После этого на пару мгновений стало тише, и я, развернувшись, заорал Никите:
— Хватит! Обвал устроишь!
Поздно: вверху нарастал пока еще приглушенный, но быстро набирающий силу гул. Напарник карабкался по усеянному телами склону со стороны Долины — «вал» в одной руке, «браунинг» в другой.
— Что? — прокричал он в ответ.
— Обвал!
— Чего?
— Лавина, твою мать!!!
По другому склону бюреры с воплями бежали прочь. Пригоршня наконец добрался до меня и пустил им вслед длинную очередь. Поглядел вверх. Глаза его стали очень большими и выразительными.
— Уй, ё!
— Ты что наделал?! Это из-за гранат твоих!!
— А как бы я иначе тебя спас?! Бежим, быстро! — он дернулся обратно, но я заорал сквозь нарастающий грохот:
— Нет, стой!
Спустившись на пару шагов, он оглянулся.
— Химик, ходу отсюда!
— Куда? Со склона прыгнешь? Погоди, говорю, она не на нас падает!
Он задрал голову. Каменная складка над глыбой, где расположилась деревня бюреров, становилась все более пологой и выше постепенно исчезала, разглаживалась. Сейчас по ее верхней части катилось грохочущее пыльное облако — но мы-то находились в стороне, эта гора высилась на самом краю ущелья.
Бюреры тупы, но через несколько мгновений наиболее продвинутые представители племени осознали то же, что и я, — и метнулись обратно. Сделали они это в самый неудачный момент: им следовало бежать дальше, вглубь, к алтарю, под прикрытие торчащего из склона большого валуна, но вместо этого карлики столкнулись с теми, кто несся следом и посреди поселка образовалась куча-мала. Через мгновение лавина обрушилась на нее.
Некоторые бюреры пытались сопротивляться: отдельные камни из рухнувшей на поселок массы, нарушая законы природы, зависали в воздухе или устремлялись в стороны, сталкиваясь с другими, добавляя сумятицы в общую неразбериху. Мы с Пригоршней улеглись на вершине, наблюдая. Край лавины все же зацепил гору, камни падали на ее склон, она содрогалась, скрипела, медленно проседая, валуны под нами шевелились, будто живые. А в глубине ущелья булыжники с хрустом проламывали шатры, навесы и головы карликов, потоки пыли и мелкого крошева били во все стороны. В конце концов над поселком повисло густое светло-серое облако, состоящее будто из мириад обезумевших мушек.
Пыль покрыла нас с ног до головы, набилась в рот, ноздри, уши, она была за воротником, в ботинках… Когда все смолкло, Пригоршня, смачно плюнув, сел и начал отряхиваться. Прижав ладонь к окровавленному лбу, я поднялся на ноги, с удивлением понял, что «браунинг» до сих пор зажат в правой руке, а не потерян в этой свистопляске, и сунул его за ремень. Глыба, служившая основанием поселку, украсилась шапкой камней. Самого поселка видно не было, лишь кое-где между валунами торчали обломки досок и окровавленные конечности.
Покосившись на Никиту, я начал спускаться; немного погодя он последовал за мной.
— Что в колхозе? — спросил я.
— Когда туда пришел, военных уже не было, — ответил напарник. — Там пару человек всего в живых осталось. Попозже Шрам появился…
— Львович как?
— Он жив и еще псих тот, Звонарь. И все.
— А девчонка?
— Не видел ее, — буркнул он, догоняя меня. — Сказали, вроде она в вертолете.
— Ага.
— С Пирсняком…
— Ясно.
— …Сама к нему села, когда он на площади опустился. Мне хотелось сказать: «Я же говорил, помнишь?» — но я сдержался, потому что и так все было ясно.
— Шрам рассказал, что вы договорились возле того сарая встретиться. Ну мы и пошли туда. Только я не остался с ними, чего там торчать, а к дому Картографа сразу потопал.
— Но мы-то не в доме были. Как нашел? Он пожал плечами.
— Стреляли…
Мы достигли основания горы и пошли по самому краю глыбы.
— Что теперь, Химик? Где Блейк, где ноутбук?
— Ноутбук у него, а он ждет ниже, возле бассейна. Ты иди к нему, дождетесь меня. Я еще хочу подняться к одному месту…
— Возле какого бассейна? Это тот, что там ниже торчит из склона, с водой?
— Да, прямо под ним Блейк должен прятаться.
— Нет там никого, — сказал Пригоршня. — Я ж мимо проползал, даже попил из него, там чистая вода, выше родник бежит и прям в него стекает…
— Там он, ты просто не заметил, наверное.
— Ну да, скажешь еще! Нет его, точно говорю.
— Да не может быть! Я видел, лэптоп у него, и как он слезал, тоже видел… — Я замолчал, уставившись на Пригоршню, а он уставился на меня.
Мы одновременно сорвались с места и побежали — мимо разгромленного поселка, туда, где по склону было легче спуститься.
