МЭТТ ОЛАНДЕР
Умер 3 авригала 677
ДОБЛЕСТЬ не знает отчизны
Вычурная, в стиле двухвековой давности, надпись вырезана небрежно, имя и первое слово – крупными буквами. Дата по календарю Илианды соответствовала времени Эвакуации.
Вокруг места, расположенного в роще, – низкие изгороди из кустарника, цветущие деревья и дорожки, посыпанные гравием. На жгучем ледяном ветру с океана полощется знамя Деллаконды с изображением фурии, заключенной в серебряное кольцо Конфедерации. У подножия флагштока Историческое общество Пойнт-Эдварда установило в 716-м году каменный знак с бронзовой табличкой. На ней имя Оландера и фраза, якобы сказанная им одному из товарищей в последние мгновения эвакуации:
«Не дело, если Пойнт-Эдвард встретит “немых” без единого защитника».
У основания памятника выгравирована резолюция Объединенных Палат, гласящая, что Мэтт Оландер «никогда не будет забыт Городом, который он не захотел покинуть».
Это место, куда люди приходят в выходные дни посидеть на скамейках, полюбоваться чайками и пузырниками. В тот зимний день толпа детишек запускала ярко раскрашенных змеев. Белое солнце Каспадел прорывалось сквозь серые тучи, и туристы, высадившиеся из аэробуса, торопливо обходили рощу, бросая беглые взгляды на надписи, и забирались обратно в аэробус, где было тепло.
Несмотря на близость вокзала Ричардсона, место казалось довольно одиноким. Возможно, чувство изоляции вызывали психологические, а не географические причины. Стоя под навесом высоких кустарников, в отгороженном пространстве, посвященном исключительно мужеству одного человека, я продолжал думать о многоликой природе истины. Как отнеслись бы ко всему этому товарищи Оландера, те, кто презирал даже воспоминание о нем и намекал Лейше Таннер на его предательство? «Доблесть не знает отчизны».
Где же правда? Что произошло в Пойнт-Эдварде?
– Кто соорудил это? – спросила Чейз.
Она выглядела серьезной, задумчивой, почти подавленной. Ветер трепал ее волосы, и она отбрасывала их рукой.
– Парковая комиссия.
– Нет. Я хочу сказать, кто похоронил Мэтта Оландера? Кто вырезал надпись на могильном камне? В «Спутнике туриста» сказано, что могила уже была здесь, когда беженцы вернулись с Миллениума после войны.
– Знаю.
– Кто вырезал надпись? – Чейз полистала брошюрку. – Здесь сказано, что по преданию это сделали ашиуры.
– Мы знаем о них слишком много. Но почему бы не отдать последние почести врагу? Во время войн случались и более странные вещи.
Вокруг камня собралась толпа. Некоторые делали снимки, другие, переговариваясь, шли дальше.
– Холодно. – Чейз застегнула молнию на куртке и включила термоэлементы. – Почему же надпись не на их родном языке?
– Черт возьми, откуда я знаю. А что говорит путеводитель?
– Говорит, что специалисты расходятся во мнениях.
– Здорово. Очень помогает. Могу предложить другую версию, которая по крайней мере объяснит похороны.
– Выкладывай, – сказала Чейз.
– Сколько они собирались эвакуировать? Двадцать тысяч человек за неделю? Нельзя проделать такое и не пропустить хотя бы нескольких, всегда найдется кто-то, кому не сообщили. Во всяком случае, Оландер остался, нашел их и, вероятно, был вместе с ними, когда все погибли при бомбежке. Может, он сделал нечто такое, чем заслужил их восхищение: подбил, например, из личного оружия вражеский корабль или спас ребенка из горящего дома. Кто знает? Но они восхищались его поступком и похоронили надлежащим образом.
Я уставился на обломок.
– Лейша Таннер знала правду.
– Думаю, да. Ты веришь в собственную теорию?
– Нет. Что-то здесь не так. И в нежелание Оландера покинуть город тоже не верю. Это очень красиво и поэтично, но, скорее всего, его просто забыли. Деллакондцы выбрались оттуда за несколько часов до появления вражеского флота и, должно быть, чертовски спешили, зная о его приближении.
– Почему же товарищи Оландера так реагировали на упоминание о нем?
Мы стояли над могилой и старались представить себе, что могло тогда произойти.
– Интересно, – заметил я, – действительно ли здесь кто-то похоронен? Может, могила пуста?
– Нет. Я читала об этом, когда мы летели сюда, Алекс. Они сделали снимки. Там действительно есть тело, и записи дантиста свидетельствуют, что это и вправду Оландер.
– А сказано, как он умер?
– Не от взрыва плазменной бомбы. По-моему, в него выстрелили из лазера. Считают, что из небольшого ручного оружия, и это свидетельствует в пользу одной части легенды.
– То есть?..
– «Немые» выслали десант и попытались захватить его живым.
– Возможно, его поймали и казнили.
– Такая возможность весьма вероятна, – согласилась Чейз. – Но ни один человек здесь ее не примет.
– Почему?
– Потому что это не слишком героическая смерть. Все предпочитают образ Оландера, стоящего на крыше вокзала с импульсной винтовкой, окруженного трупами инопланетян и палящего в них до тех пор, пока эти ублюдки не сразили его. В противном случае, как ты объяснишь эту надпись?
– Полагаю, самоубийство тоже исключается. Ладно. Второй вопрос: если Оландер остался добровольно, знал ли об этом его командир? Или он увел корабль? Если так, то тогда можно объяснить некоторое раздражение, с которым столкнулась Таннер.
– Не думаю, чтобы Кристофер Сим позволил кому бы то ни было остаться, чтобы умереть. Это на него совсем не похоже.
– Откуда ты знаешь?
Чейз на мгновение смешалась.
– Мы говорим о Кристофере Симе, Алекс.
Наши взгляды встретились. Чейз улыбнулась и покачала головой.
– Нет, – сказала она. – Я в это не верю.
– Я тоже. Если бы мы выяснили, почему Оландер не улетел со своим кораблем, мы бы далеко продвинулись в понимании...
Я заколебался.
– Чего? – настаивала Чейз.
– Будь я проклят, если знаю. Может, Киндрел Ли нам расскажет.
Мы взяли напрокат скиммер в Ричардсоне, заглянули в отель, где для нас были заказаны номера, и полетели в Пойнт-Эдвард, средних размеров город, построенный над бывшим прибрежным вулканом из пермиата, камня и стекла.
Первый взгляд на него поразил нас. Не было ни плавных пешеходных эстакад, ни аллей, ни парков, соединяющих верхние уровни. Пойнт-Эдвард представлял собой город четко очерченных индивидуальных строений с тяжелыми фасадами, квадратными арками и бастионами, а также многочисленными статуями. Центральную часть перестроили после разрушения в 677-м году, используя повсеместно один архитектурный стиль. Путеводитель называет его «Единым Токсиконским». В свое время идея могла казаться привлекательной, но результат получился ошеломляющим: прочность, монументальность, непоколебимая уверенность. Город, похожий на крепость.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
