Этот закон гораздо более поздний, чем тот, что запечатлен в «Триадах Ирландии», согласно которому полагалась смертная казнь за незаконную порубку двух деревьев-вождей: ореха и яблони.
За три бездыханные вещи плати своим дыханьем:За яблоню и за орех, за священную рощу[131].
Объяснение его можно найти в поэме седьмого века, помещенной в конце «Crib Gablach», в которой перечислены семь деревьев-вождей, но с ольхой, ивой и березой вместо ясеня, тиса и сосны. За их незаконную порубку полагалась одна корова или три — за целую рощу. Однако я утверждаю, что поэма младше «Триад», хотя и старше «Irish Brehon Law», и здесь смертный приговор за орех или яблоню смягчен до штрафа в одну корову, как и во всех других случаях. Согласно средневековым словарям, слово Neimhead (благородное сословие, или неприкосновенные) относилось к королям или вождям, поэтам и рощам, а в его втором значении «достойные» — к музыкантам, кузнецам, плотникам, коровам и слугам церкви.
Комментатор «Irish Brehon Law» объясняет «благородство» семи деревьев-вождей следующим образом:
Дуб: его размеры, красота, полезная пища для свиней. Орех: орехи и сережки. Яблоня: плоды, кора используется для дубления. Тис: дерево, пригодное для изготовления домашней, утвари. Падуб: дерево, пригодное для изготовления колесниц. Ясень: дерево, которое идет на изготовление подпорки для королевских ягодиц (имеется в виду королевский трон) и для древков копий. Сосна: дерево, пригодное для изготовления бочек.
Победа Гвидионова ясеня над ольхой Брана в Cad Goddeu нечаянно проявилась и тут: ясень, который первоначально не входил в группу священных деревьев, теперь единственный упоминается в связи с королем, а ольха низведена до крестьянского статуса. Утилитарное объяснение «благородства» в комментарии знаменует большие религиозные перемены, а когда относительная ценность деревьев выражается в штрафных терминах, нечего и говорить о священном значении рощи, да и поэзия тоже приходит в упадок. Однако в те времена, когда этот закон был в силе, ученики поэтов зубрили наизусть древний катехизис, записанный в «Ученых слушаниях», где есть еще одна классификация деревьев:
Cis lir aicme Ogaim? A iii.i. Сколько есть групп огама? Ответ: три -Viii n-airigh fedha viii n-athaigh viii fidlosa. 8 вождей-деревьев и 8 крестьян-деревьев и 8 кустов-деревьев.
Ocht n-airigh cetus
Восемь вождей первые —
Fernn, dur, coll, muin, gort, straif, onn, or. ольха, дуб, орех, виноград, плющ, терн, дрок, вереск.
Ocht n-athaig.i.
Восемь крестьян-деревьев -
bethi, luis, sail, nin, huath, tinne, quert. береза, рябина, ива, ясень, боярышник, утесник[132], яблоня
Ar chuit a feda is athaig feda fidlosa olchema.
Что до других букв, то все прочие кусты есть кусты-деревья.
Здесь такие же деревья, как в «Beth-Luis-Nion»-алфавите O'Флаерти, и без земляничного дерева, вяза, шиповника и прочих. Неназванные «кусты», несомненно, включают бузину, камыш или калину, ракитник, жимолость. Расположение в соответствии с «благородством» поражает: яблоня и падуб исключены из числа деревьев-вождей. Вероятно, этот алфавит больше связан с греческим алфавитом, в котором 24 буквы, чем с огамом, в котором 20 букв или 25.
Этот предмет очень сложен, и ирландские ученые поэты не были заинтересованы в его упрощении.
Глава двенадцатая. Песня Амергина
С самого начала я хочу предложить, чтобы последовательные ряды «я есть» и «я был», часто встречающиеся в валлийской и ирландской поэзии, считались вариантами одной календарной темы. Возьмем, например, «Песню Амергина» (или Аморгена), которую исполнял нараспев верховный бард милетских пришельцев, когда ступил ногой на ирландскую землю в году 2736 от Сотворения Мира (1268 год до нашей эры). К несчастью, сохранился лишь перевод с древнего языка гаэлов на разговорный ирландский. Доктор Макалистер считает ее «пантеистической концепцией Вселенной, где верховный Бог — всемогущий и вездесущий», и делает предположение, будто это литургическая песнь такого же широкого применения, как, скажем, первые суры Корана или Символ Веры апостолов. Он пишет: «Не об этом ли гимне или рассказанном ему содержании этого гимна думал Цезарь, когда писал: „Друиды учат о звездах и их движении, о мире, о размерах земли, учат натуральной философии и природе богов“?» Он отмечает, что то же знание, но в «искаженном виде» вложено в уста дитяти-барда Талиесина, когда он повествует о своих прежних трансформациях. Сэр Джон Рис указывает в «Hibbert Lectures», что многие из Гвионовых «я был» говорят «не о реальных трансформациях, но о простом сходстве через примитивное образование определенного сказуемого и без помощи специального соотнесения с таким словом, как „похожий“».
