но со мной ему будет только хуже, от Лоры, которую он знал, сейчас мало что осталось. Я будто выжжена изнутри.
Выпрямляется и в последний раз рассматривает мое лицо, которое осталось прежним – никаких эмоций… ничего.
Думаю, он и сам понимает, что я не в порядке и когда буду неизвестно.
Наши взгляды кусаются и жалят друг друга несколько долгих секунд, а после он разворачивается и уходит.
– Я знаю, что ты будешь рядом несмотря ни на что.
* * *
В Москву приехали к пяти часам. Меня определили в палату, назначили лечение вновь проведя обследование травм и назначили психолога.
Сразу захотелось вернуться на прием к миссис Стоун. С ней мне удавалось говорить не таясь, вырывая из себя большие куски боли.
Время потекло как тонкий ручей. Непрерывно, но так тягуче. Две недели я провела в клинике изо дня в день беседуя с Риммой, так она попросила ее называть. Мне не становилось легче, кажется, наоборот разворачивая скрытые моменты жизни, с новыми подробностями я все больше убеждалась в том, что я все это заслужила, что я недостойна нормальной жизни. И в принципе понятие «нормальной» жизни стало расплываться.
Я застряла по центру и не могу сдвинуться.
Мурад не приходил. Только Рита. И то несколько раз всего, я попросила меня не тревожить. Телефона нет, компьютера тоже. В моем распоряжении большой больничный двор, книги и люди, которые меня мало интересуют.
У меня было много времени на раздумья и прочее, но я не могла… во мне не было сожалений о прошлом, мыслей о будущем, мне казалось, что я была чашей, которая вот-вот опустеет.
Только о Мураде я думала порой. Не получалось иначе. Я желала ему счастья… не со мной.
Желала и тонула в печали о том, что это буду не я. Но я не плакала. Ни разу.
Я приняла решение, что я не вернусь к нему. Да я говорила, что все возможно, но сейчас я четко стала понимать, что это точка. Он мужчина, который мало знает о привязанности, что ему я? Странная девчонка с проблемами, напоминание о самом страшном в его жизни… Зачем ему я? Ответов так и не последовало, осталось только смириться. Думаю, он быстро смирится с этим фактом.
После выписки мне некуда было идти. Я не знала где мои вещи, документы, дом… Я так хотела начать с чистого листа, но у меня не было средств для этого.
Встретила меня та самая Зоя Романовна, с которой я познакомилась в доме Мурада. Это был приятный сюрприз.
Она не лезла в душу и привезла меня к себе, на окраину города с большую квартиру.
– Спасибо. Я ненадолго.
– Куда-то собираешься?
– Наверное, – пожимаю плечом. – Хочу уехать.
– А улыбаться будешь?
– Только вам.
Комната, где я поселилась, была светлой и очень уютной, сама атмосфера тоже очень нравилась.
Квартира женщины оказалась малообжитой, что удивило.
– Зоя Романовна, это не ваша квартира, так ведь?
– Отчего же? Моя. Документы показать? – улыбнулась она задорно, и я ответила тем же.
– Хороший подарок. А ваши родные?
– Дети давно выросли. Бывает, что получаешь в ответ на любовь не так много благодарности, Лора, сколько бы добра ни совершил.
Кивнула в знак понимания, потому что мне было жаль ее. Дальше спрашивать не стала.
– Какие у тебя планы?
– Хочу уехать отсюда. Квартиру я так и не купила, деньги не успела перевести. Будто знак. Три раза пыталась и всегда что-то мешало, – усмехаюсь и беру в руки чашку горячего чая.
– Значит и ненужно.
– Я знаю, что вас попросил Мурад быть рядом, но… Зоя Романовна, не нужно. Я в порядке, точнее буду…
– Попросил, и что? Думаешь я сама не рада? Я же так о тебе волновалась, девочка.
– Спасибо, правда. Я благодарна вам очень и за время три года назад, уделенное мне и сейчас. Но мне уже не пятнадцать.
– Думаешь, что стала такой взрослой достаточно?
– Иначе оставаться долго маленькой чревато. Мне придется повзрослеть, если уже не случилось.
– Ты не понимаешь в этом
