— Вам и в самом деле приятно… Поблагодарите меня, но позже.
— Что это? — поинтересовался Арас, мгновенно, как ребенок, сменив тему разговора. Он показывал на ручку, лежащую на самодельном столике.
— Ручка. Попробуйте.
Арас исследовал черную блестящую авторучку. Гипнотическое зрелище. Больше всего он напоминал кота, созерцающего новую игрушку. Это отвлекло Шан от печальных размышлений.
— Обыкновенная ручка, — объяснила суперинтендант и тут же одернула себя за то, что принизила важность предмета, который столь сильно овладел вниманием Араса.
— Она прекрасна. — Он бросил последний взгляд на нее и положил ее на стол точно так, как она лежала. — Старинная вещица?
— Конечно… Она пишет чернилами. Не так уж много людей пишут от руки и только единицы используют такие ручки. Обычно все используют компьютер и голосовую запись.
Шан взяла ручку, сняла колпачок и протянула ее Арасу. Забрав ручку, он вновь стал внимательно разглядывать ее. Шан подвинулась, переставив свой стул, и положила на край стола лист бумаги, так чтобы инопланетянин мог что-нибудь написать на нем.
— Вы умеете писать?
— Конечно, — кивнул он. — Колонисты делают ручки из стекла. Я научил их. А чернила — из грибов.
— Ах! Ну и глупая же я.
Арас пересел на стул. Он положил руку на стол — без сомнения, он видел, как это делает Джош, а потом начал медленно писать. Шан внимательно наблюдала за его действиями, заглядывая ему через плечо, в то время как он медленно двигал рукой. Наконец ее терпение истощилось, и она обошла Араса, встала рядом, пытаясь рассмотреть, что там на бумаге. Арас остановился и повернулся к ней. Он не улыбался, это точно, так как не обнажал зубов. Однако Шан показалось, что он сияет от восторга. Он напоминал маленькую обезьянку, которой впервые удался фокус, он был счастлив.
Изящные арабские письмена протянулись по верхней части листа. Чуть ниже протянулась строчка на каком-то азиатском языке — санскрите? И еще одна на иврите.
— Ого! — только и смогла произнести она.
Если бы Арас был человеком, она сочла бы его тщеславным, решившим похвастаться перед ней. Но это был Арас. И этим было все сказано. Он демонстрировал свои навыки, чтобы порадовать ее.
Надев колпачок на ручку, она вновь протянула ее Арасу.
— Теперь она твоя.
— Нет, она твоя.
— Я дарю ее тебе.
Интересно, он понимает, что такое подарок? Он принадлежал к расе, которая не признавала личного имущества, и жил с аскетическим сообществом людей. Неожиданно Шан поняла, что, если он не примет ее дар с той же восхитительной непосредственной детской радостью, которую он выказал, использую ручку, она сильно расстроится. Несколько секунд он был абсолютно спокоен. Он держал ручку двумя руками, словно собирался исполнить над ней некий ритуал. Шан ждала.
Внезапно он словно расцвел от счастья.
— Вы всегда поступаете очень неожиданно, — заметил он. — Спасибо. Я найду, как лучше всего использовать ваш дар.
Никакого бахвальства. Заслуживающие внимания вещи нужно использовать. Она восприняла это как одобрение, и ее ничуть не волновало, что он воспринял это как проявление великодушия. Потом она взяла лист бумаги и вновь залюбовалась его почерком.
— Можно мне сохранить это?
— Разумеется.
— Я хотела сказать, что это имеет для меня большое значение, и мне хотелось бы сохранить этот лист, потому что ваша каллиграфия прекрасна. Я заберу его с собой, и всякий раз, когда я буду смотреть на него, я стану вспоминать вас… когда я буду далеко отсюда.
И только произнеся это, она поняла, что они никогда не говорили о том, как люди смогут покинуть эту планету. Она сложила бумагу и убрала ее в стол.
— Лучше расскажите, где вы были все это время?
— Во Временном городе. Вы знали об «Актеоне»?
Снова Арас резко переменил тему. Хорошо.
— По-моему, это охотник из греческой мифологии. Его превратила в оленя какая-то разгневанная богиня, а потом его же гончие разорвали его на куски. Кровавая история.
Зачем ему это? Но Шан наслаждалась разговором. Арас казался удивленным. Она думала, что ей нужно поговорить с ним об Элен, о Пиралт и о Парек.
— Нет, «Актеон» — это космический корабль, — вздохнул Арас. — Корабль гефес. И он будет здесь через несколько месяцев.
