Четвертый – резервный взвод сменного состава. Объясняю, ни одно подразделение никогда не находилось в постоянном комплекте. Отпуска, болезни, учебы рассредоточивали военных, где-либо, только не в подразделении. Текущий некомплект подразделения всегда был от 10 до 30 %. А вот задачи подразделению постоянно ставятся в расчете на полный штат. Мы же учитывали текущий некомплект введением резервного взвода.
Пятый взвод планировался как взвод тяжелой техники, но это условное название относительно этой техники.
Пятый и шестой взвод, это было наше направление, меняющее общую стратегию и тактику. Это смесь электронной, дистанционной разведки с ответствующим боевым реагированием.
О штатной технике подробнее. О багги и связи мы говорили. На связь мы делали основной упор. В штатном шлеме находился обыкновенный мобильник, включаемый в режим селекторного общения. Обеспечение связи шло через бригаду, а на месте создавался нужный круг селекторного общения в оперативном порядке. В систему связи включалась система "свой-чужой". Старший группы в сумке имел планшет с привязкой к местности.
Касаясь основного вооружения и техники, велосипеды решили не выдумывать. Представители спецслужбы провели нам экскурсию по военным КБ, чего там только нет. Мы и сами прошлись по рекламам наших КБ и заводов. Все российское было быстро доводимое до ума. Нет у людей денег и заказчиков. В итоге – гиростабилизатор в общем не наш, но наше программное обеспечение. Система наведения не наша, но наш софт. В общем, многое, что мы увидели, просто требовало правильных компьютерных программ. Как правило, любая наша техника начиналась с компьютерного блока, защищенного со всех сторон, с дублированием всех командных процессов.
Полевая команда на багги могла не тащить запасы на спине, была мобильна и автономна суток на шесть.
Под пятый взвод комплектацию техники нашли на собственной городской выставке вооружений. Ребята сделали маленький танк, под разминирование, пулемет и АГС. Просили всех посмотреть, какие они молодцы. Результат? Правильно! Никому не надо. Сошлись с ними ближе, поменяли броню и аккумуляторы, добавили чипов и собственный софт. Получился агрегат даже меньше экспериментального прототипа. Он в автономном режиме сам ползал, сам выискивал противника. Танчик мог доложить об увиденном и пострелять в сторону врага после команды, определяя противника по системе "свой-чужой". Потроха заменены на наши – моторчики, аккумуляторы, чипы и броня с "хамелеоном". Комплекс состоял из двух мини-танчиков в кузове транспортного модуля. КУНГ же был одновременно пристанищем команды и центром управления. Оборудованный видео во всех режимах диапазона, ультразвуковым сканером местности с возможностью сканирования грунта на глубину до двух метров, лазерным дальномером и анализатором запахов, танчик с компьютерным блоком и операционкой "US military" превращался в квазиживой организм с интеллектом собаки. Похожих агрегатов между ними не было, они обретали неуловимые отличия. Их приходилось учить и отстраивать индивидуально. Отдельные образцы чувствовали противника и заложенную взрывчатку задолго до сигналов даже нашей паранойи. В ротах каждый танчик получил клички, от Бобика до Мухтара. Сработали стереотипы телевизионных экранов. А называть было надо, больно органично вписывалось поведение, и на тупую машину танки походили мало.
На шесть команд получалось шесть транспортных модулей с центрами управления и 12 юрких и умных танчиков.
С вооружением мы вначале определиться не могли вообще. Дело в том, что российская промышленность была в состоянии предложить такое количество толковых стрелялок, что на первых порах в бригаде на каждую отдельную машину, и на каждый агрегат вешали все, что ей отдавали для полевых испытаний. В нашем распоряжении было три системы автоматических гранатометов и три варианта полевых станковых крупнокалиберных пулеметов. Было предложено вооружение для летательной техники, реализовалась возможность установки антиснайперских винтовок большого калибра от трех производителей и перспективой доработок. Ракетчики показывали достоинства убийства на реактивной тяге, вне разделения на наземные и воздушные цели. Такие маленькие и быстрые ракетки в пенале емкостью на четыре или шесть штук, вполне носились нашим танчиком и отстреливались по надобности практически со 100 % результатом поражения. В принципе, с нашим стабилизатором для снайперской стрельбы хватало и ПК. Оператор столбил зону появления противника, и при срабатывании сканера движения хватало очереди из трех патронов, чтобы прекратить шевеление. Изящность системы наведения позволяла наводчику находиться практически рядом с противником, не боясь шального выстрела.
