Несмотря на убеждения Даллеса и его коллег, Арбенс ничем не угрожал США. Ожидалось, что по окончании президентского срока в 1957 году он уйдет с поста, а несколько новых кандидатов – все с более умеренными взглядами – уже готовились его сменить. И все же Арбенс был страстным реформатором, и эти реформы привели к его краху, так как, по словам историка Ричарда Иммермана, «их нельзя было перевести на язык принципов „холодной войны“».
Даллес пришел к выводу, что должен уничтожить правительство Арбенса по двум причинам: оно досаждало компании «United Fruit» и, казалось, стремилось вывести Гватемалу из сферы влияния США и направить к коммунизму. Историки спорят, что же стало основным поводом. Скорее всего, они попросту слились воедино в сознании Даллеса.
Через четыре десятилетия после переворота ЦРУ наняло историка Ника Каллатера для изучения давно засекреченных документов об операции «Успех» и подробного отчета. После тщательного исследования Каллатер заключил, что США свергли правительство страны, о которой практически ничего не знали.
«Чиновники лишь смутно подозревали о том, что происходило в Гватемале до прихода к власти Хакобо Арбенса в 1950 году. Историки рассматривают события сороковых и пятидесятых годов как извечный цикл позитивных изменений, однако офицеры отдела планирования ЦРУ считали, что перед их глазами разворачивается совершенно иная картина: впервые коммунисты сделали своей целью страну, находящуюся „на задворках Америки“. Проводя исторические параллели, офицеры зачастую ассоциировали ее с Кореей, Россией или Восточной Европой, а не со странами Центральной Америки. Они видели события в Гватемале не в контексте жизни конкретного государства, а как часть коммунистической деятельности».
Переворот, естественно, возмутил многих гватемальцев. Когда стало ясно, что демократия не вернется в страну, некоторые встали на путь революции. В 1960 году группы солдат и младших офицеров подняли восстание и захватили несколько казарм среднего размера. Правительственные войска подавили мятеж, однако нескольким офицерам удалось спасись бегством. Позже они, объединившись с крестьянами, создали партизанские отряды. Вскоре подобный отряд мятежников собрал и генерал, бывший министром обороны при Арбенсе. В напряженное время после того, как Фидель Кастро захватил власть на Кубе, тысячи гватемальцев с оружием в руках выступали против своего правительства.
Гватемальская армия применяла против мятежников столь жестокую тактику, что политическая жизнь страны застыла на месте. По улицам городов безнаказанно передвигались эскадроны смерти. Они выслеживали и убивали политиков, лидеров профсоюзов, студенческих активистов и мятежников. Бесследно пропадали тысячи людей – по версии газет, их похищали «неопознанные личности в штатском». Многих запытали до смерти на военных базах. В поселках бесчинствовали солдаты: они сотнями вырезали индейцев майя. Репрессии продолжались три десятилетия. За это время солдаты убили больше мирных жителей, чем погибло в тех же условиях во всем Западном полушарии.
За период между 1960-м и 1990 годом Штаты выделили Гватемале сотни миллионов долларов в качестве военной помощи. Американцы обучали и вооружали гватемальскую армию и полицию, посылали отряды «зеленых беретов», десанта США, для помощи солдатам в выявлении и уничтожении партизан и сбрасывали напалмовые бомбы на предполагаемые убежища мятежников. В 1968 году партизаны сделали ответный ход: убили двух американских военных советников и посла США в Гватемале Джона Гордона Мейна.
Самая кровавая из современных войн Латинской Америки не разразилась бы, если бы не операция «Успех». На протяжении тех десяти лет, когда царила демократия, гватемальцы решали государственные конфликты законными путями. При диктатуре о политических дебатах не могло быть и речи. Напряженные ситуации, которые в демократическом обществе решились бы мирным путем, привели к гражданской войне. Последствия переворота в Гватемале, как и остальных операций по смене режима, стали заметны лишь спустя годы. Во время президентства Арбенса Гватемала притягивала толпы заинтересованных латиноамериканских левоцентристов. Среди них был юный аргентинский врач по имени Че Гевара. После переворота Гевара выехал в Мексику, где встретил кубинского революционера Фиделя Кастро. Они много беседовали о событиях в Гватемале и извлекли урок, который отразился на дальнейшей истории Латинской Америки.
