Рейтинговые книги
Читем онлайн Бродяга - Заур Зугумов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 69

Перечень игр, в которые играли в то время в тюрьмах, был очень разнообразен и замысловат. Я думаю, читателю интересно узнать, каким играм в стиры и домино арестанты того времени отдавали предпочтение. В стиры это были игры: «терс», «рамс», «третьями» и «очко». В домино: «51», «покер», «телефон» и «очко». Самой распространенной игрой считалось «очко», потому что здесь можно было играть как в стиры, так и в домино, да и по своим правилам эта игра была неприхотлива. Я думаю, что и на свободе многие играли в «очко».

Ну а здесь, в тюрьме, арестанты совершенствовали свои навыки, приобретенные еще на свободе, точнее будет сказать, им помогали их совершенствовать. Сложный процесс клейки стир, постоянная их нехватка из-за изъятия надзирателями с последующим водворением в карцер заставили призадуматься обитателей тюрем, чтобы найти более простой и менее опасный способ получения острых ощущений. И им оказалось домино. Игра эта никогда не была запрещена ни в тюрьмах, ни в лагерях, так что можно было целый день за столиком резаться в нее без всяких опасений, что тебя посадят в карцер. Главное заключалось в том, чтобы при шмоне не нашли список играющих лиц, ну и соответственно записи старой игры. Но это было днем. А ночью на стол стелили одеяло, чтобы заглушать стук костяшек, и продолжали в том же духе. Порой бывало, что человек входил в камеру и тут же садился за игорный стол и вставал лишь тогда, когда его заказывали на этап, то есть через несколько месяцев. Многие так входили в азарт, что их срок пролетал за таким времяпрепровождением незаметно. А что еще нужно арестанту? Правда, для того чтобы не было головных болей, необходимо было вовремя остановиться. К сожалению, не всем это удавалось. Я не хочу сказать, что домино полностью вытеснило карты, конечно нет! В стиры тоже резались, но в основном это игра чисто воровская. Сейчас найдется очень мало людей, кто может сыграть в эту игру, в основном это старые каторжане, а их как раз и осталось совсем немного, можно сказать единицы. Большинство арестантов краем уха слышали об этой игре, но и только. Для того чтобы хоть немного вообразить себе, что представляет собой эта игра, достаточно вспомнить «Пиковую даму» Пушкина, я имею в виду кинофильм. Помните, когда Германн три дня кряду ставил три карты: тройку, семерку, туз, аЧекалинский столько же раз метал. Похожая игра, только «третьями» играют двумя колодами, у каждого по одной. Так же трижды один мечет и столько же раз ставит партнер, затем их позиции меняются. «Терс» же считался коммерческой игрой. Так же как и в «третьями», здесь играть могли только два человека, но уже одной колодой, каждому из партнеров раздавали по девять карт. Ставки были всегда большие, эта игра требовала исключительной памяти, внимания и, как любая из карточных игр, железных нервов. В нее играли не спеша, порой месяцами, наслаждаясь умственным тренингом, но критерием всего, конечно, был выигрыш. Что же касается игры в «очко», то ее в шутку называли бандитской игрой, так как в течение минуты здесь можно было как проиграть, так и выиграть целое состояние. «Рамс» считался самой кляузной игрой. Редко кто из братвы садился в нее играть, на свободе ее еще называли «петух», но не это определяло малый интерес именно к этой игре. Просто здесь было столько правил, что порой в игре возникала путаница и никто не мог сказать, кто прав, а кто не прав. В «рамс», так же как и в «очко», играли как в «общак», так и один на один. Круг людей, собиравшихся в «общак» для игры в «очко», называли просто и банально — «казино». Тот же круг, но уже собравшихся играть в «рамс», называли нежно и ласково — «курочка». Среди арестантов бытовала присказка: «Чтобы научиться хорошо играть, нужно научиться платить». И в ней заложен глубокий смысл. Игроками, по большому счету, считались те, кто сам себе, никому не доверяя, клеил, точил и доводил до ума стиры. Это целая наука. Для того чтобы описать весь процесс, думаю, одной главы будет мало. Если же описывать правила упомянутых мною мер и всего лишь некоторые нюансы, возникающие во время игры, то без всякого преувеличения могу сказать, что для этого потребуется целая книга, да к тому же очень толстая. Почти все эти премудрости я познавал годами, выбора у меня другого не было, чуть позже читатель поймет почему. Ну а словечко «почти» я сказал потому, что все премудрости игр в стиры не знает никто. Что же касается множества деталей в игорной жизни тюрьмы, важных по своему значению, мне бы хотелось все же выделить некоторые из них. Для игроков самым главным, а точнее сказать, основой всего был и остается вовремя уплаченный долг. Если даже хоть на один час возврат долга был просрочен, человек, его просрочивший, считался фуфлыжником и приравнивался к лагерным педерастам. То есть человек, вовремя не уплативший долг, считался обесчещенным. Фуфлом не считался только тот проигрыш, который нельзя было перевести на деньги. Я хочу особо обратить на это внимание тех, кто умудрялся и сейчас умудряется выигранные приседания, отжимания и прочие спортивные упражнения переводить на деньги и потом спрашивать с проигравших как с фуфлыжников. Это натуральная махновщина, и если такие экспериментаторы попадут в общество каторжан или бродяг, то им, мягко говоря, мало не покажется. Вообще, по своей сути, игра — очень тонкая вещь, и, для того чтобы не было разного рода недовольства среди игроков, в любой порядочной зоне всегда находился человек, что называется, по большому счету. Он непосредственно смотрел за порядком в каждой игре. Любые оговорки во все времена делались только перед началом игры, если же по ходу игры возникали какие-то другие поправки, то они не шли в счет. Условия же всегда были разные, все дело в том, кто садился играть. Если это был урка или кто-то из бродяг, что бы ни разыгрывалось, условия были неизменны. Играть можно было только на то, что имеешь в наличии и можешь проиграть, чтобы тут же можно было расплатиться, к тому же перед игрой делалась масса оговорок. Например: менты не в счет, «изолятор» не считается. Это означало, что в случае запала, то есть вашего обнаружения, если у вас каким-то образом менты изъяли деньги, то при первой же возможности (в случае проигрыша) вы могли спокойно расплатиться, и это тогда фуфлом не считалось. То же самое, если вас посадили в карцер. Но перед этим делалась оговорка, о которой я упомянул: вы по выходе из карцера, при первой же возможности, должны были уплатить долг — и тогда этот проигрыш фуфлом не считался. Арестанты, не принадлежащие к воровской масти, могли играть на число, то есть либо до конца месяца, либо до 15-го числа любого месяца. Это было их право, но неизменным оставалось одно: вовремя уплаченный долг. Если перед началом баталии была оговорка: игра чисто воровская — и все с ней соглашались, то никому и в голову не могло прийти попытаться хоть как-то обмануть партнера. Игра при такой оговорке проходила абсолютно честно, ну и, само собой разумеется, корректно. По ее окончании люди пожимали друг другу руки и благодарили за приятно проведенное время, это было ритуалом у арестантов.