Мы не пожалели материала на нашу технологию "Хамелеон". Получилось очень замечательно, танк загонялся в засаду и мог там торчать до бесконечности в режиме пассивного сканирования. При появлении движения, сканер засекал цель, анализировал разницу между животным и такой скотиной как человек, докладывал увиденное оператору. Мы не пацифисты и ввели команду немедленного ответа при стрельбе по агрегату. Если по нам и нашей технике стреляют, пусть не обижаются. Оператор может не успеть дать команду на отражение агрессии.
Вот теперь отдельно про шестой взвод. В обиход были введены беспилотные летательные аппараты "Стрекоза" и "Шмель".
Изучение рынка беспилотных летательных аппаратов нас привело в растерянность. Российские просторы предлагали до сорока моделей БПЛА различных моделей и направленности. Есть модели ПБЛА, которым более 20 лет и все еще в стадии прохождения испытаний. Большая часть беспилотников не востребована по сей день и не выпускается. В ассортименте уникальные образцы до которых иноземцам ещё далеко, особенно по надежности и стоимости. Есть древние аппараты еще 1982 года, умора. В силовых ведомствах этого всего нет.
Не подходили они нам, ни размерами, ни компоновкой, ни наверченностью. При том, при этом, что и самостоятельно мы их производить не могли.
Для размыкания круга проблем пришлось выйти на городской завод летательных аппаратов. Невзирая на то, что нас представили, встретили нас холодно и неприветливо. Желание руководства было в поимении от нас денег вместе с подаренной им нашей документацией. Еще оговаривалось право строить аппараты по собственному усмотрению с пересмотром сметы в сторону увеличения. Это было неприемлемо. В соответствующем министерстве им посоветовали поумерить пыл, чтобы не остаться даже без тех убогих заказов. Сказать, что заводчане были напуганы, в общем, интеллигентный разговор к консенсусу не привел.
Опять пришлось создавать общество с ограниченной ответственностью с паевым входом авиазавода в виде территории и производственных помещений, с начинкой из станков и стендов, и с нашим вкладом денег, идей, чертежей, оборудования и материалов. Невзирая на электронные виртуальные проверки поведения модели, дуть через аэродинамическую трубу все равно надо, испытывать надо. Ладно, мы не жадные и не гордые. Маленькой местью было подключение спецов из ОКБ Яковлева. Они со своей "Пчелой 1Т" навозюкались, им и карты в руки.
Почему "Стрекоза"? Крыльев шесть, закрылков нет, меняется конфигурация крыла относительно движения. Двигатели электрические с меняемым положением пропеллера. Вернее, — меняет положение с горизонтального на вертикальное сам двигатель. Что-то среднее между самолетом и вертолетом. Пропеллера два, они спокойно позволяют зависать на одном месте неопределенное время. Скорость полета от 0 до 150 км в час, дальность или время полета – до 36 часов без подзарядки аккумуляторов. Аппарат абсолютно бесшумный, за счет материалов практически прозрачный. С покрытием черно-белых проступающих сквозь прозрачность деталей оптоволокном, аппарат не виден с пятидесяти метров. После применения всех ноу-хау, вес аппарата уменьшился до 100 килограмм и по своей мощности, нес полезную нагрузку – в 200 килограмм. Квазимозг сам идентифицирует свое положение относительно окружающей действительности в процессе полета и обеспечивает самостоятельный возврат на место. Что-то подсмотрели у пчел, что-то реализовалось при тестировании. "Стрекозу" напичкали электроникой по самое не могу. Задействовали все доступные каналы обнаружения, от видео, включая инфракрасный диапазон, до ультразвука. Инфразвук на летательном аппарате тестировался впервые в виде экспериментальной пушки. Предполагалось тихо висеть и пугать супостата в диапазоне 6–7 герц, вися над головой на высоте тридцати метров. До нас такого никто не делал, но результат должен был быть хорошим. Мы понимаем, что если бы у отечественных разработчиков были наши материалы, приборы и софт, они бы тоже сваяли такое, а может быть и лучше.
"Стрекоз" во взводе всего шесть, по две на КУНГ, который раскрываясь, превращался в перевозной аэродром. Взлет-посадка разбега не требовали.
