Наталья полдня подозрительно косилась на прибор, а в начале перерыва, преодолев ненависть, даже подошла к Шеметовой.
– Что это такое? – спросила она, осторожно показывая на медиапроектор.
– Прибор, – односложно ответила адвокат. – Вот так – включен, – зажгла она красный светодиод.
Наталья отпрянула.
– А вот так – выключен, – убрала панику Ольга.
– Не надо его включать, – сказала та. – Не то судье пожалуюсь.
– Посмотрим, – неопределенно ответила Шеметова.
И решила в Москве обязательно научиться играть в покер.
Да, «противная сторона» подготовилась неплохо. Они уже поняли стратегию москвичей: когда дойдет очередь до стороны защиты, продемонстрировать суду десять лет мучений будущего убийцы. И поэтому в меру сил старались показать, какого замечательного профессионала и человека убил младший Куницын.
Конечно, всплыл давний эпизод с заходом в деревню бешеной лисы. Геройски поступил майор, защищая деревню. Мог бы за забором ждать, пока та не уйдет или не попадет под выстрел. Но он, прикрыв собой остальных жителей Заречья, вышел на улицу. И убил смертельно опасного для людей зверя.
Подвиг имел место; правда, с добавлением неких необычных деталей, раскопанных неугомонной Шеметовой. Скажем, майор потом лично перестрелял на улице несколько деревенских собак, кто без привязи. Типа риск. Непривитые. Мало ли что унюхают. Своих оставил, мол, со двора не уходят, поскольку на цепи.
У Елены Матвеевны Рыбаковой тоже был пес по кличке Мальчик. И тоже не покидал двор, да к тому же, в отличие от прочих деревенских Шариков да Дружков, ежегодно прививался. Потому как был хоть и выросшим в деревне, но немножко аристократом: породистый длинноногий курцхаар с родословной. Небогатая женщина подрабатывала как раз на случках своего Мальчика – щенки с его кровью ценились местными охотниками. Так вот, майор специально зашел во двор Елены Матвеевны и пристрелил собаку. Для уменьшения риска смертельного заболевания.
Елена Матвеевна считала, что Мальчик ее погиб по совершенно другой причине. Майор требовал с нее очередного алиментного щенка кому-то в подарок, в Любино. Она не смогла дать, так как уже получила задаток от покупателя.
Вот как-то так выходило. Кривовато.
Николаев уже пожалел, что выставил свидетелей по этой истории, но дело было сделано.
Впрочем, бывший прокурор не остановился в своих усилиях по укреплению положительного имиджа покойного милиционера.
Следующая история казалась защитнику потерпевших безукоризненной.
– Вот, например, за неделю до гибели Алексей Васильевич лично пресек злостное хулиганство, – заявил Николаев своего очередного свидетеля.
Шеметова могла бы попробовать отвести его, поскольку эпизод не касался непосредственно расследуемого дела. Но она точно не зря бегала днями и вечерами по Заречью. И упомянутый эпизод впоследствии подняла бы уже по своей инициативе. Но теперь зверь сам шел в подготовленную ловушку.
Дело казалось достаточно обычным.
Два бугая, Игорь Рыбаков с приятелем Виктором Лаптевым, напились, пошли к сельсовету, где в хорошую погоду иногда устраивали танцы, а зимой просто тусовались, и принялись искать повод для драки. Ударили одного парня помельче. Оскорбили его девушку.
Тут-то и возник блюститель закона. Мгновенно пресек бардак во вверенном ему хозяйстве.
Публика в зале, выслушав показания, даже зааплодировала покойному майору: она-то не понаслышке знала, как могут отравить жизнь парочка пьяных хулиганов.
– Разрешите вопрос к свидетелю, ваша честь, – попросила Шеметова.
– Спрашивайте, – разрешил тот.
Свидетель, зареченский агротехник, с недоумением уставился на москвичку: что, мол, тут спрашивать.
– Как именно майор Куницын пресек преступные действия Рыбакова и Лаптева? – спросила она.
– Ну… – сразу замялся тот.
– Он попросил их прекратить безобразие? – подсказала Ольга.
– Да, – ухватился за подсказку агротехник.
Николаев, разумеется, протестовать не стал.
– А как? Словами?
Свидетель замолчал, почувствовав подвох.
– Отвечайте на вопрос, – строго сказал федеральный судья Денисов.
– Он врезал Рыбакову, – неохотно ответил тот.
В зале кто-то опять одобрительно захлопал.
– Чем? – уточнила Шеметова.
– Кулаком. Раза два.
– А когда тот упал?
Ольга была безжалостна, имевшаяся информация позволяла извлечь из ситуации максимум.
– Ногами побил чуток, – выдавил свидетель.
– Что было с Лаптевым? – как клещ вцепилась Шеметова.
– То же…
– Что «то же»? – вмешался председатель суда. – Отвечайте на поставленный вопрос.
И агротехника прорвало. Ошеломленный натиском Ольги и напуганный судьей, он рассказал все в деталях.
Майор пришел на танцы, услышав шум. С лету, не особо разбираясь, врезал Рыбакову, жестоко, до крови, избив лежачего сапогами. Заодно, не разобравшись или не желая разбираться, разок ударил потерпевшего парня. Тот, впрочем, был без обид – не появись Куницын, все для него могло кончиться много печальней.
А после – самое интересное. От души вмазав Лаптеву – пьяный с ног свалился, метра три летел, – майор вынул пистолет и заставил обоих хулиганов на коленях ползти к нему. После чего – целовать его выставленный вперед сапог.
Все это выглядело уже не столь благородно, как в первоначальном изложении.
Николай Николаевич ежился, морщился, но остановить допрос своего же свидетеля не мог.
– Майор был очень пьян? – прямо спросила Шеметова.
– Ходатайствую о снятии вопроса! – выскочил Николаев. – Наводящий вопрос.
– Вопрос снят, – согласился Денисов. – Переформулируйте, пожалуйста.
– Хорошо, – легко согласилась Ольга. – Майор в тот вечер был трезв или пьян?
– Пьян, – вздохнул агротехник.
– Да он всегда был пьян! – выкрикнул из зала кто-то из зареченских. – Не так посмотришь – кулаком в морду!
Публика больше не аплодировала.
– Майор Куницын не правопорядок охранял, – подвела итог Шеметова. – Он свое феодальное ханство оберегал. И свои феодальные законы применял.
– Протестую, ваша честь! – заявил Николаев. Несмотря на пристрастие к спиртному, юрист в нем еще оставался, хотя в данном случае защитник потерпевших тоже нарушил норму судебного общения. – Давление на свидетеля, ваша честь. Навязывание мнения.
– Ходатайство удовлетворено, – согласился Денисов, даже не сделав Николаеву замечание за нарушение формы обращения.
Это в американских судах протестуют. В России же, в соответствии с УПК, обращаясь к судье, ходатайствуют. Даже если надо в туалет, то адвокат ходатайствует о посещении бытовой комнаты.
