Взволнованный, Тред сжал Крю в объятиях. Нефритовые глаза увлажнились, когда он опустился на одно колено перед ним.
- Я признаю тебя, как отца по крови, а также по сердцу. Тем самым, я обретаю себя. Я - Тред та'ал Крю!
Не один голос не прозвучал, чтобы оспорить этот факт.
Янифф наблюдал, радуясь больше, чем многие годы, когда Тред вставал на ноги, неся в себе свое законное наследие и имя рода своей матери. На Авиаре, когда отец опозорил свое имя, он навсегда потерял право называться его сыном. Такие дети, согласно закону, принадлежали роду по материнской линии. В этом случае, Крю имел полное право заявить о признании Треда.
Крю и Тред покинули зал вместе, и Янифф подумал, что это было справедливо.
- Ты уверен, что малышка достаточно отдыхает? - Крю с негодованием смотрел вниз на стол, за которым сидел Лорджин, его старший сын.
- Да, отец, я уверен, - тоскливо ответил ему Лорджин. Он отвернулся от отца к своему брату Риджару и закатил глаза. Крю сводил его с ума! Да, это был его первый ребенок, но Айя, он не был идиотом!
Риджар ухмыльнулся брату, довольный, что на этот раз не он явился объектом внимания их отца.
Жена Лорджина, Адианн, ослепительно улыбнулась Крю, как будто он был самым мудрым и самым заботливым дедушкой. По правде говоря, она наслаждалась этим. Позже, он еще припомнит ей это.
- Я не думаю, что то дерево, в котором вы живете, безопасно для нее, - ворчал Крю.
Лорджин уже знал, что за этим последует. Его отец собирается еще раз "предложить", чтобы его сын перебрался с семьей в родовой дом.
Временно.
На следующие двадцать лет.
Он задавался вопросом, испытывал ли все еще его отец шок, вызванный похождениями его блудного сына Риджара, вернувшегося домой с женой. Да, это было так. Должно быть так.
Лорджин начал раздражаться. Почему он всегда должен был страдать из-за своего брата? Он с негодованием смотрел на него через стол, нахмурив брови. Риджар невинно заморгал ему.
- О, но дерево такое прелестное. - Лайлек подмигнула своему мужу, Риджару. Они нашли хорошее, уединенное местечко на одной из ветвей несколько ночей тому назад. Она задрожала, когда вспомнила, что он делал с ней той ночью.
Риджар бросил на нее взгляд из-под ресниц. Он осторожно пробежал кончиком языка по своей страстной нижней губе. Лайлек снова затрепетала. Ее мужа не зря на языке Хранителей называли "Одаренным".
- Дерево совершенно безопасно, отец,- повторил Лорджин в сотый раз.
- Я не понимаю эту безопасность, когда она может выползти на ветку…
Лорджин протер виски, в которых уже начинало пульсировать. Крю продолжал разговоры, подобный этому, уже многие недели, и с каждым разом все хуже.
- Она еще не может ползать, Отец. - простонал он, когда представил, каким Крю будет к тому времени.
- Не важно, кто может знать, что…
Громкий крик недовольства послышался со стороны жены-Хранителя Крю, Сулейлы. Все прекратили есть и уставились на нее, ошеломленные. Включая и самого Крю.
Терпение Сулейлы лопнуло.
- Я клянусь, Крю, если ты не прекратишь эти нелепые разговоры, то я выцарапаю твои глаза!
Рот Крю открылся от изумления.
Сулейла всплеснула руками.
- Малышка полностью в порядке! Она хорошо ест, она хорошо спит, ее развитие безупречно, и да, она похожа на тебя! Теперь ты дашь нам немного покоя!
Все глаза переместились на Крю, чтобы увидеть, каким будет его ответ на этот поразительный, но достойный аплодисментов отпор его жены.
- Хммм. - Он возобновил свою трапезу.
Остальная часть обедающих с благодарностью последовала его примеру.
- Выцарапаешь мне глаза?- пробормотал он Сулейле низким тоном.
Сулейла прикусила губу.
- По меньшей мере. - Он бросил на нее взгляд, который был ей очень хорошо знаком.
- Я с нетерпением буду ждать этого, - растягивая слова, тихо произнес он таким образом, чтобы никто не смог его услышать. Он все еще мог вогнать ее в краску.
- Мой мальчик, ты не передашь мне того пурпурного вальдшнепа? - Тетя Агата пристально вглядывалась в тарелку сквозь ее лорнет, слегка подтолкнув локтем Треда.
Никто не имел ни малейшего понятия, кто такой был вальдшнеп, тем не менее Тред все-таки передал старой женщине блюдо с тушеным мясом авиарского кэлэна. Тетя Агата вернулась из Анг-Лии-Эпохи-Ре-Гент-Ства с Риджаром и его женой, Лайлек. С тех пор, Авиара уже не была прежней.
В дверь один раз постучали.
Малкин, их служащий, открыл дверь и настолько растерялся от вида важной особы, стоящей там, что потерял дар речи. Поэтому гость просто сам впустил себя и вошел в комнату, где они сидели.
Все сразу же прекратили разговоры, с почтением глядя на посетителя.
- Кто это? - прошептала Дженис Джиану, когда никто не произнес ни слова. (Это уважаемая Мать Тан-Ши. Она - мистический глава женской секты. Они заявляют, что она - носитель знания всей женской мудрости на Авиаре. Это не слыхано для нее, чтобы покинуть монастырь.) - Почему она сделала это, как ты думаешь? - шепотом спросила Дженис. (Она услышала, что Крю признал Треда. Этим он нарушил клятву между Чарлом и Тан-Ши.) Лорджину и Риджару уже было известно о Треде, и оба испытывали облегчение. Хотя сами они уже давно признали Треда братом, они знали о напряжении, в котором оказался их отец с Тан-Ши.
Дженис внимательно пригляделась к почтенной женщине. Ее волосы были серебристыми и струились вниз по ее спине. Одеяние было черным и без украшений, но все же каким-то образом, оно не выглядело простым из-за благородной осанки. Как и Янифф, она имела при себе длинный посох с кристаллом на конце. Ее глаза были светло-серебристые и бездонные. Даже притом, что она ни разу, даже мельком не взглянула на Дженис, у девушки создалось впечатление, что женщина знала о том, что она ее изучает.
Крю первым обрел дар речи.
- Уважаемая Мать, вы удостоили нас честью своим присутствием здесь. Проходите и садитесь за мой стол. - Он поднялся, предлагая ей свое собственное место во главе.
Мать Тан-Ши вежливо отказалась:
- Мне не место за твоим столом, Крю, хотя я благодарю тебя за этот жест.
Он нахмурился.
- Если вы появились из-за Треда, тогда Вы впустую тратите свое время. Я признал его, это - мое право.
Тред, который был явно смущен, оказавшись в центре всего этого внимания, уставился вниз в свою тарелку, играя желваками.
Его гнев на Гильдию и Тан-Ши был глубоко укоренившимся.
- Я здесь не затем, чтобы обсуждать и твои права тоже, - сообщала она воину-авиарцу. Мать Тан-Ши никогда не смягчала свои слова. Она была прямолинейной.
Крю ответил с аналогичной дерзостью, не видя никакой причины сдерживать себя, несмотря на его огромное уважение к ней.
