Кстати, наш монах Торри опять бредит новой идеей. Можете назвать его мечтателем, но он не отказывается от мысли нести людям «свет милосердия». Недавно мы с ним очень долго беседовали на эту тему. Он хочет… Только не смейтесь! Он хочет открыть в Кларэнсе школу для детей и лечебницу для всех страждущих. Так горит этой идеей, что уже подобрал для себя помощников из числа бродячих монахов — дюнков. Я не против, тем более что это хорошая возможность улучшить положение ордена в городе. Простые люди хоть немного изменят свое отношение к нам. Пусть это произойдет и не сразу, но вода камень точит.
Деньги? Деньги на это дело найдутся. Здание купит наш орден, а все остальное внесут богатые горожане и торговцы. Не внесут — я на них парней Гэрта спущу! Эти головорезы долго разбираться не будут и быстро «найдут» доказательства для обвинения несогласных в чернокнижии и колдовстве. Что будет дальше, лучше даже не спрашивать… Жестоко? Не последнее забираем и бедных не раздеваем.
Вот так, в делах и заботах, шли дни. Если кто-нибудь вам скажет про попаданцев в иной мир, которые легко насаждают современные нам традиции и правила — вы можете громко посмеяться в ответ. Поверьте, это далеко от правды. Если вы захотите что-нибудь изменить, то большую часть времени потратите на изучение истории этого мира. Будете стараться понять и принять мир как свой собственный. Чтобы сродниться с ним и понять его нужды, не забывая о нравах и традициях. Не сможете осознать этого — придется тратить время на выживание в совершенно чужой и опасной среде. Вечно сражаться не получится, и в конце концов вы все равно проиграете. Или… Или станете одним из тех, кто растворился в просторах этого мира. Как тот кузнец из Вархэса.
— Серж? — Я задумался и даже не услышал, как ко мне подошел Робьен.
— Здравствуй! Как ты?
— Понемногу, — ответил он и с удовольствием опустился на скамью. Несколько минут молчал, а потом сказал: — Подошло это время, Серж…
— Когда? — спросил я. Поверьте, мне хотелось это произнести непринужденным тоном, но голос внезапно сел и стал хриплым.
— Послезавтра. Сделал все необходимые расчеты. Может, отложить на год?
— Нет, не нужно откладывать… Я готов… Но перед этим нужно сделать распоряжения, на тот случай, если все пройдет не так, как бы нам хотелось.
— Хорошо, — кивнул он. — Жду тебя завтра вечером…
Вскоре Робьен попрощался и ушел, оставив меня наедине с моими мыслями. Значит, послезавтра… Послезавтра настанет тот день, когда в подземельях Кларэнса откроется дверь, через которую может пройти лишь «скиталец, породнившийся с божественным войском»… Мое время…
Перед тем как отправиться в это подземелье, я написал несколько писем. Завещание? Можно сказать, что и завещание. Этот мир уже научил доверять своим предчувствиям. Мне кажется, что документ, найденный Шэром, написан не просто так, и тайна, заключенная под землей, достойна того, чтобы рискнуть своей жизнью.
Письма я вложил в кожаную папку, запечатал своей личной печатью и передал мастеру Вэльду. Да, я объяснил причину этого поступка. Остальным не стал говорить. Даже Мэриан ничего не сказал. Незачем лишний раз портить людям нервы. Тем более Кире Трэмп.
И вот наступило время, когда я вышел из дома. В этот ранний час воздух был таким… прозрачным, что казалось — тронь, и зазвенит. Замок понемногу просыпался. Я увидел, как у ворот бушевал гном Альвэр, распекая подчиненных. Не знаю причин, но его парни стояли навытяжку и пожирали командира глазами. Гном ходил как тигр вдоль короткого строя из десяти бойцов и орал громче корабельной сирены. Видимо, мальчики слегка накосячили. Почему слегка? Будь причина важной — они бы уже бежали вокруг города. В доспехах и с мешком на плечах, нагруженным песком и щебнем.
Рядом с донжоном скучал вооруженный Рэйнар Трэмп. Он пойдет со мной. Если бы я не взял его с собой, нанес бы смертельную обиду. Он до сих пор не мог простить, что не был с нами там — на границе. Не знаю, как далеко мы с ним сумеем пройти, но идти вдвоем с Робьеном — безумие чистой воды. Я бы с удовольствием взял и Мэдда Стоука, но он еще слишком слаб.
Не успел подойти к Рэйнару, как караульные у ворот опять подтянулись и замерли. Даже Альвэр стал орать немного тише. Пришел Робьен в сопровождении слуги — орка. Он теперь при нем вроде телохранителя.
Единственный вход в донжон находился на высоте пяти метров. Туда вела узкая лестница без перил и поручней. Истертые камни, которые помнили твердую поступь Рэсгара — внука Урга Кларина. Глубокая арка с массивной железной дверью. Она распахнулась неожиданно легко, но с таким протяжным скрипом, что я испытал непонятное чувство. Чувство обиды. Так плачут брошенные дома, жалуясь на своих хозяев. Будто упрекают в неуважении к прошлому.
— Нам туда. — Робьен поднял горящий факел и осветил узкий боковой коридор.
На стенах, сложенных из грубых камней, виднелись кованые и уже порыжевшие от времени подставки для факелов. Через несколько метров мы подошли к еще одной двери. Служитель снял замок, и мы увидели винтовую лестницу, уходящую глубоко под землю. Спустились вниз и оказались в небольшом зале с четырьмя арочными проходами, направленными в разные стороны.
— В Рунакамм подземелье было попроще, — усмехнулся Рэйнар Трэмп. Он поднял повыше свой факел и наклонил голову, чтобы рассмотреть один из проходов.
— Там был обычный подвал, а не подземелье.
— Этот проход ведет к реке, — пояснил Робьен и ткнул пальцем в один из них. Потом сверился со своими записями и продолжил: — А этот — к западной стене города. Насколько я знаю, выход давно завален камнями и пройти по нему невозможно.
— А этот? — кивнул на одну из арок Рэйнар.
— К южным воротам.
— И куда пойдем дальше?
— Надо спуститься еще ниже.
Робьен жестом подозвал орка и указал на бочки, сложенные у одной из стен. Орк откатил одну из них, и мы увидели железный люк. Под ним оказалась еще одна лестница. Внизу нас тоже ждал зал — уже меньшего размера. Отсюда вели три прохода. Один из них закрывался тяжелыми дверьми и железной решеткой. Второй был бесполезен — свод обвалился и засыпал проход камнями, оставив узкую щель, по которой можно было пробраться лишь ползком.
Третий был замурован.
— Нам нужно сюда. — Робьен показал на каменную кладку.
— И кто повелел замуровать эту часть подземелья?
— Не знаю. — Он пожал плечами. — Я не нашел упоминаний.
— И что, эти проходы никогда не использовались?
— Только во время осады города. В мирное время проходы бесполезны. — Робьен сверился с планом и через несколько секунд продолжил: — Через сто шагов проход разветвляется. Левый, если не ошибаюсь, выведет за пределы города, а правый уходит в реку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
