Рейтинговые книги
Читем онлайн Simple Storys - Инго Шульце

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 62

– Так делают все мужчины, – сказала я.

– Майк нес всякую чепуху: например, что не станет мне препятствовать, если я захочу ночью подзаработать. Так прямо и ляпнул… Для меня это означало конец! – выкрикнула Женни. – Как-то я ему рассказала, – уже спокойнее продолжала она, – об одном человеке, с которым иногда встречалась, еще до того, как начались наши с ним – с Майком – отношения. Тот человек был уже старый, но симпатичный – очень галантный, и щедрый, и по уши втюрившийся в меня. Все, что бы я ни делала, ему нравилось. И он всегда совал мне вместо подарков деньги. От меня он почему-то ничего не требовал, и я думала, что, возможно, тут дело в его отцовских чувствах ко мне, мужском инстинкте защитника или в чем-то подобном. Но потом ни с того ни с сего он выдал мне такую свинскую брехню, в садомазохистском духе, над которой я бы только посмеялась, если б не он ее выдумал… И тогда внутри меня все сломалось, сломался весь его образ, сложившийся в моей голове. И вот об этом я как-то рассказала Майку, как потом оказалось, напрасно. С тех пор он думает, будто я от него что-то скрываю, какие-то садомазохистские игры или что он там себе навоображал со своей скотской ревностью. И все только потому, что тот старик давал мне деньги. В этом весь Майк. Только когда его привели наверх, я заметила, что была заперта в номере. Одна из официанток отвезла нас на своей машине в больницу и потом назад. Другая тем временем нашла кого-то, кто нас довез до Берлина. Этот новый шофер за всю дорогу не проронил ни слова и высадил нас в Ванзее, у станции метро.

Я ей посоветовала надевать что-нибудь под блузку, потому что иначе, когда она жестикулирует, у нее все видно.

– Не туда смотришь, – сказала я, когда Женни опустила подбородок на грудь. – Вот здесь, под мышками.

– Что, выглядит неаппетитно? – спросила она. – Там все так быстро отрастает, ужас, правда? – Внезапно она буквально бросилась мне на шею. Я едва успела вскочить со стула. И крепко обняла Женни, стала гладить ее по волосам. Мое левое плечо сделалось влажным. Только тогда я заметила, что Женни плачет. И тут она отстранилась – этот ее порыв был таким же неожиданным, как и первый. Я смешала сахар с корицей, накрыла для нас двоих стол и спросила, что она будет пить.

– То же, что и ты, – сказала Женни, перемешала рисовый пудинг с поджареными яблочными ломтиками и порвала пакет. – Подавать на стол в охлажденном виде, с мюсли, – прочитала она вслух и опять увеличила пламя. С банкой мандаринового джема в руке стала искать открывалку. Пудинговая масса на передней горелке уже забулькала. – Займешься этим? – спросила она, передавая мне банку и открывалку, и перемешала содержимое сковородки.

Вдруг Женни сказала:

– Может, ты и права, может, все к лучшему…

Когда я открыла банку, раздался звонок в дверь. – Это, наверное, к тебе, – сказала я и поднялась со своего места, только когда звонок повторился.

Женни пошла в прихожую. Я слышала, как она открывала дверь. Но никакого обмена приветствиями не последовало. Дверь снова закрылась. Я ждала. Потом окликнула Женни и в конце концов выглянула посмотреть, куда она подевалась. Кроме меня в квартире никого не было.

Я сняла с плиты рисовый пудинг, встала около входной двери и подождала еще. На лестничной площадке – тоже никого. Я выключила плиту и решила искупаться. Это всегда помогает. В ванне я поиграла с пустой бутылочкой из-под шампуня. Зажала ее ступнями и поставила на край ванны, потом сосредоточилась и ударила пальцами ноги так, чтобы она опрокинулась в воду. Это мой способ играть в бильярд – кстати, очень полезный для мускулатуры брюшного пресса.

Когда опять раздался звонок, я прямо в купальном халате побежала к двери. На коврике за порогом мигала та самая сигнальная лампа. Я перегнулась через перила – никого. Я отнесла сигнальную лампу в кухню и поставила на подоконник, где она тотчас перестала мигать.

Сейчас я уже съела целую тарелку пудинга, но все еще не знаю, что мне думать об этой странной акции. Набираю себе остатки тепловатой рисовой жижи. Сковородку, которая умещается в раковине, только если ее поставить наклонно, споласкиваю сразу. Потом наливаю воду в пустой пакет из-под пудингового концентрата, чтобы позже его было легче отмыть. И только потом возвращаюсь к своей тарелке.

Ни во дворе дома, ни в квартире этажом ниже не слышно ни звука. Если бы эти четверо были моими детьми, я упрекала бы себя, считала бы себя виноватой в том, что они до такой степени безалаберны и хаотичны. Или утешалась бы тем, что их поведение обусловлено районом, где они живут, трудным возрастным периодом, а то и просто жарой.