Если вы хотите иметь дело с вес'хар, то помните: они могут выбить у вас почву из-под ног одним словом.
Сумерки сгущались. С одной стороны горизонта небо казалось янтарным, с противоположной на темно-фиолетовом небе проступили первые звезды. Шан не смогла узнать ни одного созвездия. Ей должно было быть стыдно из-за этого, но и дома в туманном небе она с трудом находила знакомые звезды. А сейчас, когда небо казалось невероятно прозрачным, она не смогла найти ни одной знакомой звезды.
Шан бродила вдоль периметра, там, где барьер разделял суррогатную земную растительность и растительность Безер'еджа. Арас старался примериться к ее шагу.
— Мне нужно взглянуть на банк генов, — объявила она.
— Почему?
— Это есть в моем подсознательном брифинге. Я должна это сделать. — Она напряглась в ожидании нового вопроса, но никакого вопроса не последовало. — Я узнаю больше, когда увижу его. А сейчас я знаю лишь то, что мне нужно попытаться добраться до него. Появление «Актеона» лишь заставляет меня действовать быстрее.
— На брифинге вам рассказывали о нем?
— Нет. Увы. Похоже, Пиралт и сама не знала, что может случиться через несколько лет. Она могла рассказать мне, что собирается сделать через год, максимум через два, но она же не Нострадамус, чтобы предсказывать будущее.
— Мне не нравится ваше упоминание о подсознательном брифинге.
— Хорошо. Это — часть моего прошлого, нравится вам это или нет.
— И еще вы говорили, что это — мягкая цепь, на которую вас посадили с вашего же согласия.
— Да.
— Мне ничего не остается, как поверить вам.
— На самом деле меня не слишком волнует, поверите вы мне или нет, — ответила Шан. — Я знаю, что все именно так, и точка.
Она лгала. Многое, что ей сказали, и многое, имеющее силу, намертво отложилось в ее голове, до поры до времени химически запечатанное подсознательным брифингом.
Но теперь многое изменилось.
То, что происходило, даже Пиралт не могла предвидеть. Например, наличие мгновенной надежной связи всегда казалось Шан непрактичной и дорогостоящей уловкой по выманиванию денег у населения. Это тревожило Шан даже больше, чем союз с исенджи. Значит, Земля снова начнет оказывать на нее давление. Она чувствовала себя так, словно неожиданно оказалась путешественницей во времени. Сейчас же ее мировоззрение было ограничено миром 2299-го. Шан слишком мало знала для того, чтобы чувствовать себя комфортно.
Она остановилась у скального обнажения и села, подобрав ноги.
— Арас, я прошу лишь о том, чтобы мне показали банк. Или даже только дверь, если это поможет спустить курок воспоминаний. Тогда я, наверное, смогу разобраться в том, что происходит.
— Очень хорошо. Я вам все покажу. Но вы должны будете повторить все то же самое Джошу.
— Отлично.
— А как вы думаете, что случится, когда вы расскажете вашим людям об «Актеоне»?
— Судя по всему, они попытаются связаться с ним, если он в поле досягаемости. Им это удастся?
— Нет, если у них не будет фотонного передатчика.
— Тогда я не стану им ничего сообщать в ближайшее время.
Арас посмотрел на нее, наклонив голову. Сейчас он напоминал пса, оказавшегося в замешательстве. Шан решила, что он скорее переполнен подозрениями, чем расстроен ее ответом. Быть может, было неблагоразумным открыто демонстрировать вес'хар, что она собирается обмануть своих людей, когда вы всеми силами пытаетесь убедить его, что не лжете ему.
— Я не стала бы доверять никому из ученых, — попыталась объяснить она свою точку зрения. — И я не знаю, как воспримут Линдсей и остальные это известие. Я не знаю, насколько за семьдесят пять лет изменилась политическая атмосфера на Земле. Так что я просто постараюсь быть осторожной. Если вы узнаете что-то, что посчитаете нужным сообщить мне, буду благодарна. Скажу спасибо за любое предупреждение.
— Предупреждение?
— Информация, совет, предупреждение. — Интересно, поверил он ей или нет? — Взгляните на это с другой стороны. Вы же настоящий детектор лжи. Я рассказываю вам все, что знаю. Но сейчас я испугана, потому что с каждым днем все меньше и меньше могу контролировать ситуацию. Меня пугают причины, по которым мог быть послан «Актеон». Я боюсь того, что ваши сородичи могут предпринять, когда он окажется в зоне досягаемости. Но больше всего я боюсь того, что могу потерпеть неудачу… Неудачу в переговорах с вами. Вот так-то… И делайте с этим что хотите.
