– Нет, – в конце концов ответил Вопнер.
– Да! – воскликнул Сен-Джон, щёлкая пальцами. – Он использовал цифры, чтобы скрыть кодовые таблицы!
– О чём ты вообще говоришь? – глухо прорычал Вопнер.
– Смотри, Макаллан шёл впереди своей эпохи. Он знал, что полиалфавитные шифры – самые стойкие ко взлому из существующих. Но, чтобы их применить, нужны несколько рабочих алфавитов, не один. Макаллан не мог держать при себе кучу алфавитных таблиц – их могли запросто обнаружить. И поэтому он использовал цифры! Архитектор и инженер – само собой разумелось, что он работает с цифрами. Математические таблицы, чертежи, уравнения по гидравлике – всё, что угодно, могло послужить его планам, скрыть в себе кодовую таблицу, да так, чтобы об этом ну никто не догадался!
Голос Сен-Джона зазвучал чисто и звонко, на лице проступил румянец, который Хатч увидел впервые. Вопнер тоже это заметил. Он наклонился вперёд, а забытое мороженое таяло на столе, превращаясь в бело-коричневую лужицу.
– Может быть, в этом что-то есть, старикашка Крис, – пробормотал он. – Я не утверждаю, что это всё так – но, может быть, ты и прав.
Программист пододвинул к себе клавиатуру.
– Вот что я скажу, – продолжил он. – Я перепрограммирую компьютер «Цербера» на прямой взлом этого шифра. А сейчас, мальчики, оставьте меня в покое, ладно? Я занят.
Малин вышел вслед за Сен-Джоном из хижины в моросящий дождик, что покрыл собой Главный лагерь. То был один из тех дней, типичных для Новой Англии, когда влага, казалось, выдавливается из самого воздуха.
– Я просто обязан вас поблагодарить, – сказал историк, плотнее нахлобучивая кепку на голову. – Это была замечательная идея, знаете ли. К тому же он никогда бы меня не послушал. Я даже думал насчёт того, чтобы обратиться к капитану.
– Не знаю, было ли это полезно, но в любом случае – не за что! – ответил Хатч. И, помедлив, добавил: – Вы сказали, что Изобель хотела меня видеть?
Сен-Джон кивнул.
– Она попросила передать, что у дальней части острова вас ожидает пациент.
Хатч вздрогнул.
– Пациент? Почему же вы мне сразу не сказали?
– Это не срочно, – ответил Сен-Джон с улыбкой, подразумевающей, что он что-то знает. – О нет, это вовсе не срочно.
25
Когда они поднялись на холм, Малин бросил взгляд на юг. Дамба уже была завершена, и теперь команда Стритера работала у массивных насосов, что выстроились в ряд вдоль западного берега, приводя их в порядок после недавней поломки и готовясь запустить уже завтра. Неподалёку возвышался Ортанк, серый и неотчётливый, сноп зеленоватого неонового света из наблюдательной вышки упёрся в туман. Внутри башни Хатч смутно разглядел чью-то движущуюся тень.
Они добрались до вершины острова и начали спускаться на восток, следуя по грязной тропинке, что петляла между особенно плотно расставленных заброшенных шахт. Сама площадка для раскопок раскинулась на плоском лугу, что лежал прямо за отвесной скалой восточного берега. Переносной сарай стоял на платформе из бетонных блоков у дальнего конца лужайки, высокая трава перед ним оказалась утрамбованной. Примерно с акр земли уже разбили белыми тросами на квадраты, наподобие шахматной доски. Несколько больших кусков брезента были свалены в беспорядочную груду. То здесь, то там Хатч отмечал участки в квадратный метр каждый. Слой зелени на них уже счистили, взгляду открылась плодородная рыжая почва – разительный контраст по сравнению с влажной травой неподалёку. Бонтьер с несколькими помощниками сгрудились на краю одного из квадратов, мокрые плащи блестели – и экскаватор снимал слой дёрна на соседнем квадрате. За площадкой для раскопок поднимались ещё несколько оранжевых вех. Идеальное укрытие для пиратов, – подумал Хатч. – Не видно ни с материка, ни с моря.
В нескольких сотнях ярдов от этого места под невероятным углом, с прицепленным к нему трейлером, приткнулся среди зарослей бурьяна трактор. За ними выстроились в ряд механизмы и оборудование. Рэнкин на коленях стоял рядом с одним из ящиков, подготавливая его к загрузке обратно в трейлер.
– Откуда взялись все эти игрушки? – спросил Хатч, кивком указывая на оборудование.
Геолог ухмыльнулся.
– С «Цербера», откуда ж ещё? Томографические детекторы.
– Что-что?
Ухмылка растянулась ещё больше.
– Ну, короче, глубинные сенсоры, – пояснил он и стал указывать на разные тележки. – Тут глубинный радар. У него хорошее разрешение для предметов и, скажем, пластов – до глубины в дюжину футов или около того. В зависимости от длины волны. Рядом – инфракрасный рефлектор, он замечательно работает на песке, но у него относительно низкая насыщаемость. А дальше, вон там…
– Ладно, ладно, я уловил суть, – со смехом заметил Хатч. – И всё это – для неметаллических сред, правильно?
– Именно. Я и не думал, что мне придётся использовать какую-нибудь из этих машинок. Впрочем, Изобель и без них справилась на «ура», – сказал Рэнкин и указал на оранжевые маркеры. – Видите, я обнаружил что-то здесь, чего-то там, но она уже отхватила себе самый вкусный кусок.
Малин махнул ему рукой на прощание и рысью побежал догонять Сен-Джона. Когда они подходили к площадке, Бонтьер отделилась от группы и выбежала навстречу, запихивая кирку за ремень и обтирая грязные руки о штаны. Она связала волосы в узел, а лицо и загорелые руки снова оказались заляпаны грязью.
– Я нашёл доктора, – застенчиво улыбнувшись, констатировал очевидное Сен-Джон.
– Большое спасибо, Christophe.
Хатч задумался, что может означать эта застенчивая улыбка. Вне всякого сомнения, Сен-Джон не может пасть новой жертвой чар Бонтьер, ведь так? Но, понял он, ничто иное не могло заставить историка оторваться от своих талмудов, чтобы в дождь рыться в грязи.
– Пойдём, – сказала она, хватая Малина за руку и утаскивая за собой к краю ямы. – Дорогу! – по-дружески рявкнула она на рабочих. – Доктор уже здесь. Дайте ему пройти.
– Что это? – изумлённо спросил Хатч, устремляя взор на грязный коричневый череп, торчащий из грязи – и на нечто похожее на две ноги и груду прочих древних костей.
– Могила пирата, – торжествующе объявила она. – Прыгай вниз, только ни на что не наступи!
– Так, значит, это и есть пациент, – сказал Хатч, осторожно спускаясь в перекопанный квадрат. Несколько секунд он с интересом рассматривал череп, а затем обратил внимание на остальные кости. – Или, точнее, пациенты.
– Pardon?[37]
Хатч поднял голову.
– Если у этого пирата не было двух правых ног, тогда здесь два скелета.