«Песня Амергина» начинается с тринадцати утверждений, снабженных средневековыми толкованиями. За тринадцатью утверждениями следуют шесть вопросов, также с толкованиями. В версии профессора Джона Макнейлла за ними следует envoie, в котором друид советует морским людям попросить поэта священной крепости-рата сочинить поэму. Он-де сам снабдит поэта необходимым материалом, и вместе они сотворят заклинание.
Песня Амергина Бог говорит и повторяет: Толкования Я — морской ветер, о глубине Я — морская волна, о тяжести Я — морской шум, об ужасе Я — бык семи битв о силе или Я — олень семи отростков, Я — гриф на утесе о ловкости или Я — ястреб на утесе, Я — слеза солнца, о чистоте Я — прекраснейший цветок, Я — вепрь, о храбрости Я — лосось в пруду, «пруды знания» Я — озеро на равнине, о мере Я — холм поэзии, «и знаний» Я — боевое копье, «убить им» Я — бог, зажигающий огонь (То есть «дарует вдох- для головы новение»: Маклистер) или Я — бог, следящий за дымом священного костра для головы. * * * 1. Кто объяснит неровности гор? «Кто, кроме меня, или Кто, кроме меня, знает ответит на вопросы?» о собраниях в дольмене на горе Слив Мисс? 2. Кто, кроме меня знает, где зайдет солнце? 3. Кто предскажет жизнь луны? 4. Кто приведет скот из дома (то есть «рыбу»: Макалистер, то есть Тетры и разделит его? «звезды»: Макнейлл) 5. Над кем смеется скот Тетры? или Кому, кроме меня, рада рыба в смеющемся океане? 6. Кто точит оружие от одного «от одной волны до другой, холма до другого? от одной буквы до другой, от одного места до другого» * * *
Просите, Люди Моря, просите поэта, чтобы он сочинилзаклинание для вас.Ибо я. Друид, который создал огам,Я, который разводит дерущихся,Я пойду в крепость сидов и буду искать там поэта,чтобы вместе с ним сотворить заклинания.Я — морской ветер.
Тетра был королем подводных земель, откуда, как считалось, пришли морские люди. Возможно, он является мужской версией Тефиды, морской богини пеласгов, известной также как Фетида, которую ахеянин Пелей взял в жены в Иолке в Фессалии. Сидов теперь многие считают феями, но в ранней ирландской поэзии они являются обычными людьми: высоко образованным и вырождавшимся народом воинов и поэтов, жившим в круглых укрепленных фортах, из которых наиболее знаменита Новая Мыза на реке Бойне. У всех у них были голубые глаза, бледные лица и длинные вьющиеся светлые волосы. Мужчины не обходились без белых щитов и собирались в дружины численностью примерно в пятьдесят человек. Управляли ими два рожденных девами короля, в сексе они были неразборчивы, «но без стыда и обид». По-видимому, это пикты (татуированные люди), и все, что можно о них узнать, соответствует данному Ксенофонтом в «Anabasis» описанию примитивных моссинеков (обитателей деревянных замков) с побережья Черного моря. Татуировка моссинеков была исполнена весьма искусно, и они умели делать длинные копья и щиты в виде листа плюща из белых бычьих шкур. Жили они в лесу и любовью занимались прилюдно. Укрепленные форты, которые они строили, дали им имя, и во времена Ксенофонта они занимали территорию, в ранних греческих легендах занятую амазонками. «Голубые глаза» сидов, наверное, были вытатуированными вокруг глаз голубыми кругами, которые известны у фракийцев классических времен. Их бледность, возможно, была искусственной — белой боевой раскраской в честь Белой Богини. В «Облаках» Аристофана есть сцена, где Сократ белит лицо Стрепсиада, которая говорит нам о том, что белый мел или растертый гипс использовались во время орфических обрядов инициации.
