– Ничего, – отвечаю я, подходя к ней с чаем. – Выпей это.
Она осторожно берет кружку из моей руки, нерешительно заглядывая внутрь. Я терпеливо ожидаю, пока она сделает глоток.
– Я не собираюсь травить тебя, – в конце концов говорю я, фыркая, когда она не решается сделать глоток. – Ты моя пара, помни это.
Амелина сдерживает улыбку, и благодаря нашей связи я чувствую ее удовольствие от этих слов. Делаю мысленную пометку говорить это чаще. Наконец, она поднимает кружку и делает глоток.
Я внимательно слежу за ее движениями, и мой Зверь доволен, что я забочусь об Амелине. Будь его воля, он бы таскал ее с собой и запихивал ей в рот еду целый день. Может быть, когда-нибудь я так и сделаю, но пока она этого не позволяет.
– У меня потрясающие новости, которые, я думаю, тебе понравятся, – говорю я, взволнованно наблюдая, как она оживляется.
Опуская кружку на колени, она смотрит прямо на меня.
– Какие?
Я протягиваю руку, забираю у нее кружку и ставлю ее на стоящий рядом столик.
– Я скажу тебе, – говорю я, наклоняясь к ней ближе. – Если ты ответишь на мой вопрос.
Ее сердцебиение учащается, и я ощущаю смесь любопытства и смущения. Я наклоняюсь к Амелине еще ближе. Какая-то часть меня ожидает, что она откинется назад, создавая между нами расстояние, но вместо этого она не двигается, глядя в мои глаза.
– Что ты хочешь узнать? – спрашивает она.
– Зачем ты делала минет бананам?
Ее рот открывается, а глаза бегают, пока она пытается придумать ответ. Как бы мне ни нравилось ее желание доставить мне удовольствие, я не хочу, чтобы она беспокоилась о том, что все делает правильно. Я с нетерпением жду того дня, когда смогу научить ее доставлять мне удовольствие.
Амелина громко фыркает, а я продолжаю наблюдать за ней, ожидая ответа.
– Я не делала, – в конце концов отвечает она, сердито скрестив руки на груди.
– Что не делала?
Амелина хмурится, слыша мои поддразнивания, и отворачивается, избегая моего взгляда. Я не могу сдержать улыбку, которая появляется на моем лице из-за ее эмоций. Я счастлив получать от нее любые эмоции, кроме гнева или разочарования.
– Ничего не делала, – пробубнила Амелина.
Мне хочется еще подразнить ее, а также сказать, что в этом нет необходимости, но я спешу поскорее сообщить ей новости. Несмотря на количество изменений, которые я уже внес, чтобы улучшить условия жизни людей, Амелина все еще недовольна, настаивая на том, что мне нужно сделать еще больше.
– Хочешь узнать мои новости? – спрашиваю я, наклоняясь вперед и осторожно распрямляя ее руки. Мне не нравится, что она их скрестила.
Амелина вздыхает.
– Ну и какие новости?
Моя грудь урчит от недовольства из-за того, что я не чувствую ее интереса, мой Зверь оскорблен ее равнодушием ко мне. Он хочет, чтобы я заставил ее сесть к себе на колени и запечатлел свой запах на ее одежде. Это обычный способ для Зверей объявить девушку своей, но я сопротивляюсь, зная, что ей это не понравится.
– Это касается людей, – поддразниваю я, радуясь, что она оживляется от моих слов. – У них теперь будет выходной.
– Как часто? – осторожно спрашивает Амелина.
– Раз в месяц.
Амелина отрицательно качает головой, и в нашей связи вспыхивает гнев. Я смущен ее реакцией, ожидая радости от того факта, что это самое большое изменение, которое я когда-либо делал.
– Дважды в месяц, – говорит она, поправляя меня.
Я на мгновение колеблюсь, обдумывая все последствия ее предложения. Даже один выходной вызовет ажиотаж среди Зверей, а два – это уже слишком.
– Я не могу этого сделать, – говорю я.
– Можешь, – фыркает Амелина.
Она смотрит на меня со странным выражением лица, и я пытаюсь точно определить ее эмоции, но они очень разные и быстро меняются. Медленно и довольно нерешительно она встает и поворачивается ко мне лицом, затем садится мне на колени.