* * *
Стукнув ладонью по прозрачной ледяной воде и подняв тучу брызг, я пополз обратно.
— Щенок! Шкет! Сволочь!
— Ты куда? — спросил Никита. — Вниз давай, в Долину, может, догоним еще…
— Не догоним! Мы там коня оставили. Блейк сейчас садится на телегу — как мы его пешком догоним?
Вслед за мной выбравшись обратно в ущелье, напарник спросил:
— Думаешь, к Пирсняку лэптоп потащил?
— А ты что думаешь? — Я запрыгал по камням в сторону алтаря.
— Ну, я видел, как он на Марьяну заглядывался, язык высунув. Наверное, скажет теперь капитану: я ноутбук включу, если мне девчонку отдашь.
— Так и есть! А я — тормоз, лох! Нельзя было ему позволять с лэптопом оставаться наедине! Мог догадаться, какое ему до меня дело и до тебя? Сейчас, если машинка не сломалась и там просто защита была, он ее включит, они поймут, как выбраться отсюда, — а мы окончательно застрянем, навсегда!
— Ну так куда ты бежишь, Химик?! - закричал он, устремляясь за мной. — Вниз надо, говорю! Пока они еще в Долине, напасть…
— С чем напасть? — выкрикнул я, не оглядываясь. — У меня один ствол с одним патроном. У тебя тоже один ствол… сколько патронов?
— Полрожка осталось.
— Ну, так ты их загрызть собираешься? У Шрама тоже вряд ли много, а у вояк там, может, целый арсенал!
Раздалось подвывание, что-то зашевелилось среди камней, появилась рука, затем наполовину раздавленная, вся в крови голова. Не останавливаясь, я выхватил пистолет, но Пригоршня уже дал одиночный выстрел, и бюрер затих.
— Если все так, то куда ты бежишь?!
— Уже не бегу, Никита.
Алтарь высился прямо перед нами. Здесь камней было куда меньше, но бюрерам это не помогло, сюда не успел добраться ни один. Припомнив картину, которую видел с горы, я бросился влево. Никита со злым и одновременно растерянным видом топтался на одном месте. Оглянувшись на него, я сказал:
— С вершины той горы лучше было видно, что вверху, понимаешь? Искры помнишь на склоне? Когда мы решили, что артефакты видим?
— Ну? — спросил он.
— Так мы не ошиблись. Надо туда подняться, прежде чем в Долину спускаться и военных искать.
Наконец я нашел нужное место и стал расчищать щебень. Откинув несколько камней покрупнее, увидел то, что искал.
— Так, а сюда ты зачем примчался? Не вниз — ладно, вверх полезли, чего в ущелье этом торчать?
— За этим, — сказал я, выпрямляясь с большим контейнером в руках. Он напоминал тот, что висел на моей спине, но похуже, на меньшее количество ячеек и с трещинами в некоторых крышках. Я побежал обратно, на ходу бросив контейнер Пригоршне.
— Надевай и за мной!
Он что-то еще бормотал сзади, но я не слушал — перескакивая через наполовину погребенные тела и обломки шалашей, то и дело спотыкаясь и чуть не падая, пересек поселок по диагонали. Конечно, лавина убила не всех бюреров, кто-то уже шевелился, слышалось жалобное бормотание и стоны, где-то постукивали камни — но четыре пятых племени были мертвы. За горой я остановился, задрав голову. Вскоре ко мне подбежал Никита.
— Что ты носишься туда-сюда, вроде тебя жгучий пух в зад ужалил? — проворчал он, снимая куртку и пристегивая контейнер. — Помоги пряжку затянуть! Нет, сильнее… Так. На фига нам лезть, Химик? Оно ж отвесное почти и…
— Гляди, — перебил я, показывая вверх. — Вон от ущелья полка узкая тянется, метрах в пятнадцати над нами. Первым делом туда надо добраться. По ней пройдем дальше, вдоль склона. Потом, видишь, трещина здоровая?
— В которой кусты растут?
— Да, она. В нее заберемся — и вверх. Там уже недалеко, и подъем легкий, можно будет за кусты хвататься или даже просто упереться ногами в одну стенку, спиной в другую и так лезть. Ну и все, от конца трещины до того выступа рукой подать. Давай, полезли.
Я поставил ногу на валун, но напарник стоял неподвижно, с сомнением глядя на скалу, и тогда я сказал:
— Слушай, только не спорь со мной опять! Я тебе точно говорю: туда нам надо. Лезем, ну!
— Тебя вроде трясет всего, Андрюха, — заметил Пригоршня, плюя на ладони и хватаясь за выступ на высоте своей головы. — Что такое? Опять предчувствие?
— Предчувствие — это слабо сказано, партнер. У меня зуд по всему телу, понимаешь? И это как тогда началось, когда мы с Блейком сюда забрались, так до сих пор не отпускает…
— Ну так не мылся три дня, вот и зудит.
— Нет, Никита, не в том дело. Тут рядом энергия какая-то… мощная очень. Сейчас увидим, откуда она.
