Ловко подкатив, Ролингстон ссадил своих гостей и провел их в веселую светлую комнату, выходившую прямо на море. Несколько человек уже ожидали их там и коротали время, любуясь на проказы огромных морских львов, лежавших на омываемых морем утесах; зрелище это приятно и эффектно контрастировало с очаровательным уютом, царившим в гостиной. Стол посреди комнаты, украшенный до смешного огромными розами и уставленный блюдами перезрелых фруктов, недвусмысленно намекал на предстоящее пиршество.
- Вот мы и приехали! - возгласил мистер Дамфи, входя в комнату с тем развязным и в то же время деловитым видом, который его снисходительные друзья всегда готовы были счесть за проявление душевности и доброжелательства. - И показали отличный результат! - добавил он, вытаскивая из кармана часы. - Меньше получаса! Каково?!
Он хлопнул по спине ближайшего соседа, и тот, осчастливленный подобной милостью человека, стоящего не то пять, не то шесть миллионов, не задумался над тем, а к чему, собственно, такая быстрота передвижения, когда едешь подышать воздухом за город в жаркий день?
- Господа, - сказал Ролингстон, обращаясь к присутствующим, - все вы, наверное, знакомы, если же нет, я вас сейчас познакомлю. Мистер Дамфи, мистер Пуанзет, мистер Пилчер, мистер Дайс, мистер Уик, миссис Сепульвида и мисс Рози Ринграунд. Мистер и миссис Рейнор из Бостона. Итак, с этим покончено. Обед на столе. Садитесь, как кому угодно, и принимайтесь за дело. Никаких церемоний, господа! Вы в Калифорнии!
Эта простота нравов имела свои преимущества. Гости непринужденно уселись, как кому хотелось; Артур Пуанзет оказался рядом с миссис Сепульвида, а мистер Дамфи устроился по левую руку от мисс Ринграунд, прехорошенькой, смахивающей на мальчугана, и весьма бойкой на язык белокурой модницы.
Угощали роскошно; не хватало малого - изящества и чувства меры. Дичь была в изобилии, жирная, совершенно безвкусная. Особенно поражали фрукты. Вы надкусывали гигантский багровый персик, а мякоть его оказывалась грубой и неподатливой; раздувшиеся груши, как видно, страдали водянкой и ждали хирургического вмешательства; клубника была непомерно крупной и в то же время незрелой, словно она возмечтала дорасти до ананаса и была остановлена садовником на полпути. Если бы не виноград, равно прелестный и на вид и на вкус, то все эти фрукты можно было бы счесть насмешливым комментарием калифорнийской природы к рекламным заверениям мистера Дамфи. Впрочем, гости в большинстве своем не замечали подобных тонкостей и склонялись к восторгам мистера Рейнора, путешественника с Атлантического побережья.
- Изумительно! Просто изумительно! - твердил этот джентльмен. - Если бы я не увидел этого собственными глазами, никогда не поверил бы. Вот вам груша, например, да она величиной с четыре наших!
- Как и все у нас! - подхватил мистер Дамфи, показывая своим тоном, что готов нести всю полноту ответственности за действия местной природы.
Почувствовав на себе внезапный взгляд Артура Пуанзета, мистер Дамфи умолк. Как правило, он не предавался излишествам на званых обедах, но сейчас, обгладывая крылышко куропатки, он жадно впился в него зубами, и в чертах его лица проглянуло особенное выражение, пробудившее в памяти Артура забытую страницу прошлого. Дамфи тут же положил крылышко на тарелку, а Пуанзет вернулся к беседе с миссис Сепульвида. Беседа эта была не такова, чтобы минутный перерыв мог серьезно ей повредить, - миссис Сепульвида была женщиной очаровательной, но не очень острого ума, и мистер Пуанзет без труда восстановил пропущенную реплику по выражению ее глаз.
- Если бы природа руководствовалась логикой, - сказал он, - ей следовало бы населить здешние места великанами. Кстати, - добавил он, понизив голос и переходя к более личной теме, - мне говорили, что покойный дон Хосе был невелик ростом.
- Каков бы он ни был, он меня очень любил! - ответила миссис Сепульвида, мило надув губки.
Мистер Пуанзет хотел было возразить, что если любовный пыл прибавляет человеку роста, то он и сам может претендовать на роль великана, но тут его прервала мисс Рози.
- Что вы там толкуете о великанах? Разве их здесь разыщешь? Как и высокие деревья, они не растут на побережье. Голиафа нужно искать в горах.
Раззадоренная очевидным недовольством соседки и улыбкой Артура, мисс Рози продолжала свою речь:
- Вот я действительно повстречала доисторического человека! Великан, гигант, силач! Семи футов роста, могучий, как слон, плечи как у Тома Хейра! Удар левой, и вы в нокауте! Глаза синие и ласковые, как у тюленя. Волосатый, точно Самсон, - пока эта дамочка не подстригла его. Отважен, как лев, кроток, как агнец, застенчив, как красная девица в доброе старое время. О боже, как надо меня смутить, чтобы я зарделась таким румянцем?!
