– Ну вот, дорогая моя, вы должны сесть и рассказать мне все, что можете, о себе и о моем внуке. Я хочу знать абсолютно все. – любезно проворковала старушка, указывая на расстеленную на земле скатерть.
Кэди села. Рут разлила чай. На несколько минут воцарилось неловкое молчание. Кэди подняла чашку и улыбнулась.
– Вас забавляет фарфор, который я выбрала? – напряглась Рут.
– Нет, что вы, – быстро ответила Кэди. – Я вспомнила историю, которую рассказал мне Коул, о том, как они с Тариком одним разом запихивали в рот все сандвичи и пирожки. Неужели он действительно был таким несносным мальчишкой?
Наблюдая за Рут – почему-то Кэди не могла называть эту женщину миссис Джордан, – она заметила, как пожилая дама побледнела, словно готова была вот-вот упасть в обморок.
Кэди быстро поставила свою чашку и протянула руку, но Рут не взяла ее.
– Вы в порядке?
– Да., – ответила Рут тихо, не сводя с Кэди напряженного взгляда, совсем такого же, как у Коула. – Мой внук, должно быть, очень вас любит, раз рассказал вам о своем друге. Обычно он никогда не говорит о… о Тарике.
– Мы с Коулом и впрямь очень много разговаривали. Он так много может обо всем рассказать.
Рут накрыла своей ладонью руку Кэди.
– Я старая женщина и уже много лет не видела внука. Пожалуйста, расскажите мне все, с самого начала.
Услышав это, Кэди засмеялась.
– Если я вам все расскажу, вы мне не поверите!
Глаза пожилой женщины смотрели тревожно, заставляя вспомнить глаза спасенных Коулом орлов.
– Поверю, – сказала она. – Вы должны мне доверять: что бы вы ни сказали, это не шокирует меня, не заставит посчитать вас лгуньей. Я должна знать все.
Кэди готова была спросить, почему бы Рут не забыть о своей гордости и не навестить внука, если она так интересуется им. А еще лучше остаться с ним жить. «С нами», – про себя исправила оговорку Кэди.
Однако, заглянув в глаза старушки, она не смогла произнести этот совет вслух. К тому же, кто она такая, чтобы судить женщину, пережившую такую страшную трагедию?
Кэди глубоко вздохнула.
– Я родилась в тысяча девятьсот шестьдесят шестом году. – Проговорив это, она посмотрела на собеседницу, чтобы понять, засмеется ли та, то Рут только прищурилась, и Кэди показалось, что что-то прорвалось в ее душе. Она представления не имела, насколько страстно желает рассказать кому-то обо всем, что с ней произошло.
Начав рассказ, Кэди, казалось, не могла остановиться и говорила, наверное, несколько часов подряд. Рут оказалась лучшим слушателем на свете. Превратившись в само внимание, она только щедро подкладывала в блюдце Кэди угощения, как только оно оказывалось пустым. Изредка Рут вежливо кое-что переспрашивала, например: «Мейвис Бенсон?» – и, выслушав ответ, улыбалась. Рут явно с трудом справилась со смехом, когда Кэди рассказала о Хуане Бареле, словно знала нечто, чего не знала Кэди.
Солнце начало клониться к закату, когда Кэди наконец закончила свой рассказ. Увидев пустые блюда, Кэди смутилась.
– По-моему, я все съела, к тому же заняла у вас столько времени, а вам ведь, наверное, не терпится увидеть Коула. – Она произнесла это таким тоном, словно не знала, что Рут Джордан поклялась, что ноги ее больше не будет в Ледженде.
Рут даже не пошевелилась, продолжая сидеть на белом камчатом покрывале со сложенными на коленях руками, низко опустив голову, словно пряча от Кэди взгляд. Когда же она наконец посмотрела на Кэди, в ее глазах было столько печали, что Кэди инстинктивно отпрянула.
– Я вам верю, – немного помолчав, сказала Рут.
Кэди улыбнулась в ответ на эти слова.
– Не понимаю, как вам это удается, Путешествие во времени случается с людьми не часто. Но на сей раз именно это и произошло. Рут только рукой махнула, так что кольца заиграли на солнце.
– В ваше путешествие во времени поверить не так трудно. Трудно поверить в то, что вы встретились с моим внуком.
– Но почему это трудно представить себе? Ах, понимаю. Трудно поверить, что из всего множества людей, живших на протяжении всех этих лет, я, вернувшись в прошлое, встретила именно вашего внука. – Она наклонилась к Рут. – Я тоже была этим озадачена. Почему именно Коул? Я никогда в жизни не встречала человека, который бы меньше нуждался во мне, чем он. Он богат и красив, и он окружен женщинами, которые умирают от любви к нему. Его, в конце концов, так легко полюбить!
– А вы полюбили его?
Кэди опустила глаза и посмотрела на свои руки.
– А возможно любить двух мужчин одновременно? – Голос ее предательски захрипел. – А может, даже троих?
Когда Рут не ответила, Кэди подняла взор и заметила, что женщина улыбается.
– О, да. Это я могу сказать вам наверняка, – сказала Рут, и глаза ее заблестели. – Я – живое доказательство того, что женщина может любить не одного мужчину.
Рут долго и внимательно всматривалась в лицо Кэди.
– Вы так молоды, дорогая моя. Так молоды и невинны. Когда я смотрю в ваши глаза, я не вижу боли. Ничто или, может быть, никто пока не нанес вам такой раны, чтобы она задела вашу душу.
Кэди, нахмурившись, сказала:
– Я потеряла обоих родителей и… Рут прервала ее.
– Это естественные смерти. У вас никого не отбирали силой, особенно тех, кого нельзя было отбирать.
– Если это своего рода соревнование, надеюсь, что проиграю, – все еще хмурясь, сказала Кэди.
Рут помолчала, потом повернулась и громко позвала:
– Джозеф!
Из тени соседних деревьев вышел высокий мужчина с седыми висками, одетый в серебристую униформу.
– Бренди, пожалуйста, Джозеф. В считанные секунды появился серебряный сосуд и две тонкие серебряные чашечки, все это оказалось в руках у Рут, она наполнила одну чашечку и передала ее Кэди.
– Нет, спасибо, – отказалась Кэди. – Если я пью днем, то либо хочу спать, либо мучаюсь от головной боли.
– Я хочу, чтобы вы это выпили, потому что вам это понадобится. Кэди насторожилась.
– Что-то случилось с Коулом? Нет, конечно, нет. Я только что уехала от него, и никто не появлялся и ничего нам не сообщал.
– Я хочу, чтобы вы это выпили, – еще более настойчиво повторила Рут. Кэди откинулась назад.
– В чем дело? Я вам все о себе рассказала, так что, думаю, у вас нет причин не сказать мне, почему вы думаете, что мне необходимо выпить, чтобы выслушать ваши новости.
Словно пытаясь подбодрить тебя. Рут несколько раз глубоко вздохнула, прежде чем заговорить.
– Сейчас тысяча восемьсот девяносто седьмой год. Мой внук умер, когда ему было девять лет. В тысяча восемьсот семьдесят третьем. – Она мрачно посмотрела на Кэди. – Мой внук мертв вот уже двадцать четыре года.
Сначала Кэди была озадачена, потом улыбнулась, потом начала смеяться.
– Как забавно! Думаю, тот, кто сказал вам, что ваш внук умер, весьма нагло обманул вас! Я рассталась с вашим внуком часа три назад, смею вас уверить, он был весьма и весьма жив.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
