Бонтьер приподняла брови.
– Certainement. И я вижу, что вы друг другу не по тому нраву.
– Не по нраву, – поправил Хатч.
– Неважно. Но ты ошибаешься, когда говоришь, что он заботит Найдельмана. Капитана заботит лишь одно, – продолжила она и коротко кивнула в направлении острова Рэгид. – Он редко об этом говорит, но только imbecile этого не заметит. Ты знаешь, что всё время, пока мы с ним знакомы, на столе в его офисе лежит крошечная фотография твоего острова?
– Нет, откуда мне знать? – ответил Хатч.
И мысленно освежил в памяти первую поездку с Найдельманом на остров. Что там сказал капитан? Я не хотел его видеть, если у меня не будет шансов на нём поработать.
Казалось, Бонтьер что-то расстроило. Едва Хатч открыл рот, чтобы сменить тему, как почувствовал нечто, кого-то – незримое присутствие, дотронувшееся до него с противоположного конца зала – и когда бросил туда взгляд, там оказалась Клэр, выходящая из-за угла. Так и не начатая фраза умерла у него на губах.
Клэр оказалась именно такой, какой он её себе представлял: высокая и стройная, с той же россыпью веснушек на вздёрнутом носике. Она увидела его и остановилась как вкопанная – и её личико сморщилось в том самом выражении удивления, которое он запомнил.
– Здравствуй, Клэр, – сказал Хатч, неловко поднимаясь на ноги и пытаясь заставить голос звучать ровно.
Она подошла к нему.
– Здравствуй, – ответила она, пожимая ему руку. В тот же миг, как его кожа соприкоснулась с её, на щеках женщины занялся румянец. – Я слышала, ты в городе.
И издала самоуничижительный смешок.
– Конечно, кто об этом не слышал? Я хотела сказать, со всем этим… – продолжила она и, не закончив фразу, неявным жестом указала за плечо, будто указывая на остров Рэгид.
– Ты замечательно выглядишь, – сказал Хатч.
И это правда: годы сделали её лишь тоньше и окрасили тёмно-синие глаза в интенсивный серый цвет. Шаловливая улыбка, некогда постоянно прописавшаяся на её губах, уступила место серьёзному, интроспективному выражению. Почувствовав на себе его взгляд, она невольным жестом разгладила плиссированную юбку.
В дверях ресторана возникло движение, и потом внутрь вошёл священник, Вуди Клэй. Он посмотрел по сторонам, и его взгляд упал на Малина. По болезненному лицу стремительно пронеслась тень неудовольствия, и он сделал шаг вперёд. Только не здесь! – подумал Хатч, готовясь к очередной лекции о жадности и этике при поиске сокровищ. Но, конечно же, пастор остановился у их стола, переводя взгляд с Малина на Бонтьер и обратно. Хатч спросил себя, хватит ли у того наглости прервать их ужин.
– О, – сказала Клэр, бросая взгляд на пастора и касаясь своих длинных светлых волос. – Вуди, это Малин Хатч.
– Мы встречались, – кивнув, ответил Клэй.
Малин с облегчением понял, что под взглядами двух женщин Клэй едва ли примется за свои тирады.
– Это доктор Изобель Бонтьер, – сказал Хатч, когда к нему вернулось самообладание. – А это Клэр Норскатт и…
– Преподобный и миссис Вудраф Клэй, – твёрдо поправил пастор, протягивая руку Бонтьер.
Хатч застыл в потрясении. Его разум наотрез отказался принимать этот неожиданный сюрприз.
Бонтьер промокнула губы салфеткой и медлительно поднялась. Она сердечно пожала руки Клэр и Вуди, выставив напоказ ряд ослепительных зубов. Настала неловкая пауза, и затем Клэй, отвесив Малину краткий кивок, повёл жену прочь.
Бонтьер перевела взгляд с удаляющейся фигуры Клэр на Малина.
– Старые друзья? – спросила она.
– Что? – пробормотал Хатч.
В глаза бросилась левая рука пастора, которую тот собственнически опустил Клэр на талию.
Лицо Бонтьер осветилось улыбкой.
– Нет, я ошиблась, теперь поняла, – сказала она, перегнувшись через стол. – Старые любовники. Как это неловко – встретиться ещё раз! Однако, как сладко…
– А ты наблюдательная, – промямлил Хатч, ещё слишком потрясённый встречей – и откровением, что за ней последовало, – чтобы отрицать.
– Но ты и её муж, вы не старые приятели. На самом деле, мне показалось, что ты ему совершенно не нравишься. Эта скучная нахмуренность, большие чёрные мешки под глазами. Такое впечатление, будто у него выдалась nuit blanche.
– Что выдалось?
– Nuit blanche. Э… – как правильно сказать? – бессонная ночь. По той или иной причине, – пояснила она и насмешливо ухмыльнулась.
Вместо ответа Хатч взялся за вилку и попытался занять себя лобстером.
– Вижу, ты до сих пор к ней неравнодушен, – с весёлой улыбкой вкрадчиво продолжила Бонтьер. – Когда-нибудь ты должен будешь мне о ней рассказать. Но сперва давай поговорим о тебе. Капитан упоминал о твоих поездках, так что расскажи-ка о приключениях в Суринаме.
***
Почти два часа спустя Хатч с трудом поднялся на ноги и вышел из ресторана следом за Бонтьер. Он слишком увлёкся чревоугодием – увлёкся нелепо, непотребно: два десерта, два кофейника, несколько бренди. Бонтьер не отставала от него ни на йоту, ничего не пропуская. Однако, по ней не скажешь – фигурка ничуть не располнела. Археолог раскинула руки и вдохнула прохладный ночной бриз.
– Как освежает этот воздух! – воскликнула она. – Я могла бы научиться любить место вроде этого.
– Погоди ещё чуть-чуть, – ответил Хатч. – Ещё пара недель, и ты не сможешь отсюда уехать. Оно войдёт в твою плоть и кровь.
– Ещё две недели, и ты не успеешь убраться с моего пути с нужной прытью, monsieur le docteur, – парировала она и оценивающе посмотрела на него. – Итак, что мы делаем сейчас?
Какой-то миг Хатч стоял в нерешительности. Он даже и не думал, что может произойти после ужина. Он выдержал её взгляд, и в голове снова слабо зазвенели предостерегающие колокольчики. Вырисовываясь в жёлтом свете фонарей, археолог выглядела пленительно и неотразимо, её загорелая кожа и миндальные глаза – волшебная экзотика в небольшом городке штата Мэн. Осторожнее, – предостерёг внутренний голос.
– Думаю, сейчас мы пожелаем друг другу спокойной ночи, – сумел сказать он. – Завтра нам предстоит тяжёлый день.
Моментально её брови недоверчиво изогнулись.
– C'est tout![36] – надулась она. – У вас, янки, совершенно не осталось пороху в пороховницах. Лучше бы я пошла с Серджио. В нём, по крайней мере, горит огонь – хотя вонь от тела может свалить с ног.
Она искоса посмотрела на него.
– А как именно вы желаете друг другу спокойной ночи здесь, в Стормхавэне, доктор Хатч?
– Примерно так, – ответил он, делая шаг вперёд и пожимая ей руку.