Все рассмеялись - таков был обычный эффект речей мисс Рози: мужчины весело и от души, дамы натянуто и с оглядкой. Миссис Сепульвида, увидев интерес в глазах Артура, снисходительно спросила рассказчицу, где же она познакомилась со своим героем.
- Бесполезный вопрос, милочка, совершенно бесполезный; он уже женат; эти черти всегда женаты. Нет, не в цирке, мистер Дамфи! И не в зоологическом саду, мистер Дайс! Я встретила его в женском пансионе!
Слушатели переглянулись; некоторые рассмеялись, решив, что это новая шутка мисс Рози.
- Я навещала школьную подругу в пансионе мадам Эклер в Сакраменто, продолжала та совершенно спокойно, - а он привез маленькую сестренку, чтобы отдать ее в пансион, - так он сказал мне. Опознавательные литеры его П. и Г. П - потому что он прям и простодушен; Г - потому что зовут его Гэбриель и живет он в Гнилой Лощине.
- Наш друг управляющий, будь я неладен! - сказал Дайс, поглядывая на Дамфи.
- Кажется, вы правы, но так ли уж он простодушен? - сказал Пилчер. Ваше мнение, Дайс?
Мужчины захохотали. Дамы переглянулись, потом обратили вопрошающий взгляд на мисс Ринграунд. Отважная молодая особа ничуть не смутилась.
- Что вы имеете против моего великана?
- Решительно ничего, - ответил мистер Пил-тер, - если не считать, что ваш милый простодушный приятель только что провел самую сильную козырную игру, какую видывала Монтгомери-стрит.
- А ту, расскажите, - попросила мисс Рози.
- Рассказать? - спросил Пилчер у мистера Дамфи.
Дамфи коротко хохотнул.
- Валяйте!
Получив поддержку от Дамфи, мистер Пилчер показал себя завзятым рассказчиком.
- Итак, уважаемые леди и джентльмены, могу сообщить вам, что простодушный друг мисс Рози - не кто иной, как управляющий богатым серебряным прииском (главный владелец - мистер Дамфи) и - одновременно акционер того же прииска. Он собрался за границу; ему понадобились наличные, он подрядился с мистером Дайсом о продаже ста акций по тысяче долларов за штуку и обязался представить акции к данному числу; срок наступил десять дней тому назад. И вот вместо обещанных акций мистер Дайс получает письмо, совершенно неделовое, бесхитростное и безграмотное поразительнейший образчик притворства! - в котором Конрой заявляет, что, поскольку ему стало известно, что жила не столь богата, как это предполагалось ранее, он готов освободить Дайса от подписанного обязательства и не настаивает, чтобы тот брал у него акции. Дайс, который только что недурно заработал на этих самых акциях, спешит к маклеру, работающему с Дамфи, и находит у него две сотни выставленных на продажу акций того же прииска по цене тысяча двести долларов. Дайс чует крупную спекуляцию, сообщает Гэбриелю, что требует выполнения контракта, получает от него акции, оплачивает их, а затем покупает у маклера еще двести по тысяче двести долларов, рассчитывая играть на повышение. А повышения-то и нет! Нет и не будет! Эти двести акций тоже принадлежали Гэбриелю! Если не верите, Дамфи вам подтвердит. Вот вам и простодушие! Вот вам и бесхитростность! Он выручил на этом не менее ста тысяч!
Ни один из слушателей не смеялся так весело, как Артур Пуанзет. Сам не зная почему, он торжествовал, получив столь явное свидетельство пронырливости Гэбриеля. И когда миссис Сепульвида, тронув его за локоть, спросила, уж не тот ли это самый скваттер, который предъявил фальшивую дарственную на землю, Артур, нисколько не считая, что совершает низость, важно подтвердил, что так оно и есть.
- Теперь я начинаю верить этой ужасной истории, которую мне рассказала донна Долорес, - сказала миссис Сепульвида. - О том, как он женился на женщине, сперва выдававшей себя за его сестру, и так далее. Экий пройдоха!
- Письмо при мне, - сказал мистер Пилчер, вытаскивая из кармана сложенный лист почтовой бумаги. - Любопытнейший документ. Не угодно ли вам лично ознакомиться с произведением вашего друга? - спросил он, обращаясь к мисс Ринграунд.
Мисс Рози приняла вызов и развернула письмо; слушатели столпились вокруг; мистер Дамфи воспользовался случаем и облокотился весьма фамильярно на ручку ее кресла. Почерк выдавал непривычного к письменному делу человека; чернила были совсем бледными, словно автор, теряясь перед предстоящей ему трудной задачей, время от времени сосал свое перо. Если не считать этих каллиграфических деталей, письмо приводится в точности.
