— Думаю, большая часть людей испытывает те же чувства по отношению к большим обезьянам.
— А к кальмарам? А к другим существам, которые не похожи на нас и не столь приятны на первый взгляд? — Шан уставилась на журналиста холодным взглядом, который словно бы говорил: «Спроси себя, что ты чувствуешь?» Если бы Эдди оказался в тюремной камере и Шан на допросе посмотрела бы на него так, он, без сомнения, сразу выложил бы ей все, что знает.
— Вы спрашиваете меня или подводите итог собственным размышлениям?
— И то, и другое.
— Именно в этом состояла дилемма, которую вам пришлось решать?
— Да. Решая этот вопрос, мне пришлось пройти огонь, воду и медные трубы.
— То есть?
Шан с удивлением посмотрела на него. Эдди знал, что не сможет подобраться к ней ни с помощью запугивания, ни с помощью лести. Если Шан и расскажет ему что-то, то это случится лишь потому, что она этого захочет. И еще он отлично понимал, что сам должен дать ей повод поделиться с ним своими воспоминаниями и соображениями.
И все же она ответила.
— Люди не имеют ключа к стабильности, — начала она. — Они никогда его не имели и иметь не будут. Я имею в виду не системы, не технологии… Я об обезьяне, которая сидит внутри каждого из нас. Это не имеет никакого отношения к ракетостроению. Однако в девяти из десяти случаев, если вы зададите кому-нибудь какой-то вопрос, он ответит и даже не задумается, почему вы об этом спросили. Если вопрос безвредный, то он тут же забудет, что сказал вам. Он никогда не спросит, что вы собираетесь делать с этой информацией и имеете ли вы право ее знать. У людей очень развита потребность к сотрудничеству, и вы должны чем-то поразить их, чтобы они отказали вам в ответе.
— Такое изредка случается.
— Крайне редко.
— Выходит, вы достаточно много знали об этих компаниях.
— Я уведомила их относительно необходимых контрмер. Я побывала у них в штаб-квартирах. Мне нужно было знать, где живет их старший персонал, какие машины они используют, каковы их идентификационные коды. Я даже уведомила их, каким образом следует изменить маршруты, по которым руководители каждое утро приезжали в офис.
— И они слили все это, только потому что вы были полицейским, которого послали, чтобы спасти их.
— Мне не нужно было взламывать систему или подбирать ключ, чтобы получить данные. Мне преподносили все необходимое на блюдечке с голубой каемочкой.
— А члены «Зеленой ярости» знали, что делают ваши офицеры, в какую сторону они смотрят?
— Да, они были в достаточной степени осведомлены. Подозреваю, все так и было.
— И никаких свидетелей.
— В итоге я все равно оказалась по уши в дерьме.
Эдди улыбнулся Шан. Та улыбнулась ему в ответ. Милая игра. И, похоже, ей она тоже очень нравилась. А Эдди уже узнал достаточно. Но кому все это будет интересно через двадцать пять лет? А точнее, через семьдесят пять? Их беседа напоминала программу в фигурном катании — вы выделываетесь, чтобы показать всем, на что способны, но никто это по достоинству не ценит.
— Почему вы рассказали мне об этом?
— Я вам, Эдди, ничего не рассказывала.
— Понимаю…
— Скажем так: я рассказала вам достаточно для того, чтобы вы поняли, с каким человеком вам придется иметь дело. И что я буду тем самым человеком, который доставит вас назад на Землю.
Эдди потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что в словах Шан таится определенная угроза. Это ему сильно не понравилось, и не потому что суперинтендант продолжала говорить намеками, не потому что она дала ему понять: стоит ему пересечь черту, и ее месть настигнет его, а потому что она до сих пор не понимала его. Все, что он хотел узнать, нужно было ему в первую очередь для того, чтобы примириться с самим собой. Он хотел, чтобы Шан представлялась героем, ярким индивидуалистом, которого никто не может ни купить, ни шантажировать, ни склонить на свою сторону.
— Когда мы вернемся домой, не останется никого из сильных мира сего, чтобы припомнить вам ту историю, — заметил он. — Но до возвращения еще много времени, так что вы вполне можете показать людям, что они не всегда должны тупо следовать приказам… Так или иначе, но после нашего возвращения многие будут видеть в вас яркую личность.
«Я и в самом деле хотел сказать именно это? Или я просто пытаюсь ее запутать? Пожалуй, у меня есть шанс». Опустив голову, Шан залилась краской, и Эдди почувствовал себя неудобно из-за того, что она столь живо отреагировала на его слова. А потом он понял: Шан ничуть не смутилась. Она была в ярости.
