– Все та же фигня. Мне сейчас надо оценки исправлять, а то выпрут! – ответила Оля.
– Ерунда, меня уже раз выгоняли! – заявил пацан. Мне показалось, что голос у него ломался. – Потом взяли в другую школу.
– Конечно, твои предки кучу бабла выложили! Ты вообще молчи, дебил, твои заплатят, и тебя везде возьмут!
– Не затягивайся, я тоже хочу!
– Мне пора, – сказала Оля.
– В субботу придешь? – спросил хриплый голос.
– Конечно придет! Олька нас не кинет, – ответил высокий мальчишечий голос.
– Еще не знаю! Постараюсь.
Я едва успела добежать до квартиры. Стояла в кухне и пыталась отдышаться, а то вдруг Оля со мной поболтать захочет. Она не захотела. Сразу пошла спать.
Следующие дни были похожи один на другой. Соплячка возвращалась из школы, немного отдыхала у себя в комнате, потом приходила в кухню с тетрадями и учебниками. Я регулярно узнавала домашнее задание, потому доставала ее, пока не «вспомнит» про все, что задано и какие контрольные намечаются. Оля пока еще не знала ни про мой компьютер, ни про то, что я умею им пользоваться и поддерживаю контакт со школой. Она считала, что ей все с рук сошло. Я так злилась на нее! Иногда приходилось крепко стискивать зубы, вернее, протезы, чтобы не ляпнуть чего и не вцепиться ей в волосы.
Пришла суббота. Та самая суббота, о которой они договаривались с моими «знакомыми».
– Можно я сегодня к Кинге пойду?
– К Кинге?! – я чуть не подавилась.
– Да, к Кинге. А что тут такого?
– А уроки?
– Сделала!
– А в комнате убрала?
– Да.
– Поможешь в магазин сходить?
– Конечно. Давай после обеда.
Ни на чем не удалось подловить! Вот змеюка!
– Ну так можно я пойду?
– Да, только я маме Кинги должна позвонить.
– Зачем? – забеспокоилась Оля, хотя делала вид, что ей все равно. – Ты же раньше никогда не звонила.
– А ты раньше никогда не возвращалась домой сто шестьдесят вторым автобусом вдрызг пьяная.
– О боже! – воскликнула Оля и закатила глаза. – Это так давно было, а ты от меня никак не отстанешь!
– Такое до конца жизни не забудешь! Я звоню маме Кинги!
– Уже не надо, – тихо ответила она.
– А чего?
– А того! Уже никуда не иду! – выкрикнула она, побежала в свою комнату и так хлопнула дверью, что чуть стекла не повылетали.
Как я разозлилась! Гнев бурлил во мне, как кипяток в чайнике, я дошла до белого каления, и тут меня поглотила зловонная тьма.
Очнулась, потому что Оля звала меня.
– Тетя! Тетя! – кричала она. Я с трудом открыла глаза. Оля склонилась надо мной, а из ее глаз ручьем лились слезы, прямо на мое лицо.
– Олька, утопишь… – простонала я невнятно.
– Тетя! Я ужасно испугалась! Ты меня слышишь? Тетя!!! – кричала она и трясла меня.
– Оля, успокойся, не тряси так, – простонала я. Кажется, она меня поняла.
– Ой, извини. Ты меня слышишь? «Скорая» уже едет!
Я лежала в коридоре и пыталась оценить ситуацию. Сердце билось как обезумевшее, даже пульс можно было не проверять. Каждый удар ощущался в грудной клетке, на шее и в висках. Билось оно неровно, очень неровно. Я сама перепугалась.
– Оля, подай мне лекарства.
Еще в детстве я научила ее, что делать в таких случаях. Лет с семи она знала, как позвонить в «скорую», что сказать, чтобы они быстрее приехали, и какие лекарства мне дать, если я попрошу. В моем состоянии такие знания всегда могли пригодиться. Сегодня понадобились в первый раз. Еще до того, как Оля принесла лекарства, позвонили в домофон. «Скорая» приехала. В квартиру зашли два молодых человека с носилками, а за ними невысокая женщина лет тридцати.
– Что случилось? Это вы вызвали «скорую»? – спросила доктор.
Во всяком случае, так было написано на ее красной куртке. Она опустилась рядом со мной на колени и начала осмотр. Заглядывала мне в глаза, слушала стетоскопом. Действовала уверенно, профессионально и явно знала, что делать.
– Это я вызвала, – сказала заплаканная Оля. – Потому что тетя сознание потеряла.
– На что вы жалуетесь? – спросила докторша.
– На старость, – простонала я.
– Твоя тетя принимает какие-то лекарства?
– Да, много разных. О, вот тут все написано, – Оля протянула ей записку, тоже приготовленную «на всякий случай».
Я сама набрала ее на компьютере и распечатала. Записка лежала всегда в одном месте, и на ней было написано, какие лекарства я принимаю и от чего.
