– Никто тебя не изгонит, – Лой тоже взяла салфетку. – Райлих размажет Дебуа, вот увидишь. Это на меня все будут смотреть и ждать, когда же я упаду? Когда допущу ошибку и отправлю Хозяйку клана в изгнание?
– Тайрин не боится изгнания, – ответила Эйлин. – И Дамьен не боится. Да теперь вообще никто из мьеров не боится изгнания! – она взмахнула руками.
– Год-два – и всю законодательную систему придется менять, – Тильда отвернулась и взглянула на шкаф со множеством книг по психиатрии и психологии. – Люди хотят, чтобы мы интегрировались и влились в их общество, а мы желаем продолжать существовать независимо от них. Если бы нас в мире было мало – никто бы нашего мнения уже и не спрашивал. Прикрыли бы Службу Стражей и Совет Сообщества – и все на этом. Но нас оказалось очень много, и наши законодательные системы нарисованы под копирку «Кольда». Поэтому с нами пока ведут диалог и дают рекомендации.
– А тебе не кажется, – Лой наклонилась к Тильде, – что мы должны интегрироваться?
– Не бывает интеграции без сегрегации, – Тильда повернулась к Лой лицом. – Есть мы и есть они. Нет пока нас, понимаешь?
– Но без интеграции никаких «нас» и не появится, – заметила Лой.
– Дай миру привыкнуть к тому, что эльф разумный существует. А там посмотрим, куда нам двигаться дальше.
Прозвенел таймер. Эйлин потянулась в кресле и прижала нос к подмышке. Принюхалась. Прижала нос к другой подмышке. Снова принюхалась. Схватилась за блузку и начала ее нюхать.
– Чем пахнет? – спросила ее доктор.
– Духами, – ответила Эйлин, глядя на врача. – Я пахну духами.
– Это очень хорошо, – улыбнулась ей врач.
– Я пахну духами! – радостно воскликнула Эйлин. – Я чувствую запах своих духов!
– Кому-то сегодня повезет, – тихо произнесла Тильда.
– Однозначно, – так же тихо ответила Лой.
Они переглянулись и рассмеялись.
– Я пахну! Пахну! – повторяла Эйлин, желая, очевидно, сообщить эту новость всему миру.
– Тильда, задержитесь пожалуйста, – в дверях остановила ее доктор.
– Хорошо.
Лой и Эйлин ушли, а Тильда вернулась в кабинет и присела на диван.
– Вы не рассказали, как у вас дела.
– А что рассказывать? – Тильда перебирала пальцами в воздухе. – Нормально у меня все. Десять килограмм набрала. Ходить стало тяжелее. Зато лицо помолодело, – Тильда улыбнулась и прижала ладони к щекам. – Все говорят, что я похорошела. Один Мортон молчит, – Тильда тяжело вздохнула. – Но его можно понять: он-то мой суженный, ему наплевать, какое у меня лицо.
– Вы знаете, что это не так, – доктор пересела в кресло, в котором любила сидеть Эйлин.
– Да, знаю, – признала Тильда. – И меня беспокоит, что мой суженный отказывается со мной спать, прикрываясь чертовыми пятью шагами.
– И вы боитесь, что, набрав десять килограмм перестали быть для него привлекательной? Или, что еще хуже, перестали быть его суженной?
– Я стала похожа на себя прежнюю, – Тильда откинулась на спинку дивана. – А меня прежнюю он никогда не любил.
– Вы не хотите с ним об этом поговорить? – доктор внимательно смотрела на Тильду.
– Нет, – Тильда опустила глаза.
– Проще не назначать день свадьбы, не так ли? Проще испытывать его волю, пытаясь проверить: вы привлекаете его, как раньше, или нет? Это ведь легче, чем спросить напрямую?
– А если он соврет? – Тильда подняла глаза на врача.
– Но, если вы больше его не привлекаете, тогда зачем вообще женится на вас? – доктор пожала плечами.
– Да, ведь всегда можно встать позу, найти предлог и не женится, – ответила Тильда.
– Если он не хочет жениться, зачем он переезжает с вами в другой дом? Если он ничего к вам не испытывает, зачем он вообще продолжает ваши отношения?
– Не знаю. Спросите у него сами, – Тильда отвернулась. – Он ведь ходит к вам на сеансы.
– Как вы узнали? – прищурилась врач.
– Проследила. Он много, куда ходит. И редко бывает дома. Я больше провожу времени в компании Тайрин и Лэймора, чем с ним. И меня беспокоит не то, что он посещает вас, доктор, а то, что он не сказал об этом мне.
