Тильда лежала с закрытыми глазами и делала вид, что спит.
– А я склонен свои обещания выполнять, – он нежно провел языком по ее иссушенным губам и поцеловал.
Тильда вздрогнула, но глаза не открыла и на поцелуй не ответила. Мортон отстранился, взял стул и присел у ее кровати.
– Да, все плохо, – произнес он. – Да, ты потеряла ребенка. Да, ты едва не отправилась на тот свет. Да, ты перенесла тяжелую операцию, и я уверен, что сейчас тебе очень хреново. Но! Ты выжила. Ты выздоравливаешь. И у нас с тобой еще могут быть дети.
Тильда открыла глаза и медленно повернула голову в сторону Мортона.
– Набор массы тела, – он сжал кулак и разогнул первый палец. – Полноценная реабилитация после этой операции, – разогнул второй палец. – Полное обследование и подготовка к беременности, – разогнул третий палец. – Бракосочетание со мной, – разогнул четвертый палец. – Совместное проживание в доме, который выберу я, – разогнул пятый палец и показал ей пятерню. – Всего пять пунктов, выполнив которые, мы заделаем с тобой ребенка.
– А если не получится… …его заделать, – хрипло произнесла Тильда.
– Детка, я днями и ночами слезать с тебя не буду, пока у нас все не получится! – серьезно заявил Мортон. – Вышло раз, выйдет и другой.
– А если…
– Пять условий, Тильда, – он снова показал ей пятерню и поиграл пальцами в воздухе. – И пока ты не выполнишь все пять условий, я к тебе не прикоснусь. Полное воздержание. Абсолютное.
– Оральный секс? – спросила Тильда.
– Нет! – твердо заявил Мортон. – Совратить меня и получить желаемое у тебя не получится, пока… – он сделал паузу, – пока не будут пройдены все пять шагов.
– Ну ты и засранец, Мортон, – она поморщила нос.
– Ради тебя я покажу два средних пальца всему миру, – ответил он. – И снова пройду с тобой через ад, в котором могу потерять тебя и нашего ребенка. Я сделаю это, потому что я тебя люблю. Потому что ты хочешь рискнуть, а я хочу, чтобы ты была счастлива. Мы не будем обсуждать мои эмоции и чувства, и ту агонию, из которой я выбрался только вчера, когда врач сказал мне, что ты будешь жить. Если ты откажешься от моего предложения и выполнения пяти условий, я проживу всю жизнь один, Тильда. Проживу ее без секса и тепла твоего тела рядом с собой под одеялом. Решай, – он демонстративно поднес запястье к лицу и взглянул на часы. – У тебя есть одна минута. Время пошло.
– Ты умом тронулся, – Тильда смотрела на него и все еще не понимала, он шутит или на самом деле вынуждает ее совершать каких-то пять шагов, чтобы забеременеть?
Мортон смотрел на секундную стрелку своих часов.
– Дай мне в себя прийти и все хорошо обдумать! – повысила тон она.
– Смотри-ка, – он покачал головой, – и голос прорезался. – Аппетита все еще нет? – он продолжал смотреть на часы.
– Я пошлю тебя на хрен и сделаю искусственное оплодотворение! – заявила она.
– Тебе не сделают его, потому что тебе нельзя беременеть, – спокойно ответил Мортон.
– Я найду кого-нибудь, кто согласиться сделать это вместо тебя!
– Да, но все вокруг уже знают, чья ты суженная, и вряд ли найдется доброволец, который рискнет своей жизнью, – пожал плечами Мортон.
– Я… – она тяжело дышала. – Я что-нибудь придумаю!
– Да, у тебя двадцать секунд осталось, чтобы что-нибудь придумать и отказаться от моего предложения, – Мортон смотрел на часы. – Пятнадцать секунд. Ну что? Ничего в голову не приходит? – Мортон встал.
Тильда молчала.
– Семь, – убрал стул на место.
– Скажи, что любишь меня! – прокричала она.
– Пять.
Тильда застонала от внезапной боли в груди.
– Четыре.
Приборы стали громко пищать, сигнализируя об опасности. В палату вбежала медсестра. Увидев показатели Тильды, он нажала тревожную кнопку и начала что-то быстро набирать в шприц.
– Детка? – позвал Мортон, но Тильда не ответила. – Тильда! – повысил тон он и схватил ее за руку.
В палату влетели врачи и облепили кровать Тильды.
– Кто вы такой? – обратилась к Мортону какая-то женщина.