Операция «Успех» дала кубинским, и не только, революционерам понять, что США не потерпят в Латинской Америке демократического национализма. Это осознание окончательно подтолкнуло их к радикализму. Революционеры твердо вознамерились, получив власть, прекратить работу существующих государственных институтов – упразднить армию, закрыть конгресс, обезглавить землевладельческий класс, а также изгнать зарубежные корпорации. «Куба вам не Гватемала!» – любил выкрикивать Кастро, насмехаясь над Штатами, когда те так и не смогли его свергнуть в шестидесятых.
После операции «Успех», как ни странно, в проигрыше оказалась и компания «United Fruit», что втянула американцев в этот конфликт. Сэм Земюррей, ее дальновидный глава, занемог и умер в 1961 году, а без его руководства компания потеряла былую хватку. Доходы снизились, сама она погрязла в антимонопольных судебных разбирательствах, что вынудило ее в конце концов отказаться от некоторых участков в Гватемале. В 1972 году, переместив большинство активов в другие страны, «United Fruit» продала остаток компании «Del Monte». К тому времени «United Fruit» стала частью конгломерата «United Brands». Его президент и председатель совета директоров Эли Блэк покончил с собой в 1975-м, когда федеральные прокуроры готовились предъявить ему обвинение в махинациях и прочих преступлениях, и этот поступок отразил собой то насилие, которое компания оставила Гватемале после своего ухода. В 1996-м при содействии ООН, гватемальские военные командиры и партизанские лидеры подписали мирный договор. Это никак не решило проблему неравенства в стране, где половиной пахотной земли по-прежнему владели лишь два процента населения, однако договор положил конец долгой и страшной волне правительственных репрессий. Также появилась Комиссия по выяснению исторической истины, которая должна была изучить случаи применения насилия и их причины. Судя по отчету Комиссии, количество погибших превышало двести тысяч человек.
«До середины восьмидесятых годов двадцатого века правительство и частные компании США оказывали давление на Гватемалу для поддержания устаревшей и несправедливой социально-экономической структуры в стране», – утверждалось в отчете. На самом деле все обстояло куда хуже. Президент Билл Клинтон, посетивший Гватемалу через несколько дней после обнародования отчета Комиссии, казалось, осознавал всю ответственность Америки за ужасы, которые довелось пережить Гватемале.
«Для Соединенных Штатов, – говорил Клинтон собравшимся в Гватемала-сити общественным деятелям, – очень важно, что я четко заявляю: нам не следовало поддерживать войска, которые занимались репрессиями, и США не должны повторить эту ошибку вновь».
Переворот 1963 года в Южном Вьетнаме серьезно повлиял на Вашингтон. Многие чиновники поверили, что Штаты взяли на себя особую ответственность за это государство. Если до переворота мысль о возврате войск казалась безумной, то после и подавно. Никто, по словам заместителя министра обороны Уильяма Банди не рассматривал «возврат солдат, пока задание еще не выполнено». Несколько человек, участвовавших в планировании операции, позже пришли к выводу, что это решение было крайне неудачным. Генерал Максвелл Тейлор писал в мемуарах, что с исторической точки зрения ситуацию можно считать лишь «катастрофой, государственной катастрофой». Уильям Колби, глава отдела ЦРУ по секретным операциям в Восточной Азии и позже глава ЦРУ, назвал ее «худшей ошибкой во Вьетнамской войне».
Американцы, одобрившие переворот Зьема, сделали это ради победы в войне, так как заключили, что Зьем стал для нее преградой. В конце концов некоторые убедили себя, что раз именно Америка помогла Зьему прийти к власти, то она же имеет право его свергнуть, когда он оказался неуправляем. Несмотря на всю отвратительность ситуации, благодаря этому Кеннеди и его помощникам не пришлось размышлять на куда более сложную тему: возможно ли выиграть войну в принципе.
Внезапный переворот летом – осенью 1963 года так и остался необъяснимым. Даже те, что дали на него «добро», позже признали, что совершенно не понимают, как это произошло. «Его никто не инициировал, – удивлялся в 1965 году Роберт Кеннеди. – Никто не знал, что мы собираемся делать. Никто не знал, что за политику мы ведем. Мы ничего не обсуждали».