– Но вы ведь тоже не рассказываете ему, почему спите в экзопротезе? – вздохнула доктор. – Не говорите, что вам снятся кошмары. Что вы трижды записывались на посещение к Андреа Дебуа и трижды на них не являлись. Что вы навещаете жену вашего погибшего друга и каждую неделю ездите на кладбище, где похоронены ваши друзья.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Откуда вы знаете, куда я езжу? – с нажимом произнесла Тильда.
– Мортон мне об этом сказал.
– Тогда сейчас, доктор, вы нарушаете врачебную тайну, сообщая мне эти сведения, – на лице Тильды появилось выражение презрения и ненависти.
– Мортон сам попросил меня поговорить с вами на эти темы.
– О-о-о! – Тильда закивала. – Зашибись! – хлопнула себя по коленям. – Ну так пусть сам поговорит со мной на эти темы. А если слабо – тогда пусть и дальше помалкивает!
– Вы пресекаете любую из его попыток поговорить с вами об этом.
– Поэтому я должна проработать все это со своим психотерапевтом, не так ли? – Тильда наклонилась к врачу. – А я не хочу. Хватит того, что мы с вами уже «проработали».
– Мы ничего не проработали, Тильда, – улыбнулась врач. – Успехи есть у Эйлин. Лой старается. А вы – нет. Вы делаете все, чтобы получить желаемое, а именно беременность. И ничего, кроме этой беременности, вас больше не интересует. Поэтому вы набрали массу тела, поэтому живете с Мортоном под одной крышей, по этой причине проходите реабилитацию со мной. Но это не просто галочки напротив заданий, которые Мортон для вас придумал, это ваша жизнь, Тильда!
– Кажется, пора уходить, – произнесла она и встала.
– Убегать от проблем и двигаться дальше во что бы то ни стало вы очень хорошо умеете. А как на счет того, чтобы остановиться и заглянуть в себя? – доктор тоже встала. – Самый трудный бой – это сражение с самим собой. Кому, как ни вам, Тильда, об этом знать?
– Действительно, – хмыкнула она, поправляя рюкзак за плечами. – Кому, как ни мне.
– Тильда…
– Прощайте, доктор Эль, – Тильда вышла и хлопнула дверью.
***
Она вернулась в Резиденцию Норама, собрала сумку, вызвала такси и уехала, ни с кем не прощаясь.
Спустя неделю Мортон один переехал в их Тильдой новым дом. Он знал, что она сняла квартиру, знал, что ее навещает Далий, Эйлин, даже Лой и Тайрин бывали у нее в гостях. Все его окружение было допущено во владения Тильды Свен. Все окружение, только не он сам.
Доктор Эль предупредила его, чем может закончиться постороннее вмешательство в их с Тильдой стеклянный мир. Мортон рискнул, потому что сам из этой ловушки был не в состоянии выбраться. Он любил Тильду. Он хотел быть с ней. Но, в то же время, он желал, чтобы она была с ним по своей воле, а не потому, что лишь пять шагов отделяли ее от заветной цели.
Мортон не соврал, когда сказал, что готов прожить жизнь в одиночестве и без секса. И теперь с каждым днем ему казалось, что сделать это будет гораздо проще, чем он предполагал вначале.
Первое судебное заседание по телу Тайрин было назначено на конец месяца. По делу Эйлин – на несколько дней позже. Мортон понимал, что все равно увидит Тильду в зале суда, или в коридоре, или даже встретит на улице. Понимал, что это станет для него настоящим испытанием воли. Но… В его отношениях с Тильдой всегда были эти чертовы «но».
***
Тильду проводили в комнату для свиданий. Она присела на стул перед защитным экраном и взглянула на Андреа Дебуа, сидящего напротив.
– Неужели все-таки дошла? – натянуто улыбнулся Дебуа.
– Как видите, – ответила она. – Желание встретится с чудовищем лицом к лицу победило отвращение, которое я испытываю к вам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– А я думал, что ты мной восхищаешься!
– Боже упаси, – Тильда своим выражением лица показала Дебуа все то омерзение, которое бушевало внутри нее. – Насколько же нужно быть обозленным на весь мир, чтобы, даже воплотив все свои гениальные планы мести, попытаться в самом конце поставить жирную кровавую точку. Ребенку едва исполнилось два года, а вы наняли десять человек, чтобы прикончить его в финале вашего гнусного спектакля.
