— Олли! Что ты здесь делаешь? — Я бросаюсь к нему на шею, и он отрывает меня от земли и начинает кружить.
— Извини, сестренка, — смеется он. — Есть у меня такая ужасная привычка — все время удивлять тебя.
— Это не ужасная привычка, — говорю я, — а очень даже хорошая! — Именно это мне и было нужно для поднятия настроения, потому что я чувствую себя такой же измученной, как и Джулс. Может, глупо говорить, что, когда ей больно, мне больно тоже, но так ужасно смотреть, как она мучается. Я пытаюсь поддержать ее, поухаживать за ней и, конечно, не жалуюсь, но это так выматывает.
Мама стоит в гостиной, смотрит на Олли и прямо-таки светится от счастья: ненаглядный сыночек приехал домой.
— Ты надолго?
— Только на выходные, но скоро я опять приеду на пару недель, потому что нам надо отснять кучу материала в Лондоне, когда мы с группой переместимся в лондонский офис.
— Ты же остановишься у нас, да, Олли? — гордо говорит мать. — Все будет как в старые добрые времена, когда ты жил дома.
— Остановлюсь, если обещаешь не суетиться и не баловать меня, — говорит Олли с хитрой улыбкой.
— Ах ты, — улыбается мать и слегка шлепает его по коленям посудным полотенцем.
— Я тут только пять минут, — говорит мне Олли, — а она уже пытается накормить меня. Кажется, мама думает, что я ничего не ел с тех пор, как в последний раз был у нее в гостях.
— Я не думаю, что ты не ел, — говорит мама. — Меня волнует, что ты брал в рот.
Мы с Олли обмениваемся взглядами и пытаемся сдержать смешок. Наша мама, конечно же, не нарочно так скаламбурила, но в наши испорченные головы приходит одна и та же пошлая мысль.
— Все эти полуфабрикаты, Олли... Тебе нужна хорошая домашняя пища.
— Ммм... — говорит Олли и потирает живот. — Что у нас на ужин? — Он с надеждой смотрит на нее.
— Ростбиф и йоркширский пудинг. Все, что ты любишь.
— Спасибо, мам! А на десерт?
— Как ты думаешь?
— Неужели шоколадная колбаска?
Она кивает, и на лице у нее появляется самодовольная улыбка, по крайней мере мне так кажется. Олли вскакивает на ноги и обнимает ее.
— Я говорил, что ты лучшая мама на свете?
— Ты такой славный, Олли.
Я сижу, смотрю на них и думаю: как ему это удается? В ее глазах он все делает правильно. Он дразнит ее, а ей это нравится. И, наверное, в чем-то я ему завидую. Не то чтобы я хотела, чтобы у нас с ней были такие отношения, — боже упаси, — но иногда мне действительно хочется, чтобы у меня была мать, которая бы так меня обожала.
Взять, к примеру, Джо с работы. Она и ее мама души друг в друге не чают. Будто Джо родилась у своей лучшей подружки. Они вместе ходят по магазинам, вместе ужинают, и, если у Джо какие-нибудь проблемы, она первым делом расскажет матери.
И вы бы видели ее маму! Высокая, элегантная, стильная и такая приветливая и дружелюбная, что все моментально влюбляются в нее. Я помню, как она зашла к нам в офис, — они вместе с Джо собирались пообедать. Все мужчины только и делали, что отвешивали ей комплименты, а женщины вздыхали и говорили, что хотели бы они иметь такую мать. Особенно я.
Я бы повесилась, если бы моя мать появилась у нас в офисе. Серьезно, мне бы захотелось, чтобы земля под ногами разверзлась и поглотила меня. Я бы умерла со стыда. Провинциальная домохозяйка из ада, которая понятия не имеет, о чем и как разговаривать в присутствии моих коллег.
Я вздыхаю, глядя, как мама спешит на кухню приготовить чай, и усаживаюсь на диван с Олли.
— Как Кэролин?
— Отлично, — отвечает он.
— Все еще встречаетесь?
— Да. Удивительно даже. Все еще встречаемся.
— В чем же ее секрет?
— Даже не знаю.
Вот уж не думала, что мужчины умеют анализировать, но тут Олли меня удивляет.
— Думаю, дело в том, что она ничего от меня не требует. Обычно через несколько недель женщины начинают чего-то от тебя ожидать. Хотят видеться все чаще, обижаются, когда ты встречаешься с друзьями в мужской компании, и все такое. Но Кэролин очень спокойная. Она счастлива, когда занимается своими делами, и мне с ней так удобно и приятно, потому что она не ожидает, что я все время буду проводить с ней.
— И как часто вы встречаетесь?
— На самом деле, — он смеется, — очень часто, потому что мне с ней легко. А когда мы не вместе, она встречается со своими друзьями.
— Здорово, Олли, — говорю я.
Ломаю голову: ну почему я не могу быть такой, как Кэролин, спокойной, невозмутимой. Но потом понимаю, что с Эдом веду себя именно так. Может, в конце концов мне удалось стать похожей на Кэролин?
— А ты, Либби? Что происходит на любовном фронте? Что-нибудь серьезное?
— Да. Помнишь, я говорила тебе, что ужинала с одним парнем?
— Да.
— Мы все еще встречаемся, и он очень милый.
— Расскажи.
— Его зовут Эд, ему тридцать девять лет.
— Тридцать девять? Не староват для тебя?
— Нет, мне нравятся мужчины постарше.
Вообще-то, раньше мне никогда не нравились мужчины старше меня, но в этом есть что-то особенное. К тому же, если я собираюсь жить так, как мечтаю, мне придется встречаться с такими мужчинами, потому что я не знаю ни одного парня моего возраста с большими деньгами.
— Продолжай.
— Он банкир...
Олли издает громкий свист.
— Черт! Да у него, наверное, куча денег.
— Да, — говорю я с довольной улыбкой, — но, самое главное, он очень хорошо ко мне относится как к королеве.
— Он правда тебе нравится?
— Да-а, — тяну я, — нравится. Правда, жгучей страсти я не испытываю, но, может, со временем это придет.
Дерьмо. Моя вездесущая мать услышала последние слова.
— Ты не испытываешь жгучей страсти? Жгучей страсти?Никогда не слышала подобной чуши, Либби. С каких это пор необходимо испытывать страсть? Главное не страсть, главное — чтобы он тебе нравился и у вас были хорошие отношения. Страсть проходит, и, думаешь, в моей молодости люди женились по безумной любви? Ты думаешь, я сходила с умапо твоему отцу, когда вышла за него?
И Олли, и я корчим рожи. Лично мне как-то не хочется об этом задумываться.
— Это Эд Макмэхон, Олли, — говорит мать. — Он очень богатый и очень славный, а Либби беспокоится о том, что не испытывает жгучей страсти! Честное слово, я иногда прямо не знаю, что мне с ней делать.
— Откуда ты знаешь, что он очень славный? — язвительно замечаю я. — Ты же его в жизни не видела, может, он паршивый ублюдок.
Как Джейми, думаю я. И, хоть мне не хочется признаваться в этом, может, моя мать и права. Ведь Джулс была без ума от Джейми. Она думала, что все кончится хорошо. Может, дело действительно не в безумной страсти.