Мало того, очень часто игра шла через стенку, то есть когда партнеры находились в разных камерах. И сразу определялось, кто играет и на каких условиях.

В воровской жизни бродяг аферисты никогда не приветствовались, но их и не отталкивали. Так что относительно воровской игры кодекс чести был намного либеральней его старинного прототипа, который гласил: нельзя дворянину даже драться на дуэли, предварительно не уплатив свой карточный долг.

Я немного отвлекся от хронологии своего повествования, для того чтобы как можно ярче представить читателю картину одного из самых главных занятий тюремного бытия — карточной игры. Но главной моей целью неизменно остается правильный подход к рассказу во всех аспектах как о тюремной, так и о лагерной жизни. Под словом «правильный» я подразумеваю справедливый и честный подход, то есть воровской.

Глава 6. СЛЕПОЙ

И на этот раз, так же как и прежде, меня вместе с несколькими сокамерниками после утренней поверки перевели в камеру, о которой речь пойдет ниже. Ничего необычного или экстраординарного в этом не было. Так же как и плановый шмон, была плановая перетасовка, и все давно уже к этому привыкли. Обычно в любой камере, куда бы меня ни переводили, всегда находились знакомые мне люди, и это было неудивительно. За несколько месяцев подобного рода оперативных мероприятий, как начальство называло эти переселения, можно было перезнакомиться со всей тюрьмой. Как правило, это было гораздо больше на руку нам, осужденным, чем администрации, так хоть мы знали, кто есть кто, и никто не мог спрятаться от возмездия, если вел себя недостойно. При таком режиме все и всё были на виду. После переправки в другую камеру обычно нескольких часов хватало на то, чтобы познакомиться с новыми сокамерниками и обустроиться. Ну а после обеда, как правило, вновь прибывший уже сидел в игровом кругу и тянул к «тузу валета». Естественно, это касалось тех, кто хотел играть, а игра, как правило, была всегда делом добровольным. Хочешь — садись в круг, нет — делай что хочешь, главное, чтобы твои действия не шли вразрез с тюремными канонами. В круг игровой не пускали лишь фуфлыжников и разного рода нечисть.

1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 69
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Бродяга - Заур Зугумов бесплатно.

Оставить комментарий