– Амелина? – спрашиваю я, пытаясь понять, что происходит у нее в голове.
Она плотно прижимается ко мне всем телом, но я не обращаю на это внимания, меня беспокоит ее странное поведение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Пожалуйста, – шепчет она хриплым голосом.
Я сдерживаю смех, когда в моей голове складывается пазл, и мне становится все ясно. Она думает, что сможет соблазнить меня, чтобы я передумал. Это милая попытка, но ведь потом она будет сожалеть о том, что сделала.
– Я не могу этого сделать, – говорю я, мягко сдвигая ее с себя.
Когда мои руки соприкасаются с ее кожей, она вздрагивает и прижимается своими бедрами к моим. Это движение возбуждает меня, и я сжимаю челюсти, чтобы не сказать или не сделать ничего, о чем мы оба потом пожалеем. Я бы солгал, если бы сказал, что ее действия не повлияли на меня.
– Ами, – шепчу я. – Я не…
Мои слова обрываются, когда Амелина наклоняется и прижимается своими губами к моим. Я инстинктивно прижимаю ее к себе, наслаждаясь ощущением того, что она делает, даже если это попытка манипулировать мной.
Я крепче сжимаю ее бедра и осторожно отодвигаю от себя. Слегка привстав, ставлю Амелину на пол. Она смотрит на меня разочарованно и отступает назад. Я открываю рот, чтобы объяснить, что ее уловки не подействуют на меня, но замираю, когда на меня обрушиваются ее стыд и смущение, а ее глаза наполняются слезами.
– Амелина, ты не так поняла, – пытаюсь я уверить ее. В груди раздается рычание, когда мой Зверь борется со мной из-за того, что я ее расстроил.
Она фыркает, отворачиваясь от меня.
– Хорошо.
Вздохнув, я беру ее руку и прижимаю к своему затвердевшему члену.
– Я хочу тебя, – говорю я, выпуская ее руку из своей.
Она не убирает руку, как я ожидаю, вместо этого сжимает пальчиками член. Мои бедра дергаются, когда я наклоняюсь и убираю ее руку, желая прекратить это, иначе я сорвусь. Я знаю, что это, вероятно, смущает ее, и осознаю, что за ее попытками манипулировать мной стоит искреннее желание. Почти сразу из глаз Ами начинают бежать слезы, и я протягиваю руку, чтобы вытереть их.
– Какой у тебя план? – шепчу я.
Она отстраняется от моего прикосновения.
– Что?
– Какой у тебя план? – повторяю я, снова беря ее за руку. Мой Зверь успокаивается только тогда, когда я прикасаюсь к ней. – Ты прикасаешься ко мне в надежде, что я передумаю?
Амелина смотрит себе под ноги, ее щеки краснеют.
– А что произойдет, если я этого не сделаю? Ты будешь обвинять меня в том, что я был мудаком и воспользовался ситуацией. Я не передумаю, и это только подольет масла в огонь, – констатирую я, наклоняясь так, чтобы оказаться на уровне ее глаз.
Амелина отказывается смотреть мне в глаза, торопливо вытирая слезы, но я знаю, что она чувствует, что я наблюдаю за ней. Я терпеливо жду, пока она успокоится, и пытаюсь придумать, как бы ее утешить, но в голову ничего не приходит.
– Ты … – начинаю я, но моя фраза обрывается, потому что Амелина поворачивается и убегает в свою спальню. Дверь с грохотом захлопывается, а по комнате распространяется запах ее унижения.
Я вижу, как она уходит, и, несмотря на свое недовольство, решаю сдержаться и не выказывать своих эмоций. Я знаю, что мои слова могут причинить ей боль, и я не хочу этого.
Глава 37
Хеликс протягивает руку, чтобы помочь мне слезть с барного стула. Я раздумываю мгновение, принимать ли его помощь, но затем подаю ему свою руку.
Мы мало разговаривали с тех пор, как он отверг мои заигрывания, мое эго было слишком уязвлено, чтобы вести с ним какие-либо разговоры. Часть меня благодарна, что он не принял мое предложение, но другая часть чувствует себя оскорбленной, что он отверг меня.
Несмотря на свой гнев и стыд, я не могу перестать хотеть его.
– Что ты и твой человек собираетесь делать сегодня? – спрашивает Хеликс, беря мою тарелку и ставя ее в раковину.