– Очень умно, – сказала врач, читая ее. – Ты тут живешь? – спросила она Олю.
– Да, тетя меня с трех лет воспитывает. – Оля немного успокоилась, хотя все еще плакала. Сейчас она была похожа на маленького несчастного ребенка.
– Не волнуйся, девочка, с тетей все будет в порядке. Она перенервничала или чего-то испугалась?
– Да, – зарыдала Оля. – Это она из-за меня перенервничала. Мы поссорились.
– Наверное, после этого ей стало плохо.
От того, что они обсуждали все это при мне, словно я была глухая, лучше мне не стало. Я попыталась встать.
– Успокойтесь! Пожалуйста, не вставайте, – забеспокоилась докторша.
Она говорила громко и четко. Видимо, думала, что мое состояние хуже, чем на самом деле. Я попыталась объяснить, что мне уже лучше, пусть дадут мне мои лекарства, и все. Однако изо рта вырывалось только неясное бульканье.
– Пожалуйста, лежите спокойно! Как зовут тетю? – спросила докторша Олю.
– Анна Слабковска.
– Пани Анна, мы дадим вам лекарство и поставим капельницу, – кричала докторша мне в ухо. – Вы должны лежать, а потом мы попробуем вас поднять и поставить на ноги, хорошо? – спросила она, и я кивнула.
– Арек, пожалуйста, катетер, физиологический раствор с глюкозой и отдельно в шприце нитроглицерин и пропранолол, – обратилась она к одному из мужчин.
Оля вдруг сорвалась с места и куда-то помчалась, а через пару секунд вернулась, положила подушку мне под голову и укрыла одеялом.
– Ты хорошая девочка! – похвалила ее докторша, устанавливая катетер.
– Просто ее совесть мучает, – пробормотала я.
– Извините? – переспросила докторша.
– Тетя говорит, что это меня совесть мучает, – сказала Оля. Она сидела на полу рядом со мной и гладила меня по руке.
Докторша с улыбкой посмотрела на нас. Через двадцать минут я уже сидела в своем любимом кресле с Мухой на коленях, а Оля крутилась вокруг меня. Пани доктор хотела забрать меня в больницу, но я убедила ее, что чувствую себя нормально и никуда не поеду. И конечно, настояла на своем. До больницы ехать было недалеко, и я пообещала, что, если сердце заболит или начнет колотиться, я сама туда доберусь. Пани доктор на всякий случай оставила мне направление, и они ушли.
В тот вечер и на следующий день Оля вела себя как ангел. Выгуляла Мушку, приготовила обед, правда, одни бутерброды, но это все же лучше, чем ничего. Помыла посуду, убрала в кухне, постирала и повесила белье.
– Ты хорошая девочка, – похвалила я ее.
– Да какая там хорошая!.. Так тебя довела, что ты в обморок упала, – ответила она тихо, и ее губы искривились, как в детстве.
– Конечно, ты меня довела, но я не потому сознание потеряла.
– А почему?
– Потому что я уже старая и у меня слабое сердце.
– Значит, я не должна тебя доводить!
– Конечно, не должна. Но хватит уже переживать, – сказала я Оле. Она сидела на полу, рядом с моим креслом. Голову склонила на подлокотник, смотрела мне в глаза, и ее рука лежала на моей руке. – Однако не расслабляйся! Еще пару лет назад после такой нервотрепки я бы сознание не потеряла. Ты вообще не должна меня доводить, не только из-за моего здоровья.
– Извини, больше не буду, обещаю!
Я громко засмеялась, а у нее глаза сделались круглыми от удивления.
– Ну, ты совсем разошлась. Чего не будешь?
– Ну, тебя доводить. А чего еще?
Я опять рассмеялась.
– Ой, я уже смеяться не могу, сейчас опять сердце схватит!
Мы немного помолчали. Оля гладила меня, а я Муху. Весь мой мир уместился на одном квадратном метре.
– Панночка моя… – начала я.
– Давай договоримся! – весело перебила Оля, передразнивая меня.
– Именно! Давай договоримся! Пожалуйста, отныне не больше одной лжи в неделю. Учеба теперь должна быть на первом месте! И не больше одной выходки за семестр! Автобус номер сто шестьдесят два исчерпал лимит на целый год. Ты еще будешь меня доводить, я в этом нисколько не сомневаюсь.
Историю о моих мнимых болезнях я ей не припомнила. Я уже давно придумала, как ее наказать, и ничто меня не остановило бы. Ждала только подходящего момента.
Глава 3
Подходящий момент нашелся сам. Вечером зазвонил Олин мобильник. Моя панночка увидела, кто звонит, и сразу же помчалась в свою комнату. Через пару секунд выскочила оттуда, побежала в коридор и начала одеваться. Она была напугана и очень сильно нервничала. Я ее еще никогда такой не видела.
– Мне нужно уйти. Очень нужно. Я должна кое-кому помочь!
Могла бы и не объяснять. Я видела, что с ней происходит.