– Тильда, я люблю тебя!!! – во все горло прокричал он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Уберите его отсюда! – шикнул врач, и Мортона стали выпихивать из палаты.
***
– Лой, ты можешь к нему зайти, – Дамьен присел напротив сестры и взял ее за руки. – Ты должна к нему зайти. Его только что перевели из реанимации.
– Я не могу, – прошептала она, борясь со своими слезами. – Я его практически убила. Я его… – она втянула в грудь воздух.
– Ло-о-ой!!! – послышался ор из открытой двери в палату. – Ло-о-ой!!! – кричал Райлих.
– Слышишь? – улыбнулся Дамьен. – Пойдем, – он потянул ее за руки, и Лой встала.
Пригладила платье и опустила голову.
– Л-о-ой!!!
Она подошла к палате и остановилась в дверях, не в силах сделать новый шаг.
– Милая, грудь болит кричать, – простонал Райлих.
Дамьен подтолкнул ее в плечи, и она вошла к мужу в палату. Райлих лежал на кровати и смотрел на нее. Лой заплакала.
– Ну все… – вздохнул он. – Иди ко мне.
– Я не могу… – она зажимала нос рукой, пытаясь не дышать и успокоиться.
– Лой, – Райлих смотрел на нее, – я очень сильно тебя люблю. И если бы кто-то сказал мне: ты сможешь ее спасти, но для этого придется получить от Лой пулю в грудь, я бы не задумываясь согласился на это, и снова бы вынес ту чертову дверь ногой!
– Прости меня… – Лой бросилась к нему и обняла. – Пожалуйста, прости меня…
– Мне не за что тебя прощать. Ты все сделала правильно, – он прижимал ее к себе и чувствовал, насколько несравнимо больно ему внутри от ее слез, нежели от того, что на груди у него рана. – Выигрывает тот, кто стреляет первым. Если бы на моем месте был, например, третий убийца, ты бы спасла всех, выстрелив в него первой. Мы сами во всем виноваты. На нас не было жилетов, и мы все равно пошли одни без подкрепления, потому что каждая минута промедления могла стоить всем вам жизней. Если бы Далий принял решение ждать подкрепления, Мортон не успел бы дотащить Тильду до первого этажа больницы. Тильда бы умерла там, в том подвале. Ты бы хотела, чтобы Тильда умерла в том подвале?
– Нет, – простонала Лой. – Она спасала нас.
– Вот видишь, – Райлих поглаживал ее по волосам, – мы все сделали правильно. Так что не плачь.
– Я ребенка потеряла…
– Я знаю. Но мы и с этим справимся. И обязательно подарим Майклу братика или сестричку, но немного позже. У нас все будет хорошо, слышишь меня? – он нашел ее губы и стал целовать. – Все будет хорошо.
– Я люблю тебя, Райлих.
– И я люблю тебя.
Лой вжалась носом в его грудь и закрыла слезящиеся глаза, а Райлих понял, что слово, данное Габриэль в странном сне, он должен выполнить во что бы то ни стало. Потому что получить пулю в грудь – это досадная неприятность по сравнению с тем, через что прошла Лой. Знала ли старая Эльза и об этих испытаниях? Если и знала, то Райлих благодарен ей за молчание, потому что в возрасте двадцати одного года он бы точно не понял, как можно испытывать облегчение после того, как в тебя выстрелила собственная жена. И, скорее всего, дал бы себе зарок никогда не жениться. Хотя… – Райлих улыбнулся сам себе, – девушка с зелеными глазами, которая налетела на него и вывернула ему на грудь горячий кофе, и на этой бы клятве поставила жирный крест.
Спустя двадцать минут в палату тихо вошел Дамьен. Лой спала рядом с Райлихом на его кровати. Райлих приложил палец к губам, призывая Дамьена ее не будить. Дамьен кивнул и молча вышел.
***
– Где этот придурок? – прохрипела Тильда, оказавшись в палате отделения.
– Он на перевязке, – спокойно ответил Дамьен. – Ему вчера пересадили лоскуты кожи на раны на ногах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Ему сделали операцию? – она с неверием смотрела на Дамьена, который пришел ее навестить. – Далий мне ничего не сказал…
– Да, ему сделали операцию, – кивнул Дамьен. – И еще, – Дамьен опустил голову, – я сомневаюсь, что он к тебе придет.
– В смысле? – произнесла она. – Он что, винит себя в том, что у меня приступ аритмии случился?