— А теперь поговорим начистоту, — объявила она. — Все мои поступки касаются только меня, и я не хочу, чтобы мною восхищались или чтобы мне поклонялись. Я знаю: все, что я делаю, я делаю потому, что считаю это правильным. Я делаю так или иначе вовсе не для того, чтобы увеличить собственный рейтинг. Есть определенные вещи, которые любой приличный человек сделает должным образом, не ища при этом ни награды, ни признания, лишь потому, что так нужно сделать.
Эдди убрал в карман мини-камеру и прикончил свой сушеный абрикос. — Угу.
— Полагаю, вы лишились дара речи, господин Мичаллат?
— А вам только этого и хотелось.
— Нет. Вы ведь хотели спросить: «А кто еще, по вашему мнению, старается сделать все возможное, для того чтобы мы вернулись?» Так вот я отвечу: никто, кроме меня, не чешется.
— Если вам так тяжело, я мог бы сварить больше пива.
— Я не стану больше употреблять алкоголь.
— Я только хотел вам помочь.
— Прошу прощения… Я предпочитаю чай. И, по-моему, сейчас самое время выпить по чашечке.
— Секундочку. Еще одно.
— Ну?
— Один совет. Присматривайте за Райатом. Он говорил о том, что легко можно обойти все ваши ограничения, если рядом не будет морских пехотинцев. Конечно, он мог передумать после того, как… казнили Парек, но я знаю этих твердолобых ученых. Я бы не стал поворачиваться к нему спиной.
— Спасибо.
— Мы вернемся как раз в самое подходящее время, чтобы почистить сортиры.
— Смотрите за собой, — сказала она и подмигнула Эдди. А он тем временем мысленно вновь и вновь прокручивал интервью. Единственное, что смогло разрушить лед самообладания суперинтенданта, — имя Элен Марчант. Эдди уже прикидывал, каким образом отредактирует это интервью…
Через пару часов он отказался от этой затеи, решив отложить редактуру на потом, сильно на потом. Шан была права. Никого, кроме нее, ничего не волновало.
А с другой стороны, Шан ему нравилась. Она всегда была слишком погружена в свою работу. Этого Эдди отрицать не мог, и это ему не нравилось.
Вызов во Временный город застал Араса врасплох. Ему пришлось оставить Черныша и Белого у сына Джоша Джеймса. Местин не стала ничего обсуждать по линии связи. Это означало, что она разозлилась. Арас не удивился бы, если бы выяснилось, что она узнала историю Парек и его вызывают, чтобы положить конец его управлению Константином и поручить убить всех людей на Безер'едже. Это было бы бедствием не только для колонии, это стало бы бедой лично для него.
Вес'хар не лгали даже по ошибке. Ложь — человеческая привычка, заложенная на генетическом уровне или что-то вроде того. Но Арас очень долгое время прожил среди колонистов и перенял от них часть их привычек. Безобидная ложь, как называл ее Джош. Арас надеялся, что Местин примет исходящий от него запах лжи за запах опасения.
А может, она знала, что он лжет, и наконец придумала наказание для носителя с'наатат, худшее, чем изгнание или то время, которое он провел в плену у исенджи. «Но в таком случае она очень изобретательна», — решил Арас.
Когда пилот безери подобрал его на берегу, Арас почувствовал, что тот не хочет говорить с ним — это ощущалось даже сильнее, чем во время их последнего путешествия. Вес'хар задумался, может, безери неожиданно засомневались в его способностях защитить их? Или под сомнения поставлены способности всего рода вес'хар? Он ведь заверил их, что от новых гефес никакого вреда не будет. А теперь кто-то из них потерял ребенка, и к тому же при ужасных обстоятельствах.
Время подскажет. Но безери имели более короткую память, чем Арас.
— Мы получили сообщение от юссисси, — объявила Месин. Юссисси работали на всех, но не служили никому. Они часто сообщали полезную информацию. Арас удивлялся, как гефесы с их патологическим стремлением добывать и скрывать информацию поведут себя, столкнись они с юссисси. — В системе появился еще один корабль людей. «Актеон». Те, кто прибыл на нем, установили контакт с исенджи.
Так вот в чем причина их встречи. Арас почувствовал, как волна облегчения прокатилась по его телу. Парек тут ни при чем. Но облегчение он ощущал недолго.