Старик из флигеля напротив все еще спит. Проснувшись, он, наверное, удивится тому, что день уже клонится к вечеру. Найдет в этом для себя идеальное оправдание. Хотя, может быть, он уже не нуждается ни в каких оправданиях. Весной он всегда раскладывал на балконе недозревшие зеленые бананы. Время от времени пододвигал их к себе изогнутой рукоятью трости, ощупывал и после опять отодвигал. Сейчас краешек его купального халата слегка шевелится. Наверное, у него болят кости. Я при такой жаре не могу заснуть даже в кровати, он же умудряется дремать на своем жестком стуле. У него затекут прежде всего затылок и плечи, ночью он будет, как и я, лежать без сна, слушать музыку, удивляться мигающему огоньку в моем окне и спрашивать себя, что бы это могло значить. Может, такая лампа действует даже успокаивающе. Если закрыть глаза, она может действовать успокаивающе – ведь успокаивало же меня раньше тиканье будильника. Тогда мне было одиннадцать, и двенадцать, и тринадцать лет, и я тоже ничего не рассказывала своей маме, не потому, что боялась ее, а просто потому, что думала: она воспримет случившееся еще хуже, чем я, я не могу ее так расстраивать. Но потом, по совершенно другим причинам, она все-таки разошлась с моим отцом.

Когда доем пудинг, я первым делом помою тарелки и пакет из-под рисового концентрата. Лампу «СИГНАЛИТ», может быть, уберу в шкаф, засуну между зимними вещами или пристрою где-нибудь в ванной и включу там свет. Завтра утром надо будет отнести вниз пакет с мусором – по понедельникам приезжает машина, которая разгружает желтый мусорный контейнер. Заодно поставлю сандалии Женни на коврик перед ее дверью, и «СИГНАЛИТ» – туда же. Если Яну – теперь, когда к нему вернулась Алекс, – уже не нужен его «младенец», пусть сам отнесет его туда, откуда взял: в строительный котлован на Бётцовштрассе. Это было бы наилучшим решением, в результате которого всё вернулось бы на свои места.

Глава 27 – Не тот мужчина

Как Патрик уходил от Данни. Сцена в гостиной. Письмо Лидии, прибавившей в весе. Тино, Терри и монстр.

Патрик расположился в большом сером кресле перед сломавшимся телевизором. Слева от него – окно, справа – обеденный стол, возле которого на стуле, спиной к Патрику, сидит Данни. Посуда, оставшаяся после ужина на трех человек, еще не убрана. Два из четырех желтых шаров висящей над столом люстры заливают комнату матовым светом. Под ними горит свеча. Из соседних квартир доносятся приглушенные звуки телепередачи.

Данни подносит сигарету к свечке. Потом поворачивается, опершись левой рукой о спинку, и залезает на сиденье с ногами, так что ее пятки оказываются на самом его крае.

Патрик надевает черные полуботинки, ослабляет шнуровку на правом, выравнивает концы шнурков и завязывает двойной узел. Затем проделывает то же с левым ботинком. И спрашивает:

– Тино уже спит?

Данни пожимает плечами. Правой рукой она обхватывает пальцы сперва одной ноги, потом другой, будто хочет согреться.

– Знаешь, что мне сказала о тебе Билли? «Он потерял работу и искал новую. От него сбежала жена, но он нашел новую. Чего же он еще хочет?» – вот что сказала Билли. – Данни пускает колечко дыма в сторону закрытой двери.

– В Корен-Салисе[60] нам было хорошо, правда?

– Замечательно, – говорит Патрик.

– Мне иногда приходится чуть ли не силком подталкивать Тино к его счастью. Дети нуждаются в жестких рамках, чтобы в их пределах свободно двигаться.

– Нам повезло с погодой.

– То, что он залез к тебе на плечи, Пат, это было гораздо больше, чем просто первая трещинка во льду недоверия, ты не находишь? А как вы с ним вдвоем сидели на веслах, как он слушался тебя и как старался… Чудо да и только! – Она почесывает свою голень и на мгновение касается подбородком колена. – Для него это будет ужасно.

Патрик соединяет руки на животе. Но тут же снова кладет их на подлокотники кресла.

– Ты еще должен позвонить своему другу Энрико, – говорит Данни. – И надо же, чтобы все произошло именно сейчас, когда я уже начала привыкать к нему! Два узла грязного белья как повод для знакомства – это и в самом деле уникальный случай! Я до сих пор не знаю, что это была за зеленая дрянь. Как будто он набил все карманы березовыми листьями или искрошенной брюссельской капустой. А как он стоял здесь, в перепачканной майке, с раззявленным ртом, будто его вот-вот опять вырвет… Я даже подумала, что ослышалась, когда он опять заговорил о своем раке желудка. Для писателя у него слишком мало фантазии, ужасающе мало. Ты никогда ему об этом не говорил? А правда ли, что он такой знаток Китая и Шопенгауэра… Трудно судить, сами-то мы знаем об этих предметах слишком мало. Спасибо и на том, что он не стал рассказывать байки про Бразилию… – Данни сует ноги в большие коричнево-клетчатые шлепанцы, стоящие перед ее стулом. – Его даже нельзя попросить накрыть на стол. Он непременно что-нибудь разобьет, а вилки и ножи разложит так, как кладут палочки для игры в микадо. Я удивляюсь твоей снисходительности. Правда удивляюсь. Только потому, что он клянется, будто между ним и этой ненормальной ничего не было? А если он тебе врет, если все-таки было? Может, в свое время она просто захотела с ним переспать?

1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 62
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Simple Storys - Инго Шульце бесплатно.
Похожие на Simple Storys - Инго Шульце книги

Оставить комментарий