не удалось, и оба отделались небольшими сроками. А выйдя на свободу, эти двое покончили с криминальным прошлым и занялись бизнесом. Так вы полагаете, что гибель этих двоих может быть связана с их прошлой деятельностью?
– Было бы странно не предположить такое, – проговорил Гуров. – Сведение счетов в криминальном мире – обычное дело. А значит, следующее направление расследования должно быть связано с бывшими участниками банды Голубева. Надо покопаться в этом прошлом, и хорошо покопаться.
– Думаю, надо обратить особое внимание на те эпизоды, которые были связаны с поджогами, – включился в разговор Стас Крячко.
– Интересная мысль, – одобрил его Гуров. – Другое мое соображение более тривиальное. Это родные и близкие погибших. Это были богатые люди, после них осталось значительное наследство. Кому оно достанется? Может быть, кто-то проявил заинтересованность и ускорил транспортировку Угрюмова и Коршунова на тот свет?
– В этой вашей последней версии есть слабое место, – заметил генерал Миронов. – Получается, что родственники этих двоих тоже состоят в родственных отношениях. Или они образовали группу по уничтожению бывших бандитов. Почему два убийства идут одно за другим? Так не бывает.
– Вы правы, так не бывает, – согласился Гуров. – Но можно предположить, что одного из этих двоих убили наследники, а другого – бывшие подельники. В общем, проверять надо все три версии. Давайте распределим роли. Мы с полковником Крячко уже договорились, что он будет проверять родственников погибших, а я возьму на себя их бывших сообщников. От вас, майор, потребуется помощь. Мне нужен список участников группы Голубева, он же Свинец. А еще вы возьмете на себя пироманьяков. Надо их всех проверить. Договорились?
– Все выполним, Лев Иванович, – заверил сыщика генерал Миронов. – Вы сейчас пройдите с Михаилом Игнатьевичем в его кабинет, и он вам назовет самых видных участников банды Голубева. И вы сможете начать работать. А тем временем Михаил Игнатьевич и полный список вам составит. А полковнику Крячко назовет имена и адреса родственников погибших Угрюмова и Коршунова. Машины с водителями вам нужны?
– Машины точно нужны, а водители точно не нужны, – отвечал за двоих Крячко. – Мы и сами можем за рулем посидеть.
– А еще мне надо будет увидеться с вашими экспертами, – сказал Гуров. – Хочу поговорить с ними о характере повреждений у погибших, о других деталях.
– Тогда пусть Михаил Игнатьевич вас сначала проводит к криминалистам, а потом уже вы к нему подниметесь, – решил генерал.
– Согласен, – сказал Гуров.
Глава 3
Следуя за майором, Гуров и Крячко спустились в подвальный этаж Управления. Некоторые двери здесь стояли открытые, и, проходя мимо, оперативники видели людей, склонившихся над микроскопами или сидящих перед экранами мониторов. Найдя нужный кабинет, майор постучал и вошел. Хозяин кабинета встал навстречу гостям. Это был человек среднего роста в роговых очках с толстыми стеклами.
– Вот, Лев Иванович, знакомьтесь, это руководитель нашей криминалистической службы майор Голубицкий Борис Сергеевич, – сказал Березкин. – Он ответит на все ваши вопросы, касающиеся гибели Угрюмова и Коршунова. Ответишь, Борис Сергеевич? Ведь вашей работой интересуется не кто-нибудь, а сам Лев Иванович Гуров.
– Конечно, расскажем и покажем все, что смогли установить, – отвечал главный криминалист.
– Вот и отлично, – кивнул Березкин. – А когда закончите, поднимайтесь ко мне на третий этаж. Назову вам фамилии бывших криминальных авторитетов, а также родственников погибших.
Березкин вышел, а Голубицкий предложил оперативникам сесть и спросил:
– Значит, вы тоже уверены, что эти два человека были убиты, а не умерли в результате несчастных случаев?
– Да, мы с полковником Гуровым пришли к такому выводу, – ответил Крячко. – А почему вы говорите «тоже»? Кто еще в этом уверен?
– Прежде всего – я и мои эксперты, – отвечал Голубицкий. – Вот, например, давайте посмотрим на смерть Вячеслава Угрюмова. Как все это выглядело? Человек приехал в лес, разжег костер, стал жарить шашлык, положил на траву скатерть, расставил на ней закуски, бутылку дорогого коньяка… Он что, один все это делал? Такое предположение выглядит как совершенно невероятное. Конечно же, Угрюмов был там не один.
– Скажите, а сколько посуды было на столе? – спросил Гуров. – Тарелки, вилки, стопки?
– Вот это интересный момент, – сказал криминалист. – На скатерти мы обнаружили один комплект пластиковой посуды – тарелку и вилку. А также одну металлическую стопку. На основании этого майор Березкин, которому поручили расследовать это дело, и пришел к выводу, что Угрюмов пьянствовал в одиночку. Однако мои ребята прочесали окружающие кусты в радиусе пятидесяти метров и кое-что нашли.
Тут криминалист открыл сейф и достал оттуда какой-то предмет, завернутый в пластиковый пакет. Когда он развернул пакет, на свет явилась серебряная стопка на 50 граммов. Голубицкий выставил ее на стол и сказал:
– Вот наша добыча, которая опровергает версию об одиноком пьянстве Вячеслава Угрюмова, а также версию о несчастном случае. Между прочим, чтобы найти эту стопочку, пришлось лазить по кустам двое суток. Эта стопка из того же набора, как и стопка, из которой пил убитый Угрюмов. Это обстоятельство мы уже проверили, это факт установленный.
– Я смотрю, вы довольно свободно обращаетесь с этой уликой, – заметил Гуров. – На ней что, никаких следов нет?
– Вы угадали – следов нет, – отвечал эксперт. – Прежде чем выкинуть в кусты, стопку тщательно вытерли. Нет ни отпечатков, ни капли слюны, чтобы взять пробу ДНК. Одно можно сказать – что она из того же столового набора.
– А пластиковую тарелку и вилку вы, стало быть, не нашли? – спросил Крячко.
– Нет, не нашли, – отвечал эксперт. – Да мы не особо надеялись их найти. Ведь пластмасса гораздо лучше, чем металл, хранит разного рода следы. Ее вытирай, не вытирай, а что-то останется. Так что мы не сомневаемся, что убийца унес посуду с собой. Итак, я предъявил вам одно доказательство того, что перед нами – насильственная смерть. Но есть и другое. Согласно заключению медэксперта, Угрюмов умер оттого, что упал лицом вниз в костер и получил ожоги, несовместимые с жизнью. Возникает естественное предположение, что погибший был настолько пьян, что уже не контролировал свои движения. Однако наш врач, который провел анализ содержания алкоголя в крови погибшего, пришел к выводу, что Угрюмов не был так уж пьян. Он выпил от силы две стопки, граммов сто коньяка. Что же заставило его упасть лицом в огонь и уже не встать? Ответ дает та самая гематома на затылке. Удар был такой силы, что лишил Угрюмова сознания.
– Так, с первым погибшим все более или менее ясно, – сказал Гуров. – Теперь расскажите о гибели Коршунова.
– Давайте перейдем к Коршунову, – согласился эксперт. – Он сгорел в машине. Отчего загорелся
